Андрей Степанов - Между Мирами

«Как же здорово! И что бы я без тебя делал!» – подумал я, злобно глядя на того, кто только что пытал меня, а теперь нагло просил о помощи.

– А если бы ты попал своим дротиком в меня, как бы ты тогда просил о помощи? – я тоже решил понаглеть, решив, что хуже уже не будет.

– Я никогда не промахиваюсь, – сухо ответил Павел. – Я отлично знал, куда надо целиться, чтобы напугать вас, но не более.

– Зачем?

Несмотря на то, что я не горел желанием разговаривать, вопросы сыпались сами по себе.

– Причина та же, что и обычно, – вздохнул он. – Информация. Даже когда человек молчит, можно сделать выводы.

– Понятно, – буркнул я. – Психолог.

А потом я вспомнил, что за этот день уже не в первый раз вижу подобный ерш волос:

– Я тебя уже видел сегодня около университета. В халате лаборанта!

– Хорошая память, – улыбнулся Павел.

– Ты следил за нами?!

– Это было несложно.

Разговор внезапно сложился и я решил, что тоже мог бы узнать чуть больше информации. Чтобы понимать, с кем я вообще имею дело.

– Значит, ты шпион?

– Неважно, – мужчина сидел, не шевелясь. – Я присматриваю за принцессой.

– И то, что она пропала – большой скандал и проблемы для тебя? – не подумав, ляпнул я.

– Именно. Большой скандал. Ее надо вернуть, но если это сделаю я, то раскрою себя. А делать этого мне не позволяет регламент. Иначе лишусь работы.

– А если не сделаешь?

– Тогда окажусь государственным преступником. Что тоже непозволительно уже для меня лично. Поэтому я надеюсь на твое понимание и активное участие в этом деле, – безо всякой торжественности закончил Павел.

– Ты сейчас серьезно? – я скосил глаза на рану на груди. – После вот этого рассчитываешь на мою помощь?

– Мелочи, – отвернувшись, он сунул руку в саквояж, достал небольшой стеклянный пузырек и мутноватой жидкостью и взболтал его, быстро тряся рукой. – Сейчас все исправим.

Я сидел в полнейшем замешательстве. Только что меня пытали, а теперь просят о помощи. Что это, какая-то разновидность психологической обработки? Попытка вызвать стокгольмский синдром?

Как бы то ни было, но Павел с характерным звуком вытащил пробку из пузырька. Длинный стеклянный носик с каплей мутноватой жидкости на конце выглядел зловеще.

– Не дергайся, – предупредил меня мой похититель, отчего нервничать я стал лишь еще больше. – Важно попасть строго в рану.

Капля сорвалась и разбилась о корку засохшей крови на моей груди. Тут же послышалось легкое шипение. Боли не было. Я собрался было наклонить голову, чтобы посмотреть, что там происходит, но Павел не позволил сделать этого.

– Я же сказал, не дергайся, – он внимательно следил за раной и, как я мог заметить, выглядел вполне удовлетворенно. – Кажется, все в порядке. Можешь смотреть.

Он отошел в сторону, чтобы я мог рассмотреть себя в зеркале. Пятно крови из багрового стало цвета лимонада «барбарис». Потом я наклонил голову, чтобы оценить, как выглядит сама рана, но вместо нее обнаружил круглый и не совсем аккуратный шрам.

– Если не устраивает, можем вскрыть и повторить процедуру.

– Нет-нет, все нормально, – поспешил ответить я и тут же откинулся к спинке стула, чтобы расслабить руки, стянутые веревками.

– И? – поинтересовался Павел парой минут спустя, не выдержав продолжительного молчания.

– Я пытаюсь понять логику, – ответил я медленно, на что мой похититель недовольно сморщил лицо. – Ты стреляешь в нас, но делаешь это не ради убийства, а для получения информации. Тебе надо спасти Анну-Марию, но ты делаешь это чужими руками. И вместо того, чтобы просто поговорить, тебе надо было меня похитить, убить моего коллегу…

– Так это был твой коллега? – приподнял бровь Павел. – И как часто они пытаются тебя избить?

– Он не стал бы меня избивать, да и не в этом дело…

– Нет, в этом. Он был настроен серьезно, я видел три основных признака его решимости, даже не заглядывая ему в лицо, – тут он не позволил мне прервать себя. – Поэтому легкий укол «аспидом» – куда меньше, чем разбитое лицо или сломанная челюсть.

– Легкий укол?? – меня разбирало возмущение от каждого сказанного им слова. – Это был легкий укол?

– Когда требуется, я делаю три-четыре оборота. Входит на семь сантиметров и оставляет после себя незаживающую язву, – спокойно, словно о лечении зуба, проговорил он.

– Так, ладно, – я ощутил, как мое сердце начинает бить неприлично быстро. – Допустим, это лучший вариант из всех. Но ты еще не ответил на все мои вопросы.

– Ты их еще и не задал, – усмехнулся Павел и сложил руки на груди.

Этот засранец явно был хорошим психологом и уже узнал все, что ему было нужно, тогда как мне еще только предстояло задавать ему вопросы!

– Как ты вообще нашел место, где я работаю?

– Секрет, – абсолютно серьезно сказал он. – Этого я не могу тебе сказать.

– Ты из Третьего отделения? – без паузы бросил я следующий вопрос.

– Профессор рассказал? – и не дожидаясь моего ответа, Павел сказал: – Да, из Третьего. Теперь ты согласен мне помочь?

Я неловко поерзал на стуле, намекая на то, что меня можно и развязать. Шпион щелкнул выкидным ножом, обошел меня сзади и вспорол веревки. Наконец-то!

– Если бы ты не стал убегать, мне бы не пришлось ничего этого делать. Запомни, – добавил он при этом.

– Так, – я принялся растирать запястья. – Ты хочешь, чтобы я тебе помог. Помог вернуть принцессу домой?

– Да, – не моргнув, ответил он.

– Но профессор тоже хочет вернуть ее.

– Тогда в чем проблема?

– Как ты сказал, – я снова обрел уверенность в себе, – твоя маленькая проблема заключается в том, что принцесса домой совершенно не хочет.

– Внесу одну маленькую корректировку, – тут же поправил меня Павел. – Это не моя проблема. Это наша проблема. Моя, твоя, профессора. Анну-Марию необходимо всеми силами вернуть назад.

– А если не вернем, то что тогда? – спросил я. – Ты же можешь потратить еще пару минут на разъяснения? Чтобы я понял, насколько это серьезно.

– Разве Подбельский тебе ничего не объяснил? Про императорскую семью? Династию и прочее.

– Рассказывал, – я напряг память. – Анна-Мария средняя дочь. Значит, есть старший ребенок. Старший – наследник. Ведь так?

– Верно, – Павел принялся ходить по комнате, скрипя половицами. – Но это не значит, что младшие дети не имеют шансов получить престол. Или занять важную должность. Например, в каком-нибудь министерстве, если пожелают. Если получат, разумеется, соответствующее образование.

– А если происходит что-то подобное? Когда кто-то пропадает, убегает или отказывается?

– История, в смысле, наша история, знает несколько таких примеров. Но все они заканчивались мирно. Более чем. Кто-то женился на актрисе театра. Еще один выбрал рабочую профессию и построил прекрасную магистраль от Уральских гор через всю Сибирь. Все они нашли себя. Никто не исчезал и не сбегал, – Павел продолжал ходить кругами. – Этот случай – особый.