Александра Романова - Чудожизнь

Папа учил нас есть курицу руками, возражений он не терпел. Однажды, когда я пыталась с ним спорить, моя курица полетела в окно и я осталась без второго. Дисциплина в нашей семье была сродни военному воспитанию. Нас с сестрой учили слушаться и молча выполнять указания взрослых, сопротивление каралось строго.

Вернувшись в город с дачи, по выходным, мы с папой и сестрой обычно гуляли в Ботаническом саду. Никогда не заходя через центральный вход, мы шли вдоль ограждения, внимательно выискивая погнутые прутья. Они всегда находились, какие-то силачи непременно раздвигали их в разных местах. Мы по очереди аккуратно пробовали пройдет ли сначала голова, и, если она проходила, затем пролезали целиком, попадая на территорию бесплатно. Однажды, гуляя с мамой тоже, папа сорвал с клумбы огромный красный георгин и спрятал его за пазуху, показав мне глазами молчать. Дойдя до остановки трамвая, он гордо распахнул куртку и преподнес его маме. Мама была в шоке, она смотрела на него большими удивленными круглыми глазами и не могла произнести ни слова. Отец был очень доволен произведенным эффектом.

Однажды папа соорудил высокие ходули. Я ловко на них запрыгивала, концы упирались мне под мышки и так я могла вышагивать очень долго. Когда подрос мой сын и мы однажды поехали на празднование Масленицы загород, там, одним из предлагаемых развлечений были ходули, и я решила вспомнить детство. Очень легко забралась, неуверенными были несколько первых шагов, а потом я вспомнила те самые ощущения из моего детства, все вернулось, вернулась радость, удивление, что я оказывается могу еще!!!! Это было здорово!

Будучи начальником геологической группы и проводя много времени в экспедициях отец писал и печатал свои рассказы. Два из них я читала в детстве, к сожалению, они не сохранились. Он привил мне любовь к чтению, он сам много читал и всю жизнь собирал библиотеку, покупая и меняя книги. К 10 классу я перечитала ее практически всю. Сначала я прочитала все сказки, которые были в нашем доме. Начала с русских народных, потом пошли восточные сказки, которые заставляли меня краснеть и вызывали живой интерес. Потом сказки народов мира, за ними следом пришла фантастика и исторические романы. Особенно мне нравилось изучать историю правящей династии Романовых. Я читала о их жизни и деяниях, знала последовательность вступления на престол. Эта тема меня очень увлекала и интересовала.

Мой папа ушел из жизни рано, прошло уже более 20 лет как его нет со мной. И при вступлении во взрослую жизнь он уже ничем не мог мне помочь. Приходилось всего добиваться самой. Я была совершенно не готова ко взрослой жизни, к ее проблемам и их преодолению. К этому времени между родителями уже была пропасть. Я слушала подруг, у которых были живы папы, и завидовала, что они под надежной защитой, они как говорили в детстве в «домике», они защищены. Я всегда нуждалась в этой защите и поддержке. Мне не хватало кого-то сильного, доброго и мудрого рядом со мной. Чтобы поделиться, чтобы мне сказали: «Вперед, ты все сможешь, все преодолеешь, не бойся, у тебя все получится, я рядом, я всегда приду к тебе на помощь в трудную минуту, тебе не о чем беспокоиться. Вперед и только вперед».

Наши папы, особенно для девочек в раннем детстве, это наши земные Боги, ведь они его частичка. Они защищают нас от всех бед и напастей. Папы девочек будьте Богами для своих маленьких дочерей, они пронесут это чувство защищенности через всю свою жизнь и будут также относиться к своим мужьям и правильно растить и воспитывать своих детей.

У отца был свитер, фиолетовый с разноцветными полосками снизу. Я очень люблю фиолетовый цвет и очень мне нравилось, когда отец его одевал. Когда свитер стал дырявым от старости и отец перестал его носить, я забрала его себе, зашила и одевала вечером на даче, когда становилось прохладно. Свитер был старым и впитал запах отца, я обожала этот запах… и обожала этот свитер.

Я вдруг поняла, что папа мой никуда не делся, он всегда со мной, он частичка Бога, а я частичка его! И я успокоилась. Зная, что мой Небесный Отец самый могущественный из всех отцов на свете, он может все, стоит только его об этом попросить. Это было очередное Чудесное открытие в моей жизни, теперь я живу с мыслями о том, что папа всегда рядом, всегда со мной, он и сейчас меня слышит.

Мама

Моя мама полная противоположность папе, как они смогли соединиться, для меня загадка. Мама очень нежна Душой, застенчива, впечатлительна и одновременно строга, и властна. Ее нельзя назвать красавицей, она скорее мила, и во всем ее облике присутствует обаяние и женственность. Во всей ее внешности отражается ее внутренний мир. У её родителей была очень крепкая семья, во главе которой стоял отец. Мама обожала своего отца и гордилась им. Мой дед был образцом крепкого хозяина, опорой и непререкаемым авторитетом семьи, всей близкой и даже дальней родни. В их доме всегда царили порядок и чистота, поддерживаемые моей очень строгой бабушкой. В семье мама была младшей из сестер и с раннего детства на ее плечи свалилась забота о племянницах. Она очень трудолюбива и очень добросовестна ко всем своим обязанностям, взваливая, по привычке всё на себя.

Моя мама высоко Душевный, чистый, заботливый человек со строгими моральными правилами и представлениями о семье, внушенные ей её родителями.

Скорее всего от тяжелого труда, внутреннего напряжения и ответственности за своих близких, она думала только о том, чтобы мы были всегда сыты и одеты. В ее семье все было очень строго и по правилам. Эту структуру моя мама и пыталась перенести на нашу семью, но мой отец оказался совершенно другим. Отцу, с его творческой, влюбчивой и романтичной натурой, нужен был творческий процесс, такой строгий уклад жизни его попросту душил. Тем не менее, мои родители были единодушны в подходе к нашему с сестрой воспитанию.

К приезду родителей мы мыли полы во всем доме и делали генеральную уборку, бабушка побаивалась маму и тихонько ворчала. Нас с сестрой никогда не спрашивали, что мы хотим, было одно слово «надо». Я чувствовала себя вечным подмастерьем, которому говорили, что и как нужно делать, полностью лишая самостоятельности. Я всегда чувствовала себя не внутри, а снаружи происходящего, наблюдателем, которого учат и учат, и от этого мне было очень скучно. Мне ничего не доверяли делать самой и со временем у меня сформировалась твёрдая уверенность, что я все делаю не так, что я не такая как нужно. У меня было ощущение, будто меня заставляли покориться, я съёживалась вся внутри от боли и беспомощности. Постепенно, чтобы этого не чувствовать, я начала делать все на автомате без эмоций, чтоб было не так больно. Я безучастно соглашалась со всем, что от меня требовали.