Александр Перерва - Священный Дракон Амерона

К этому моменту подростков словно ветром сдуло с места происшествия. Странный гражданин в шляпе и мотоциклетных очках спокойно стоял около фонарного столба, леопард и пантера сидели у его ног, щуря глаза и облизывая свои усатые морды. Люди кольцом стояли вокруг них, соблюдая значительную дистанцию. Никто не расходился. Должно быть, всем интересно было знать, чем кончится вся эта история.

Блюститель порядка, протиснувшись сквозь толпу, с изумлением уставился на живописную троицу. Его красные уши, казалось, покраснели еще больше, фуражка в очередной раз сползла на глаза. Поправив ее, милиционер медленно, но стараясь сохранять достоинство, приблизился к незнакомцу с хищниками. Не доходя до них метра два, он остановился и приложил раскрытую ладонь к козырьку.

– Сержант Волосепедов, – представился милиционер. При этом голос его сорвался на еле слышный сип. Уши сержанта стали совсем уже пунцовыми. Покашляв в кулак и прочистив горло, он повторил нарочито низким голосом:

– Сержант Волосепедов. Попрошу, гражданин, ваши документики.

– А на каком, собственно, основании? – глухим голосом пробубнил странный гражданин сквозь шарф, прикрывающий его рот. А хищники, втягивая носами воздух, потянулись мордами к ботинкам милиционера. Тот нервно переступил с ноги на ногу, но с места не сошел.

– Запрещено появляться в общественном месте с дикими животными, – откашлявшись еще раз, твердо проговорил он.

– С дикими животными? – переспросил незнакомец, удивленно вскинув голову. – Кошки у вас, то есть у нас, всегда считались животными домашними, насколько я помню. И если я со своими кошечками вышел подышать перед сном свежим воздухом…

– Гражданин, не валяйте дурака, – перебил нарушителя сержант Волосепедов. – Кошки кошкам рознь. Вы бы еще льва себе завели. Предъявите-ка ваши документы.

Незнакомец молча пожал плечами и полез рукой во внутренний карман плаща. Покопавшись там несколько секунд, он вытащил наконец оттуда сложенный вчетверо листок плотной бумаги и протянул его милиционеру.

Тот, не спуская глаз с хищников, осторожно шагнул вперед и, взяв бумагу, тут же отступил обратно. Некоторое время сержант внимательно изучал предъявленный документ, причем его лицо с каждой секундой все более вытягивалось от изумления, а щеки и уши то багровели от прилива крови, то становились мертвенно бледными. Наконец он осторожно сложил прочитанную бумагу и, беспомощно оглядевшись по сторонам, обратился к странному незнакомцу. В голосе его совершенно явственно слышались заискивающие нотки.

– Гражданин, я вас убедительно прошу пройти со мной в опорный пункт, это здесь недалеко. Там мы быстро уладим это недоразумение.

– Я вынужден подчиниться, – гордо вскинув голову, отозвался задержанный, – но предупреждаю, у вас будут крупные неприятности.

Милиционер с видимым облегчением перевел дыхание и молча развел руками, всем своим видом показывая, что ему и самому все это не нравится, но что поделаешь, коль служба такая. Потом он повернулся к собравшейся толпе и, взмахнув руками, краснея прокричал:

– Граждане, па-апрашу разойтись! Ничего страшного не случилось. Звери ручные, дрессированные! Опасности не представляют! А сейчас попрошу потерпевших и свидетелей пройти вместе с нами!

Последние слова возымели свое действие, и через три минуты около блюстителя порядка и "дрессировщика" с хищниками не было ни одного человека, если не считать какого-то малыша, с задумчивым видом запустившего палец в нос и не спускающего глаз с диковинных животных. Да и того в скором времени утащила переполошенная мамаша.

Сержант жестом показал странному незнакомцу, чтобы тот следовал за ним, и направился к ОПОПу, опорному пункту охраны правопорядка, находящемуся в здании летнего кинотеатра "Полярник". Название кинотеатра вполне соответствовало названию парка, в котором он находился, и довольно удачно с ним гармонировало. Однако среди горожан по этому поводу ходила невесть когда придуманная шутка. Смысл ее сводился к тому, что посещение сеанса в этом кинотеатре по ощущениям приравнивалось к путешествию за полярный круг, поскольку даже в летнее время из-за позднего начала сеансов в открытом зале было довольно прохладно. В народе даже укоренилось выражение "сходить на льдину", что означало – пойти посмотреть кино в "Полярнике".

Сейчас кинотеатр еще не работал, и в административной пристройке светилось только одно окно на первом этаже. Это и был опорный пункт охраны правопорядка.

Сюда-то и привел сержант Волосепедов странного задержанного. Открыв дверь и опасливо посторонившись, он пропустил гражданина в шляпе и мотоциклетных очках и его зловещих спутников вперед.

Опорный пункт представлял собой небольшую комнату, обставленную соответствующим ее назначению образом: два письменных стола, составленных буквой "Т", десяток жестких стульев, несгораемый металлический сейф в углу и стоящий на нем телевизор. К основному помещению примыкала небольшая комнатушка, отгороженная металлической решетчатой дверью и служащая, очевидно, своеобразной камерой предварительного заключения для задержанных нарушителей, а проще говоря – «обезьянником». Голые стены ОПОПа, выкрашенные зеленой масляной краской, были увешаны многочисленными плакатами уголовно-правовой направленности. Лейтмотив их можно было выразить двумя фразами: "Пьянству – нет!” и "Нарушителя – к ответу!"

Но среди всех этих произведений настенного жанра было несколько поистине выдающихся. Так, например, на одном из плакатов был изображен милиционер, строго взирающий на зрителя, а указательный палец его правой руки был поднят в укоризненном жесте. Надпись внизу плаката гласила:

«Если влез в карман рукой, – убедись, что это твой!»

Другой шедевр сообщал:

"Зимой ли, летом ли, весной – девиз наш – хулигану бой!"

Какому конкретно хулигану объявили войну блюстители порядка, не говорилось. Не было также понятно, почему борьба с ним продолжалась только девять месяцев в году. Очевидно, осенью весь личный состав министерства внутренних дел и вверенных ему подразделений уходил в отпуск, и несчастный нарушитель мог, наконец, перевести дыхание и без помех заняться своими хулиганскими делами…

За письменным столом, подперев щеку ладонью и уставившись осоловевшим взглядом в экран телевизора, сидел милиционер с лейтенантскими погонами на кителе. Это был дежурный по ОПОПу, больше в помещении и примыкающем к нему обезьяннике никого не было.

Когда открылась дверь, и в комнату, шумно дыша, ввалились две громадные кошки с горящими зелеными глазами и странный человек в черном, лейтенант резко вскочил, едва не сбросив со стола телефон, и невольно потянулся рукой к поясу, где висела кобура с пистолетом. И только появление сержанта Волосепедова вслед за незваной троицей вернуло лейтенанту присутствие духа, рука его скользнула по портупее и одернула полу кителя.