Юрий Ра - Жорж Милославский. Бабочка под сапогом

– Ты на кого орать вздумал! На меня?!

– А вы кто? Не представились, я вижу только погоны и петлицы и гадать должен? Я могу вообще к вам не приходить, раз на то пошло. Вы вообще представляете, на какой должности находитесь, если, конечно, вы на самом деле секретарь бюро ВЛКСМ, а то я уже сомневаться начал.

– Рядовой Милославский, вы…

– Отставить рядового! Перед вами комсомолец Милославский, а передо мной кто?

– Я уже говорил вам, я секретарь бюро комсомола Сергей Анисимович Прокопенко.

– Да ладно, давай без отчеств и на «ты», если ты комсомолец настоящий. Ты комсомолец?

– Здесь так не принято.

– Ха, а Мишин в ЦК ВЛКСМ наоборот дрючит, если комса на «вы» общается. Говорит, не по-товарищески такое общение. Как он сказал тогда: «Вы еще господами друг друга называть начните»

– А ты что, в ЦК бывал?

– Много раз. От Тулы до Москвы двести километров, вызовут – и летишь как на крыльях.

– Вот, сам сказал «вызовут», а про дисциплину чушь порешь.

– Так я в обкоме работал, они моё прямое начальство, имели право вызвать и премии лишить. А тут я не подчиненный тебе, а член комсомольской организации. Кстати, могу и спросить с тебя строго – всё ли ты сделал, товарищ Сергей Прокопенко, чтоб претворить в жизнь решения пленума ВЛКСМ? Отчитайся, скажу перед организацией. Угу?

– Алё, алё! Ишь, запряг уже, считай. Не так быстро, Жора. Я всё-таки старший лейтенант, поставлен над вами.

– Ни в жисть! Ты нами избран, и плевать, что я в выборах не участвовал, мои товарищи участвовали и руку за тебя поднимали. Поставлен он, Устав ВЛКСМ читай!

– Вот почему ты такой борзый, Милославский? Тебе ни разу не говорили, что шибко много на себя берешь?

– Да регулярно! А потом говорили: тащи, раз взял. У комсомольцев такая судьба – много брать, далеко нести, пока не отобрали.

– Ладно, убедил. Я по какому вопросу тебя позвал. Ты в курсе, что Тульская комсомольская организация берет шефство над нашей частью?

– Уболтали-таки? Где Тула, а где вы?

– Почему ты сказал «вы»? Ты же в нашей части служишь, один из нас.

– Ну так это сегодня, а что по осени будет? Укачу в войска, заступлю на боевое дежурство и буду прикрывать небо страны от всяких мразот.

– Так тебя могут тут оставить. Не задумывался? Или опять будешь баландой попрекать?

– Да получше стало, спасибо нашему командиру. И вот тут вопрос – вам самим нужен такой неугомонный солдат и комсомолец? Как Хазанов говорил – я и здесь молчать не буду. Особенно, если тигру мясо не докладывают. А если солдат плохо учат, я вообще могу написать.

– Куда?

– Мишину. Или Соколову. Или папе.

– А кто у нас папа?

– Ревизор. Из тех, кто глубоко копает. Типа шахтера.

– Я понял, можешь не уточнять. Тоже в Туле?

– Угу, в ней. В той, что веками оружье ковала.

– Я тебя услышал. Теперь к тебе вопрос – чем ты готов помочь своей организации реально? А то про тебя Саенко наговорил всякого, чуть ли не из воздуха кур достаешь и кроликов из шляпы.

– Что могу? Могу с практической огневой подготовкой помочь у офицеров и солдат. Могу создать команду по истфеху, только не среди курсантов, а для постоянного рядового, сержантского и офицерского состава. А могу тупо оружие ковать как та Тула.

– Зачем оружие?

