Наталья Цикоза - Дыхание на двоих

Вошла мама и просто выставила его из комнаты. И как не хотелось остаться, он вышел беззлобно огрызнувшись. Вышел и тут же столкнулся с Жиго.

– Братишка, слышал твоя лисичка, очнулась и идёт на поправку, скоро познакомишь? – он озорно блеснул глазами.

– С тобой, охламон, в последнюю очередь, кто предлагал загнать её на скалу? – Рэн взъерошил и так не послушные, вечно торчащие во все стороны, каштановые волосы брата.

– Ну, я же не знал, что это твоя пара – нарочито обиженно парировал Жиго – вот, Настуриус передал,– он сунул склянку с мазью в руки Рэя – знаешь, у него глаза блестят как у сумасшедшего.

– Знаю, это же заслуга нашего мага, что девушка жива – Рэн устало улыбнулся.

В конце коридора открылась дверь, и выглянул Барни, увидел братьев и пошел на встречу, его глаза то же счастливо горели, улыбнулся, протянул руку:

– Поздравляю, а какого она клана?

– Не знаю, – Рэн пожал плечами – мы ещё не говорили, сами понимаете.

– Ну, прими и мои поздравления – хлопнул по плечу Феске – не каждому суждено найти свою пару.

Рэн вдохнул и сгрёб братьев в охапку, он был счастлив, и семья его поддерживал. Эта лисичка принесла радость в их дом, пожалуй, впервые после гибели отца.

– Эй, молодняк – вышла из дверей мама и потрепала по голове Барни – марш по комнатам, Рэю надо отдохнуть девочке то же. И оденьтесь к завтраку, шалапаи.

Братья замялись, но мать серьёзно посмотрела на них:

– Я сказала марш по комнатам! Рэн? – повернулась к старшему сыну.

– Хочу быть рядом, когда она проснётся, – он качнул головой.

–Ложись, отдыхай, опасности больше нет – мать погладила по плечу сына.

– Да, надо бы, раны только намажу.

Они вошли в комнату и Рэн, залюбовался своей избранницей, она уже почти спала.

– Как тебя зовут?

– Наталья, – тихо ответила, не открывая глаз.

– К какому клану ты принадлежишь?

Ответа не последовало, уже спит. Рэн нежно обласкал её лицо взглядом, не решаясь прикоснуться, смазал колени, странно, что они до сих пор не зажили, хотя… Насториус предупреждал, что девушка сильно ослабла, регенерация замедлилась. Он лёг рядом с ней, уговаривая не касаться, не тревожить малышку, только чуть – чуть полежит рядом, подышит ароматом её волос и обязательно отодвинется, но стоило на минуту закрыть глаза, как сон навалился тяжелой волной. Проснулся резко как от толчка, всё вспомнил, подскочил как ужаленный. Слава богу, девушка по- прежнему спала, он успокоился, ещё раз вдохнул её запах и с трудом поднялся, перебираясь в кресло. Нельзя торопиться, он не простит себе, если отпугнёт её сейчас. Глаза снова закрылись, и снова он видел перед собой совсем белое лицо, припорошенные снегом огненно-рыжие пряди, украшенные инеем ресницы, чувствовал холод её пальцев. Рэн застонал от безысходности и проснулся, взглянул на кровать. Нет, всё хорошо, спит, румянец на щеках, чуть подрагивающие веки, мерное дыхание. День уже перевалил за середину. Выглянул в коридор, попросил, пробегавшую мимо служанку принести чаю. Снова сел в кресло, взглянул на девушку и потерялся в зелени её глаз.

Проснулась в тепле, вот приснится же такое. Холод, оскаленная морда, а главное авария. Только почему так ломит тело? Авария была? Тогда я в больнице, где же ещё, а ничего не болит потому, что накачали обезболивающим или сломана шея и я просто ничего не чувствую? Пошевелила пальцами рук, ног всё работает, только слабость… С трудом разлепила тяжелые веки и внутренне взвыла. Это был не сон, большая кровать, вишневый балдахин, но хуже всего – огромный мужик! Вчера не обратила внимание на его габариты, не до того было, запомнила только, что пялился на мою грудь и нёс так легко как пёрышко. А сейчас уселся в кресло напротив и поднял свои удивительные карие с золотым ободком глаза, уставился прямо на меня, внимательно так, изучающе. Под его взглядом захотелось стать молекулой. Облизнула вмиг пересохшие губы. Он приблизился, налил из графина воды и сел рядом, протягивая мне стакан. Пить хотелось ужасно. Начала неловко подниматься, что-бы принять стакан, он вздохнул, подсунул руку под подушку, на которой покоилась моя голова, и вместе с ней легко помог приподняться. Я жадно, в несколько глотков осушила сосуд.

– Лучше? – этот голос соответствовал своему хозяину, низкий рокочущий властный.

– Спасибо – мой голос на его фоне звучал комариным писком, ко всему ещё и дрожал.

Он улыбнулся, какая же у него необыкновенная улыбка, пододвинул подушку, вместе со мной, к изголовью кровати.

– Что-то болит?

–Нет.

Действительно ничего не болело, даже горло, слабость только… и сердце неадекватно себя ведёт, готово выскочить наружу, когда он приближается. Странная реакция у меня на этого мужчину, страх? Да возможно, он огромный такой. Правда ничего плохова не делает, лишнего не позволят, ухаживает вот. Я настороженно следила за его движениями. Отошел обратно к креслу, сел. Понятливый, у меня на лице, наверное, написано что боюсь, не хочет волновать. Снова встретился со мной взглядом. Мне показалось, что этот его золотой ободок, на радужке, стал шире.

– Говорить не больно?

– Нет – снова пискнула.

– Значит,– он качнул головой – зовут тебя Наталия.

– Угу.

– К какому клану принадлежишь?

Отвела глаза в сторону, понимаю, что сейчас придётся рассказать, всё как есть, а дальше… что дальше? Ну да, перед смертью не надышишься и выдохнула как будто в омут головой нырнула:

– Ни к какому – снова взглянула на него, проследила, как поднялись брови.

– Сбежала, что ли?

– Нет, я вообще не от сюда, то есть кажется не из этого мира…

Думала, что брови мужчины физически не могут подняться выше, ошибалась.

– О чём ты? Девочка, мне не стоит лгать, – таким тоном разговаривают, пожалуй, только с непослушными хоть и любимыми детьми.

Стало не по себе, ну да, наверное я выгляжу как девочка, откуда ему знать о целой жизни, прожитой мной где то в другом мире. Шумно выдохнула, бросила быстрый взгляд на мужчину, потом уставилась на одеяло укрывающие мои ноги, нервным движением подтянула его на грудь, снова выдохнула собираясь с мыслями и начала свой рассказ. Про себя, свой мир, страну, семью, аварию и путешествие по горам…

– Вот так, я не в своём мире – горько усмехнулась – и даже не в своём теле…

Он слушал, не перебивая и не останавливая, молча. Молчал минуту или две после того как закончила. Что он молчит, может, уснул, я решилась поднять на него глаза. Ой, зря, сидит прямо, не шевелясь, похоже даже не дышит и смотрит… наконец выдохнул:

– Я должен поверить?

– Я бы не поверила – пожала плечами и снова опустила взгляд, – но другого рассказать не могу.