Андрей Степанов - Между Мирами

– Вам повезло – или не повезло, – как вы считаете, – ответил профессор, – родиться в семье императора. Это честь и гордость, но это еще и ответственность. Не только перед людьми, которыми вы будете править, но еще и перед семьей. Их нельзя опозорить.

– Я и не думала никого позорить! – еще больше удивилась девушка, на этот раз, кажется, вполне искренне. Она расправила одежду и сложила ладони вместе, воспользовавшись моментом, что посмотреть на меня. Очередной ее взгляд пронзил меня, как молния.

– Вероятно, вы еще не очень хорошо понимаете, что вам предстоит, – Подбельский тоже глянул на меня и добавил, – обычно средние и младшие дети редко получают в свои руки управление страной, однако, такое тоже случалось, – затем он снова обратился к девушке. – Нисколько не умаляя ваших навыков, я хочу уточнить: вы же понимаете, что вы сейчас совсем не дома?

Карие глаза забегали, осматривая сад. Потом Анна-Мария привстала – с площади у фонтана можно было увидеть верхний парк и конную статую. Девушка вернулась на свое место:

– Да, я догадывалась об этом. Место очень похожее, но в то же время все другое. Сперва, когда я оказалась в лесу после переноса, то очень испугалась, – речь ее стала менее эмоциональной, как будто принцесса повторяла заученный текст. – Но мне удалось быстро сориентироваться. Вы ведь тоже нашли ту маленькую милую деревню?

Я кашлянул. Вряд ли в стране нашлась бы пара десятков деревень, которые можно было бы назвать милыми. Место, в котором проживал я, обладало повышенным уровнем комфорта и пристойными дорогами. Но назвать его милым у меня язык не поворачивался.

– Нашел, – подтвердил профессор.

– И телефон в ней тоже?

Подбельский отрицательно покачал головой. У меня тоже не очень укладывалось – как девушка в таком наряде могла пройти по деревне, даже не по городу – и никто ее не запомнил.

Если подумать, с другой стороны, вряд ли вечером пацаненок отдыхал у пруда. Игорь тоже едва ли остался ждать моего возвращения. Скорее всего ушел за задний двор или вернулся в дом. За вежливыми фразами частенько кроется откровенное лицемерие.

– А я нашла. Там был телефон такси.

– Чем же вы расплатились? – спросил я. – Ваши деньги отличаются от наших.

– С меня не взяли денег. Совсем, – и снова эта невинность на лице. – Ездовой даже не сказал ни слова, только смотрел на меня в зеркало и все.

Ездовой так ездовой, мелкие несовпадения в речи можно было стерпеть, но эта история казалась мне уж очень невероятной. Чтобы таксист не взял за поездку платы! Откровенная фантастика. Но девушка продолжала гнуть свою историю дальше. Нам с профессором пришлось дослушать ее до конца:

– Он привез меня в город, к университету, как я и попросила. Но он был закрыт, поэтому я бродила по улицам пока не рассвело.

С каждым ее словом я сомневался в истинности рассказа все больше. Девушка из именитой семьи ходила всю ночь по городу одна. Не устала и не проголодалась?

– Мне повезло найти банкноту возле одного из питейных заведений, – продолжала девушка свой необычный рассказ. – Ее мне хватило на небольшой ужин. Там подавали булку и…

– Пожалуйста, ближе к делу, – попросил ее профессор, который, как и я, едва сдерживался, чтобы не поторопить ее еще больше. – Местная гастрономия довольно приятная, но вряд ли стоит нашего времени.

– Ведь… – добавил я, собираясь сказать, что наверняка прямо сейчас нас может разыскивать третье отделение, о котором мне говорил Подбельский. Но вспомнил, что сама принцесса не знает про человека, что может следить за ней, поэтому быстро перестроился: – ведь вы наверняка устали. Мы бы увезли вас в безопасное место, где можно хорошенько отдохнуть.

– Григорий Авдеевич, ваш спутник довольно мил, – девушка улыбнулась, сверкнув белизной зубов. – Но вы правы, я отвлеклась.

– Вы лучше скажите, зачем вы вообще сбежали! Неужели только из-за образа жизни?

– Я хотела свободы. Понимаете? Сво-бо-ды! Я читала книги о старой Империи, я слушала ваши лекции и представляла, как все может и должно измениться.

– Постойте…

– Нет же, дослушайте! Равенство – это плохо. У каждого в мире свое отличное место. И я хочу, чтобы у меня было такое же. Чтобы без правил, как у принцесс в старые времена.

Подбельский беспомощно повернулся ко мне, молча взывая о поддержке в борьбе с этим капризом, но я даже не нашелся с ответом.

– Ведь вы так рассказывали об этом, с таким упоением! О старых временах, в ваших лекциях!

– Я… Что вы! – у Подбельского затряслись руки. – Такие вещи нельзя преподносить так, как вы это делаете!

– Но разве не вы говорили, что в наше время люди во многом не отличаются друг от друга? – вдруг напористо спросила девушка? – Я не хочу быть, как все остальные. Я знаю, что это не так. И такого не будет.

– Так вы что, не планируете возвращаться? – изумился профессор.

– Нет. Мне здесь нравится, – Анна-Мария повернулась ко мне и снова улыбнулась. – Здесь очень милые люди!

Кто знает, чего бы она еще наговорила, если бы вдруг не стук и легкий удар, который я ощутил на бедре. Я опустил глаза вниз – короткий дротик с пушистым оперением воткнулся в карман, где лежал телефон.

– Что такое? – встрепенулся профессор и в ту же секунду еще один дротик вонзился в спинку скамейки, как раз рядом с его плечом.

– Бежим! Быстрее! – крикнул я, выломав дротик из телефона. Только бы он не пострадал. Сегодня связь мне было нужна, как никогда. – Давайте же!

Профессора оказалось поднять со скамейки легче, чем принцессу. Но, оба заметно оживились, стоило им прийти в движение. Подбельский подхватил быстрее всех и вскоре оказался у лестницы. Принцессу я пропустил вперед, рискуя получить еще один дротик, но третьего выстрела, к счастью, не последовало. Или я попросту не слышал этого выстрела, как и двух предыдущих.

Желание жить заставляло всех троих бежать со всех ног. Несмотря на то, что у меня была самая удобная обувь, на лестнице я оказался последним. То ли во мне взыграл джентльмен, то ли принцесса и правда оказалась очень прыткой. В любом случае, девушка лихо задирала ноги, порой перескакивая через две ступеньки.

Перед ней семенил Подбельский, ничуть не тормозя нашу процессию. Только его рюкзак раскачивался из стороны в сторону, точно в нем лежало не меньше пятнадцати килограммов вещей, несмотря на небольшие размеры.

Мы неслись без остановки, а ступеньки так и мелькали у нас под ногами. Больше всего я боялся споткнуться и растянуться на лестнице. Тогда меня схватит пресловутое Третье отделение – если стрелок принадлежал ему.

Но тут сомнений быть не могло. Кто еще будет стрелять дротиками? У нас больше шанс нарваться на травмат или газовый пистолет. Даже на огнестрел проще, чем на духовое ружье.