Дмитрий Свиридов - 500 лет назад – 3.1, или Кавалеры ордена

–Поздравляю вас, люди – громко и каким-то особым тоном сказал князь после паузы – сегодня у вас праздник. С сего дня вы – вольные, свободные, и навсегда освобождаетесь из-под власти ливонцев.

И улыбнулся. Седов, который с момента первой встречи с рязанцами как-то больше не обращал особого внимания на их внешность, внезапно заметил, что князь, как ни странно, очень хорошо подходит на роль… князя. Высок (по местным меркам), силен, красив, молод. Богато одет. Внушителен и харизматичен (это, конечно, врожденное, но уж чему-чему, а правильно разговаривать с людьми дядьки его в детстве выучили, ну, как сами умели, конечно). Сейчас, на контрасте с местными, одетыми бедно и кое-где даже рваненько, да и лица у них были… не очень, все это было особенно заметно. А улыбка сделала его молодое лицо более… живым, что ли, близким?… Все это мгновенно выдал Николаю Федоровичу перешедший в особый режим мозг. А князь тем временем продолжал говорить, громко и размеренно (на русском, а один из людей Петра повторял за ним на местном наречии, в котором, кстати, проскакивали немецкие слова):

–Я – Великий князь рязанский, Иван. Но недавно, объявив войну на смерть Ливонскому ордену, принял я имя и титул пресвитера Иоанна, главы Ордена Красного знамени!

Князь указал на знамя, Семен еще наклонил древко. Освещенная солнцем ткань колыхнулась, снова привлекая к себе взгляды.

–Цвет этот хорошо знаком вам – сказал князь после небольшой паузы – это цвет крови людской, что вот уже три сотни лет льют на этих землях немецкие захватчики, называющие себя братьями Христовыми. Но соблюдают ли они хоть один из заветов Христа?… Возлюби ближнего?… Хоть одну из божьих заповедей?… Не убий, не укради?… Нет! Наоборот! Придя сюда с огнем и мечом, они частью перебили, частью захолопили народы, что тут жили, и стали и дальше совершать набеги, сгоняя под свою руку людей и захватывая земли. Есть ли среди вас те, кто ведет род свой от племен, на этих землях исконно живших? Поднимите руку, если есть!

В толпе, переваривавшей такие ошеломляющие новости, прошло некоторое шевеление, после которого осторожно (и невысоко) поднялись три руки, а за ними – еще одна.

–Десятая часть от жителей не наберется – с горечью в голосе сказал князь – и это на родной земле… Откуда же остальные? Пригнаны как скот, куплены или захвачены на соседских землях, литовских да польских, а то и в немецких, но больше всего – с Руси. И туда пытается вот уж сколько лет пройти Орден со своими порядками, рыцарями да священниками, да не пускают его. И льется кровь из года в год на рубежах, и конца той крови не видно… И по следам этой крови пришли мы сюда! – князь снова возвысил голос – Но не только! Был нам послан высшими силами посланник из будущих времен, на пять сот лет от нынешних отстоящих! Поведал он нам, какие страшные и кровавые события дальше ждут и Русь, и земли эти, и тут уж решили мы, что нет времени ждать! Вот, Николай Федоров сын Седов, человек, перенесенный из будущего!

Князь одним движением поманил Николая Федоровича, и тот, подойдя к саням, вышел на шаг вперед и слегка поклонился толпе. После чего снова отошел в сторону. На этом этапе князь не просил его выступить, может, попозже. Так что пока Седов стоял в стороне и ощущал на себе несколько десятков взглядов. Его, благодаря его росту, тоже могли видеть почти все на площади, как и князя. Николаю Федоровичу приходилось бывать на разных собраниях, и в роли докладчика, и в роли простого слушателя, и в роли оправдывающегося, и, наоборот, в роли грозного начальника – но на таком… сельском сходе ему бывать не доводилось. Он чувствовал направленную на него от людей… опаску, что ли. Ощущения были новые, необычные, мозг все фиксировал, но реагировать пока было не на что. Люди молчали, хотя каким-то образом Седов стал… ну, не то, чтобы понимать их мысли, но чувствовать общий настрой, что ли. А может, он себя в этом просто убедил?… В любом случае, сейчас от людей на площади шло в основном любопытство, разбавленное печалью на словах о пригнанных на чужбину.

–Не буду говорить, что с приходом нашим прекратит та кровь литься – тем временем продолжал князь, понизив голос, но подпустив в него суровости – вчера, здесь уже, погиб один из людей наших. Да только без крови не остановить заразу эту, Ливонским орденом именуемую. Что же до самих орденцев, на земли эти пришедших, так мы им той земли выделим… по сажени на каждого, и рыцарям их, и священникам, слово Христа извратившим, и тем прихвостням, что своих же родичей предавая, служат у них в надзирателях да помощниках! Тем же, кто в обслуге или в иной подневольной работе у них был, вреда не причиним, они, как и вы все, ныне вольны и могут идти, куда пожелают – князь посмотрел на стоящих несколько отдельно от всех работников и девок из усадьбы Ордена.

Народ, снова напрягшийся было, выдохнул. Обслуга усадьбы тоже, похоже, несколько расслабилась.

–Тем же, кто решит остаться здесь, такой у меня будет сказ: земли все и иное имущество, у Ордена отобранное, берем мы себе. Да только по весне с решившими остаться посчитаемся: на каких условиях отдать им в пахоту те земли и иные угодья в пользование. Семенами поможем. Тяглом. А на этот год никаких налогов, податей либо иных сборов ни с кого брать не станем!

Теперь над площадью словно легкий ветерок прошел, практически каждый что-то сказал соседу или просто пошевелился. Однако князь продолжал, и люди снова притихли:

–Что же касается тех припасов, что вашими же непосильными трудами за годы скопил Орден в амбарах своих – теперь князь махнул рукой в сторону орденской усадьбы – так тем из вас, кто в самом бедственном положении, поможем мы. Ну, а кое-что, молоко то же, да яйца – детишкам вашим, будем и дальше раздавать. Живете-то вы тут кто получше, кто похуже, а все равно – ради детей своих… Теперь, надеюсь, всем полегче будет.

А сейчас над площадью прошел, скорее, всхлип, и всхлип это был женским голосом. Николая Федоровича пробрало странной смесью эмоций, как будто вой женский от глухой тоски оборвался рыданием. Но князь продолжал говорить, и народ стал слушать следующие слова:

–Для тех же, кто считает, что мало нас и не сдюжим мы перед Орденом, хочу сказать вот что: да, нас здесь немного, но есть у нас еще люди, против ливонцев пойти готовые. Да и пока что – едва ли полтора десятка их мы перебили – а держали они в страхе четыре, а то и все пять сотен народу, если все села, деревни да хутора посчитать, что в этом краю есть. Понятно, что у них и воины опытные, и оружие – но это все и у нас есть, и самое главное – мы не боимся оружие простым людям дать и с собой их против Ордена поставить. Ну, а кто все же опасается – повторюсь, держать не будем, могут идти на все четыре стороны. Все соседи, кого не возьми, покорных любят…