– На сувениры. Презенты проверяющим, подгоны снабженцам. Стало модной темой в стране в больших кабинетах вешать щиты, мечи-сабли, шлемы. В Москве у одного генерала, не скажу фамилию от греха, теперь рыцарский доспех стоит настоящий. Он от такой истории руководство ЦСКА пилит, хочет у них команду по историческому фехтованию создать, а потом Спартак надрать на ристалище согласно исторической традиции. А у Спартака и команды нет.

– А чья сейчас самая сильная?

– Тульский Арсенал, мои детишки.

– Практическая стрельба, Тула, постой – те ваши соревнования среди силовых структур тоже ты организовывал? А сам откуда это вот всё понабрал? Где научился?

– Подписку в конторе давал, так что извиняйте. И соревнования по практической стрельбе, кстати, они мне помогали организовать.

– Серьезно?

– Серьезнее некуда. Так что думайте, чего вам от Милославского надо. А я буду пробовать реализовать наши совместные хотелки. По комсомольской линии. И лучше все эти вещи на бумажке расписывать и черкать, а потом снова расписывать и опять править.

– Сечешь фишку, Жорж.

– А то!

Редкий случай, выкатили СОУ, которая самоходная огневая из ангара и что-то на ней изучали худо-бедно. А может, просто время пришло. Даже тестировать учились системы. О как, тут двоичная система счисления нужна: все команды трехзначные есть в шпаргалке, только набирать их нужно тумблерами в двоичной системе. Не знаю, как наши два узбека и Богун будут учить двоичные коды, а студенты моментом втянулись, щелкают команды как на счетах. Еще одна СОУ стоит на приколе прочно с разрезанной кормой – на учениях не поделили дорогу с кем-то, надо жестянку править. Один нюанс, жесть противопульная, паяльной лампой не разогреешь, кувалдой не выправишь. ДТП на учениях дело привычное и понятное, летом в казахской пустыне от гусеничной техники такая пыль, в двух шагах ничего не видно. Я по пыли в складках брони вижу, что летом, что Казахстан. Однозначно, полигон Эмба в Актюбинской области. Это они с прошлого лета не залатали, или в этом мае уже гоняли туда? Надо будет спросить.

Глодан запустил прибор телевизионного сопровождения цели, начали рассматривать окрестные пятиэтажки за забором, ничего интересного не увидели, но с точки зрения процесса обучения было полезно. И общая оценка – штука классная, особенно где-то неподалеку от пляжа летом. В процессе практических занятий я понял, почему нас так хреново кормили – чтоб нам было не так тесно в чреве машины. Толстякам тут не место, реально. Вроде сложная машина, но не очень, за полгода выучить можно процесс боевой работы от и до, если учиться, а не капусту солить.

Капуста не капуста, а в колхоз нас отправили. Весьма распространенная практика в армии: у вас товар, у нас ресурс, в данном случае человеческий. Чаще всего начальство торгует рабсилой не в свой интерес, а на благо родной воинской части. В середине восьмидесятых сейчас, как и в прошлом варианте реальности, весь Союз был охвачен новым веянием – строительство всего хозяйственным способом. Он открыл невиданные доселе перспективы. Например, построить то, что раньше было нельзя или так, как ранее было нельзя, потому как наверху виднее, что нельзя. Или построить то, чего в природе нет. В природе нет, а по бумагам очень даже есть, вот вам даже подписи приемочной комиссии. Предприятия строили свинарники и дома для своих работников, потемкинские деревни и цеха. А вот производственные кооперативы не легализовали. Отвлекся. Так вот, в очередной раз пришла разнарядка на батарею – шлите бойцов на работы в ДОК и колхоз «Напрасный труд». Ситуация в армии такова, что Милославский ты или Шупило, а если всю батарею в распыл, то и ты в распыл, даже если ты Растропович или Абрамович. Советская Армия – единственное место, где Абрамовичи и Шендеровичи машут теми же лопатами, что и Казмируки с Жуковыми. Деревообрабатывающей комбинат неинтересен – там только работать надо, и даже не кормят в процессе, колхоз в этом плане перспективнее.