Сергей Шишкин - Вне штата

Распрощавшись с хозяином (который остался стоять с открытым ртом), я вышла из лавки.

Центральный рынок. Два часа ранее.

Мы вывалились из кабака хорошо отдохнувшие и поэтому сильно уставшие. Мы – это я и Петруня, старшие приказчики крупного торгового дома " Сукин и сын". Вчера на складе распродались и получив свои проценты, премиальные, а также зарплату и отпускные, завалились в кабак. Столько деньжищ мы не получали никогда, поэтому обмывали предстоящий отпуск с большим желанием и энтузиазмом.

Возвращаясь по улице домой, я лениво прислушивался на жалобы Петруни, ведь гулящих девок мы вчера не заказали, а утром их и с собакой не найти. Отработали шлюхи ночь и сейчас дрыхнут. Проходя "Сучий проулок", замечаем деваху. Стоит дура и о чем то думает. Понятно о чем – клиентов не нашла, денег нема и "мамка" за такое вломит не хило.

Спрашиваю,– Почем и сколько?

Шлюха на нас ноль внимания. Я уж заорал на нее, а товарищ мой хотел тростью приласкать.

Дальше как в тумане – вокруг ночь и она! Я как глянул на нее, ноги сами подкосились, у Петруни трость из рук выпала, прямо мне по башке, а она у него была тяжелая и голова до сих пор из за неё болит. Как зашипела она,так я сразу подпустил под себя, а напарник мой так вообще обделался. Огромные когти с клыками, а глаза зеленым светятся и молниями сверкают. Всё, – думаю, – Отжились.

Пощадила нас ведьма проклятая, на золото видно позарилась. Обобрала зараза до нитки, все выгребла. Перстни фамильные жалко до слез, у другана трость прадедова была, ну а про деньги и остальное даже говорить не хочется. На зубы мои золотые посматривала, но видать побрезговала, оставила.

За жизнь мы откупились, а за здоровье еще сотню экю затребовала. Пришлось согласится, а куда нам жизнь без здоровья. Поклялись злодейке, что через неделю принесем.

Как мы по дворам домой добирались, это отдельная история. Кому охота засранцами прослыть. И только придя домой стали думать – где в неделю сотню золота сыскать, и сотня это на всех или с каждого?

После оружейника, возвращаюсь в ювелирную. Забираю заказ, всё было сделано по высшему разряду, а трость так вообще не узнать. Складываю курительные в поясной кошель, трость прошу завернуть понаряднее. Хорошие подарки бабушке, да и я стала выглядеть солидней – изумрудная подвеска и перстень с немалым бриллиантом. На клинке кинжала прошу сделать надпись – "Смерть лучше бесчестья". Делают быстро, магия рулит, а у меня минус сорок реалов.

Выхожу на рынок, надо купить тортик. Иду по рядам и замечаю на крыше прячущегося человека. Если бы не мое магическое зрение, то наверное не смогла увидеть его. Направив слуховую трубку он подслушивал разговор происходящий ниже, на открытой террасе.

Накинув на себя вуаль тьмы, я тоже подошла к ним, прислушалась.

– Когда? – спросил первый.

– Через десять дней, расплатятся с ним за товар, – прошепелявил второй.

– Где?

– У него в лабазе, который стоит на Гранитном переулке.

– Сколько?

– Восемь тысяч золотом.

– Значит так, глаз с него не спускать, как деньги получит сразу берем его.

Тут разговор прервали проезжающие телеги, везущие свиней. У одной на очередной кочке отвалилось колесо, телега опрокинулась, и три здоровые свиньи понеслись по улице, громко повизгивая. Один возчик уцепился за хвост здорового борова и тот хрюкнув понесся вперед, волоча того за собой. В это время из трактира вышел толстый полицейский урядник, который встав на мостовой прикидывал, как же ему пройти по узкой доске через большущую грязную лужу.

Первый свин сбил представителя закона и тот рухнул в ту самую вонючую лужу. Вслед за первым по уряднику пронесся второй подсвинок, а за ним пробежал третий, волокущий хозяина держащегося мертвой хваткой за его хвост. Далее по нему промчались еще трое возничих, с криками, – "Хватай. Держи".

Полицейский охая поднялся из грязи, надел свою форменную фуражку из которой тут же на голову полилось всяческое непотребство. Простонав, урядник с криком, – "Сгною в холодной", поспешил хромая за ними. Матерясь, он бежал, держась за поясницу, а на заднице и спине отчетливо проступали следы здоровенных сапог и свиных копыт.

Двое криминальных авторитета сидели открыв рот, а вот конкурента со слуховой трубкой и след простыл.

– Ничего, – подумал я, – На месте потом встретимся.

В дорогой кулинарии я купил торт и отправился короткой дорогой домой. Мой путь пролегал через мелкие переулки, когда в очередном боковом тупике увидел троих бандюганов, держащих молодую девушку.

Не теряя ни секунды я метнул в стоящего с ножом свой кинжал. Второму зарядил коленом между ног, а третьего насаживаю на его собственный нож, перенаправив от себя его руку. Подхожу к спасенной и только взглянув понимаю, что всё, я пропал. Вы верите в любовь с первого взгляда? Мне тоже не особо верилось до этого момента.

Голубоглазая блондинка, примерно моего возраста, с потрясающей фигурой. Всё, занавес, я влюбился! Смотрю на нее и не знаю что сказать. Тут ее глаза расширились, а у меня из груди вышел нож. Поворачиваюсь, там оказывается был четвертый. Кидаю в него тьму с возвратом. Последнее, что вижу – это забегающих во двор людей, с обнаженными мечами.

Глава 4

Очнулся в медицинской палате, как это понял, так ведь камфорой пахнет и ещё чем то таким, медицинским. Удивительно, но ничего не болело, только слабость и кушать сильно хочется. Рядом на стуле дремала бабушка.

– Бабуль,– позвала тихонько ее.

– А, что,– всполошилась она.

– Ты давно тут?

– Как третьего дня прибежал околоточный с выпученными глазами, так я тут. Прибежал и сказать ничего не может, твердит только – "Приказано!", а кем и что сказать толком не может, так я сразу сюда.

– Да ладно баб, все хорошо же.

– Ты давай не юли, а рассказывай все по порядку. Как вещи твои показали, так я и села прямо промеж стульев, задница до сих пор болит. Драгоценности, кинжал со старинным магическим поясом, а уж всё остальное так вообще было с моей монограммой. Спрашивают, а я ответить толком не могу, да и тебя подвести не хотелось.

– Ладно бабуш слушай, – и я поведала свои приключения, только опреступных авторитетах умолчала.

– Так им и надо охальникам, ишь чего вздумали. По мне так в кандалы и на каторгу! – кипятилась бабуля.

– Да ладно, успокойся, они и так за все уплатили и еще заплатят.

– Тут тебя одна особа дожидается, почитай каждый день с утра здесь торчит. Я сейчас ее позову, а сама на кухню пока схожу, ты наверное кушать очень хочешь, ведь столько дней ни одной крошки во рту не было.

С этими словами бабушка вышла, а в палату вошла моя голубоглазая незнакомка.

– Привет. Как ты себя чувствуешь? – немного стесняясь спросила она.