Александр Романов - Тени хищных звёзд-2. Непокорный зверь

Это был тупик. Но смиряться с таким положением дел в двух шагах от космолёта Винтар не собирался. Он и так слишком долго, и слишком много терпел. Кипевшая в нём злость, наконец, выплеснулась наружу.

Он рванулся к вольному торговцу как разъяренный зверь, и прежде, чем тот успел выхватить из кобуры оружие, нанёс ему два сильных удара, в печень и голову. Пока Стив падал на землю, ловя ртом воздух, Прэт побежал к грузовому кораблю, рассчитывая захватить его раньше, чем парализующие лучи попадут в спину. По большому счёту это надо было сделать сразу, без лишних разговоров с торгашом. Главное – прорваться внутрь космолёта мимо андроидов и закрыть шлюз. А дальше действовать по обстановке.

Так быстро Винтар ещё никогда не бегал. Но, когда до аппарели шлюзового отсека оставалось не больше десятка метров, в его левую ногу вонзилось что-то острое. Икроножную мышцу обожгло резкой болью. Из горла непроизвольно вырвался крик. Споткнувшись на ровном месте, Прэт пролетел вперёд и растянулся на земле. Затем попытался вскочить, чтобы доковылять до корабля, но не смог даже подняться. А к нему уже мчались аршальцы.

Он отчаянно завопил и ухватился руками за оперенное древко стрелы, пробившей ногу насквозь. Стрелявший в него абориген оказался на редкость метким, или ему случайно так повезло.

Теперь Винтар чётко осознавал, что потерял все шансы покинуть мрачную отсталую планету. Это было хуже реальной смерти. Никаких гарантий, что Тьер за ним когда-нибудь вернётся, у него не было, а оставаться до конца жизни в рабстве у дикарей, это чересчур......

Два дюжих воина из личной стражи катура подбежали к Прэту и грубо схватили за руки. Он дёрнулся, пытаясь вырваться, но всё было тщетно. Хватка аборигенов оказалась надёжной.

Вскоре к ним подошёл Стив, потирая ушибленную скулу. В правой руке он держал парализатор.

– Ты, генерал, ещё глупее, чем я думал, – презрительно сказал торговец и ткнул Винтара в живот стволом оружия. – Но тем хуже для тебя самого.

– Да пошёл ты… – прохрипел Прэт, отдышавшись. – Все вы одинаковы, чёртовы торгаши.

– Я тоже думал о тебе лучше, небесный раб, – неожиданно заявил Гарш, подходя к ним ближе. – А за то, что ты хотел от нас сбежать, я тебя накажу.

Сначала ты получишь двенадцать ударов плетью, а потом, когда ты снова сможешь ходить, я отдам тебя в другую деревню в обмен на торна. Это будет хорошая сделка.

– Будь ты проклят, дикарь! – с ненавистью воскликнул Винтар. – Чтоб вас всех твари лесные сожрали и костей не оставили! Чтоб вы…

Он задохнулся от резкой боли, когда один из воинов наступил на древко стрелы, торчавшей из раненной ноги. Абориген знал, как заставить невольника замолчать.

– За эти слова, Мэтшун, ты получишь ещё шесть ударов плетью, – вынес окончательный приговор вождь племени. – А теперь заткнись, если не хочешь, чтобы я отрезал тебе язык.

– Да, генерал, лучше помалкивай, – посоветовал Стив и поднял парализатор повыше. – Прощай…

Между ними сверкнул бледно-голубой луч, и тело Прэта полностью онемело, будто в один момент ему свернули шею. Но сильная парализация одновременно избавила от боли в ноге. Хоть в чём-то вольный торговец проявил милосердие… Обдумать эту мысль он не успел, так как внезапно потерял сознание.

Очнулся Винтар в своём рабском жилище, когда на улице было уже темно. Он сразу почувствовал тупую ноющую боль в ноге. Но переживать по этому поводу теперь не имело смысла. На этой отсталой планете шансы выжить и умереть от таких ран были примерно равны.

Ощупав ногу, Прэт обнаружил, что его икроножная мышца туго перевязана широкой кожаной полоской, пропитанной какой-то резко пахнущей мазью местного целителя. В том, что его перевязывал старый знакомый Фош, он не сомневался. И такая забота была вполне объяснима, ведь ему ещё нужно было дожить до наказания плетьми, а потом и до отправки в другую деревню.

Остаток ночи он провёл в тревожной полудрёме, заново переживая встречу с торгашом Стивом, который отказался выкупать его у Гарша. Но ещё больше он переживал о том, что ему не удалось захватить корабль торговца, хотя возможность такая была. До неё оставалось совсем немного, но какой-то меткий урод всё испортил…

О необходимости наказания Мэтшуна никто не забыл.

Уже на следующий день, его вместе с тремя другими провинившимися рабами вывели на деревенскую площадь, привязали к столбам и нещадно высекли плетьми перед толпой любопытных зевак. Эта экзекуция оказалась для Винтара наиболее унизительной, ведь раньше его так сильно и долго не били. Надсмотрщики могли хлестнуть плёткой пару раз за какие-то ошибки или умышленное неповиновение, но это происходило без зрителей. А тут…

Удары двух карателей сыпались один за другим, и часть из них невольники выдержали молча. Потом раздались первые вопли избиваемых туземцев, ставших пленниками Шаду. Прэт закричал последним, хотя на его тело обрушилось в два раза больше плетей, чем на спины других рабов.

Боль от хлестких ударов в его затуманенном сознании смешивалась с оскорбительными выкриками взрослых аборигенов и плевками детей, постепенно превращаясь в дикий хоровод и пляски на его исполосованном теле. Но, возможно, последнее ему лишь привиделось или приснилось, когда он впал в забытье.

Возвращение к жизни казалось по-настоящему адским. Он лежал на животе в хижине рабов, и вся его спина горела от жгучей боли, словно её натёрли острым перцем, или просто содрали кожу. Правда через какое-то время боль немного утихла, поскольку Фош уже обработал раны целебной мазью. Всё-таки определённые зачатки гуманизма у некоторых представителей аршальской расы имелись.

Прошло ещё несколько дней, прежде чем раны немного затянулись, и он смог встать на ноги. Теперь Винтар имел более-менее товарный вид, подходящий для обмена с рухмадом Утабэ. Что-то похожее сказал Гарш надсмотрщику, когда проходил мимо жилища небесного раба. Морально Прэт был к этому готов, хотя и не знал, что его ждёт в общине скотоводов.

В тот же вечер Винтара повели в дальнюю деревню, находившуюся на расстоянии нескольких километров от главного поселения племени. В непродолжительном пути его сопровождали два знакомых надсмотрщика и представитель сословия мерхов, который занимался обменом товаров и рабов.

Новая общинная деревня ни чем особым не отличалась от всех остальных, где Прэту довелось побывать раньше. Те же бревенчато-глиняные дома, та же изгородь из кривых стволов местных деревьев. Зато рухмадом общины оказался вовсе не мужественный абориген, как представлял себе Винтар, а вполне себе аршальская «женщина» в возрасте не старше тридцати лет. Она и являлась той самой Утабэ, о которой говорил правитель Шаду.