Юрий Ра - Жорж Милославский. Альтернатива

С заместителем ректора Щуки по не знаю какой части меня еще до призыва познакомил знакомый фотохудожник. То ли он пасся в училище, то ли училище присосалось к нему, короче говоря, имел место симбиоз. Я тогда по их просьбе дал несколько уроков сценического фехтования, причем совершенно бесплатно. Когда мне предложили в качестве ответного жеста билеты в театры Вахтангова и на Таганке, я прямо пророчески высказался в том смысле, что так легко они не отделаются. Билеты в театр я и по комсомольской линии достать могу, только без специальной любимой девушки я в театр не ходок. А теперь, решая вопрос мастер-класса по актерскому мастерству для своих курсачей, мне пришлось идти к ректору. Не можно показывать святая святых без высочайшего соизволения. Кстати, и ректор у них в прошлом году поменялся.

Разговор вышел для меня запоминающимся хотя бы потому, что я буквально вырос на фильмах с участием их главного начальника. Но начался с наезда на бедного меня:

– Товарищ, что вы тут за цирк устроили! Придумали какого-то Жоржа Милославского, удостоверением мне в нос поддельным тычете. Так и скажите своему начальству – хреновое у них чувство юмора.

– Владимир Абрамович, я к вам не с улицы пришел, и не строевым шагом с площади Дзержинского. Меня ваш зам прислал. А знакомы мы с ним были еще до того, как вы ректором стали. И знает он меня именно как Милославского. Георгий по документам Жорж для знакомых.

– Да? То есть вы не издеваться пришли?

– Владимир Абрамович, вы же не какой-то гражданский шпак, вы боевой офицер в прошлом. И кстати, проходили примерно по тому же ведомству, что и я. – на слове «шпак» ректор заметно дернулся.

– Ладно, рассказывайте, чем вам не угодили мои студенты.

– И снова мимо, дорогой вы наш товарищ Этуш. Мне ваши студенты нужны как наглядное пособие для моих студентов. Я преподаю курсантам сами знаете какого ведомства предмет с условным названием «модели и типы поведения», учу их пластичности и умению влезать в чужую шкуру. Чтоб он не совершали подвигов там, где нужно спокойно пройти по улице, а не героически погибнуть без нужды и пользы для Родины.

– Интересный у вас подход, и мотивация иезуитская. Это новое течение в КГБ?

– Это экспериментальный курс, попытка научить офицеров думать и не ходить строем в туалет.

– Ха! Забавно слышать такое от сотрудника Конторы. У вас какое звание?

– Лэйтэнат я, старшой.

– Вы очень молодо выглядите для офицера, вам не говорили?

– Многажды. У меня очень удобная внешность. От человека с такой внешностью не ждут ничего неожиданного. «Многие парни Плечисты и крепки. Многие носят Футболки и кепки. Много в столице Таких же значков…»

– Верно, молодой человек, верно. Абсолютно непластичная внешность, неразвитая мимика, открытое лицо. У вас только взгляд подкачал, тяжеловат для студента.

– Над взглядом работаем. Так что, вернемся к нашим баранам?

– К вашим баранам. Что вы предлагаете?

– Как говорят на Западе, мастер-класс. Я знаю, у вас студентам дают задания подготовить пантомимические этюды на свободную тему, всяких там белочек изображать, или рваный телефонный справочник… Я хочу, чтоб моих детишек привели на показ этих этюдов, чтоб они всю группу отсмотрели и поняли, на что способен человек, когда ему угрожает опасность быть отчисленным.

– Хорошо говорите, писать не пробовали? Особенно идея с телефонным справочником свежа. Сами готовы изобразить?

– О нет, я актер одной роли. Герой-любовник со второго курса. А пишу пока только стишки гадкого содержания.

– А какую легенду, товарищ старший лейтенант, мы моим студентам расскажем?

– Их есть у меня, товарищ старший лейтенант! Забайкальский военный округ создает свой театр, послали самодеятельных актеров из Дома офицеров посмотреть на настоящих артистов. А их пустили только к будущим актерам, к заготовкам. К живым актерам росточком пока не вышли. Кстати, там все мальчики будут, и все в пубертатном возрасте, до тридцати годиков.

– Жорж, вы так обо мне хорошо осведомлены. Хотя, чему я удивляюсь. Думаю, вполне подходящая легенда. Давайте согласуем дату.

Собственно говоря, именно к мастер-классу полевой выход и был привязан. Не хотел своих пацанов лишний раз тащить в Москву. Пока ехали в автобусе, дал вводную и пояснения, чтоб не накосячили.

– Народ, внимание. По легенде вы офицеры, но так-себешные. В Читинском Доме офицеров играете, точнее пытаетесь играть пьесы сочинения своих сослуживцев. То есть на Сартра и Вампилова пока не замахиваетесь. И вот случилось чудо, вам покажут, как в театральном училище имени Щукина из говна лепят настоящих актеров, а не таких как вы. Потому как таких из говна не слепить. Это понятно?

– Товарищ Милославский, сейчас вы нас оскорбили или комплимент сказали?

– А это с какой точки зрения посмотреть. По существу вопросы есть?

– У нас полевой выход продолжается?

– Молодец, вопрос по теме. Да, у вас по-прежнему полевой выход и учебный процесс в разгаре. Задачи – не спалить контору; понять возможности человеческого организма и психики. Увидеть, что человек при желании может сотворить в плане перевоплощения, не прибегая к техническим средствам, макияжу и одежде.

– А студентки совсем не будут прибегать к одежде?

– А задание по совращению еще в силе?

– А нас там кормить будут?

– По первому вопросу – как повезет. На остальные ответ – нет. Сходим потом на Арбате в кафешку, но остаемся в образе. Продукты с собой можно не нести, если только кто захочет шоколадку девушке подарить или палку колбасы. В салоне автобуса продукты не испортятся, я попрошу не выключать холодильник.

– Ага, сам около печки сидит, вот и шутит.

Да, братцы! Чтоб понять возможности человека, мало слов. Это надо видеть. Я и раньше знал, что дрессировкой можно добиться многого, но, когда дрессируемый и дрессировщик стремятся к одной цели, результат впечатляет. Впрочем, я дилетант, мне актерские этюды в новинку пока, потому и ахал тихохонько, чтоб не помешать студентам. А преподаватели, оценивающие выполнение задания, находили косяки, хмурились в каких-то местах и качали головами. С другой стороны, мои ученики на тренировках по истфеху тоже кому-то казались безумными мясорубками, я всегда находил повод для недовольства и возможности для совершенствования.

Одним из требования этих этюдов было отсутствие какого-то реквизита или специальных костюмов. Молодые люди, беззвучно изображающие всяческих животных и предметы, были одеты в трико, порой весьма и весьма облегающее. Так что шутка про студенток, не прибегающих к одежде, имела право на жизнь. Мои студенты сидели отдельно от прочих и вели себя достаточно кондово, отыгрывая забайкальских актеров в погонах, временно без погон. Попытки общаться с местными студентами прерывались одним из преподавателей без моего участия.