Санна Сью - Как попаданке поднять ребёнка и… курорт

– Элла, но как же так получается, дорогая моя?! Буквально на прошлом сеансе вы рассказывали, что бывшего мужа к моменту развода разлюбили, а теперь заявляете, что жизнь потеряла смысл! – недоумевал мелодичный голос.

Я лежала с закрытыми глазами на кушетке у рекомендованного подругой психолога уже во второй раз. Елизавета Вранская наверняка прекрасный специалист, ведь Вера – моя подруга – плохого-то не посоветует… Но, к сожалению, дорогущий доктор совсем не уловил посыл моего монолога.

При чём тут мой развод и то, что у одинокой сорокалетней женщины жизнь закончена?

– Он не имеет к этому выводу никакого отношения! Как можно этого не понимать?! – не сдержав раздражения, вспылила я. Проклятье! В последнее время нервы ни к чёрту. Нельзя бросаться на людей, Элла. – Вернее, имеет, но не такое, как вы подумали… – сменила я тон, пытаясь сгладить вспышку гнева.

– Расскажите мне всё, что у вас на душе, и я пойму, обещаю, – мягко подтолкнула меня эта необидчивая женщина к откровенности, – не нужно держать в себе тревожные мысли.

Я вздохнула и решила попробовать объяснить ещё раз.

– Время! Мне жаль потраченного на этот брак времени и того, что я неправильно расставила приоритеты.

– Так-так, уже лучше. А что бы вы хотели поменять, если бы выпал шанс? – участливо поинтересовалась психолог. – Как показывает практика, если человек точно знает, чего хочет, возраст ему не помеха…

– Ребёнок! Я жалею, что не родила вовремя ребёнка. Всё слушала этого кобеля: «Элла, ну какие дети? Сначала надо купить хорошую квартиру», «Эллочка, нам машину пора менять, а ещё мы собирались в Доминикану этой зимой», «Элка, ну что ты заладила со своим ребёнком, нам до него сейчас? Мне докторскую писать, а он будет орать, отвлекать», – с удовольствием перекривляла я бывшего. – Муж постоянно находил кучу причин, а я на них велась и всё ждала подходящего момента, ждала, пока не дождалась… Мне сорок, мужа больше нет – у козла молодая жена на седьмом месяце…

– Но, Элла, сорок лет – не возраст! Сейчас и позже рожают. Зачем же ставить на себе крест?

– Да от кого мне рожать?! – опять вспылила я. – От донора?! Нового мужа искать прикажете? Триста лет не нужен он мне. Да и вообще никакие мужики не нужны! Я бы всё на свете отдала за то, чтобы у меня уже сейчас был ребёнок, поймите! – возмущалась я, войдя в раж, но одновременно с этим вдруг поняла: причина депрессии и апатии найдена. На душе сразу стало легче. Ведь когда концы проблемы видны, её и решать проще. Можно же подумать об усыновлении. – Простите, Елизавета, я вышла из себя, вы мне очень помогли…

– Не стоит извинений, – разлился по кабинету густой мужской бас, и я, распахнув глаза, вскочила с кушетки, – ребёнок, говоришь, нужен? Это можно устроить…

Поморгала глазами, и мне резко поплохело от увиденного: мистический ужас, который я испытала, бросил в холодный пот, руки затряслись, а ноги стали ватными…

Передо мной сидела Елизавета Вранская. Раскрывала рот тоже она, а вот голос, который раздавался изо рта психолога… Он точно не принадлежал хозяйке кабинета. А ещё глаза… Приятная молодая женщина вмиг превратилась в персонажа фильма ужасов, так как только что продемонстрировала мне лишённые зрачков белки…

Я перекрестилась и попыталась подорваться с кушетки, а когда у меня ничего не вышло – тело будто парализовало, – тоненько завыла. Я бы заорала громче, но горло сковал спазм…

– Господи, помоги, спаси и помилуй! – пропищала едва слышно.

– Ну а я чем занимаюсь? – сварливо пробасило чудовище.

А я, наверное, потеряла сознание, потому что перед глазами появился очень реалистичный вид. Я будто перенеслась в какой-то лес и зависла над бездыханным телом молодой женщины в длинном платье, а голос в голове продолжил вещать:

– Смотри внимательно, человечка.

Мой бесплотный дух дёрнуло и стремительно перенесло из леса на дорогу, где стояла большая… пусть будет карета… с открытой дверью, но без лошадей. Ну или какой-то другой тягловой силы. Рядом крутились две дородные тётеньки лет пятидесяти, чем-то неуловимо похожие, в длинных мрачных нарядах. Юноша лет пятнадцати, одетый как крестьяне в России девятнадцатого века, склонился к колесу и, судя по всему, чинил его. А маленькая хорошенькая рыжеволосая девочка лет четырёх-пяти скакала вокруг, пытаясь поймать бабочку и задорно смеялась.

– …Эта девочка только что осталась круглой сиротой, – раздался голос в моей голове.

Какой кошмар! Если это галлюцинация, то какая-то слишком жестокая. Жалость к ребёнку, который пока не знает, что остался один на белом свете, вытеснила страх и неверие.

– Что с ней будет? – безмолвно прошелестел мой вопрос.

Но жуткий собеседник его услышал и ответил:

– Если ты не заменишь ей мать, то погибнет или попадёт к людям, к которым попасть не должна. Не сможет малышка выжить одна и без денег в этом мире. Согласна?

Я опешила. Вот это я понимаю – поставить вопрос ребром.

– Погодите, погодите! В каком это смысле – согласна?

Меня опять куда-то потащило, а спустя миг я вновь оказалась в лесу, зависнув над телом матери рыжеволосой девчушки. Теперь я могла заметить, что между ними есть сходство.

– Её укусила змея. Душу не вернуть – упустил. Решать надо быстро. Согласна? – давил на меня неведомый голос.

– Но почему я? – упиралась, как могла.

– Я почувствовал твоё непреодолимое желание иметь ребёнка сквозь пространство, я услышал твой призыв сквозь миры и время, я предлагаю тебе исполнение желания в обмен на помощь, которую ты окажешь мне.

– Какую помощь? – почему я разговариваю со своим бредом? Верю в существование этого голоса? Или, может, я нахожусь под таблетками? – Я ничего не могу так сразу решить…

– Мне нужна эта девочка взрослой. В пятнадцать лет у неё откроется уникальный дар. Малышка станет великой. У тебя тоже будет дар. Решайся! Твоя жизнь обретёт смысл, который ты так искала!

Я не собиралась ни на что решаться. Я же не псих! Собралась уже жёстко отказать бреду и попытаться очнуться, когда мой дух опять куда-то понесло и завертело.

Картинки мелькали, сменяя друг друга, как в калейдоскопе: я отчётливо увидела, как бывший подбрасывает к потолку малыша, потом как ведёт его подросшего вместе с женой в первый класс, потом женит парня на красивой девушке, нянчит внуков… Совсем старый, но счастливый.

Дальше картинка показала меня… Одинокую, сморщенную больную старуху… Мне кажется, я рыдала навзрыд, но слёз не чувствовала.

В довершение меня решили добить картинками, показывающими голодающую малышку: худенькую, со впалыми щёчками. Она стояла на улице и просила у прохожих милостыню, а волосы её уже не сверкали рыжим солнышком, они висели грязными блёклыми сосульками. В глазах девочки стояла такая боль, что хотелось выть. Похоже, малышка давно уже не дарила миру свой заливистый смех…