Джеймс Эллис - Ключ подчиняется воле Хранителя

Женя резко развернулся. Кирилл даже отшатнулся, увидев его злой взгляд, а в следующее мгновение крикнул, почувствовав острую боль:

– Какого хера?!

Он даже не сразу понял, что Женя ударил его по лицу.

– Галлюцинация, блять? – с яростью сказал он. – Еще раз скажешь это слово, я тебя тут оставлю, и выбирайся как хочешь из этого сраного Парижа!

– Ладно, ладно, – с обидой ответил Кирилл, потирая саднящую скулу, – реальность.

– Молодец, аплодирую!

Женя выдохнул, пытаясь, видимо прийти в себя. Он снова сел на скамейку.

– Мне нужно успокоиться. Черт, что я должен с тобой делать?

Кирилл молчал, не желая нарываться. Им действительно нужно было успокоиться, взять себя в руки и придумать, что делать дальше, – справедливо решил Кирилл и почему–то усмехнулся своим мыслями.

– Значит, сейчас пойдем искать одного человека, – задумчиво произнёс Женя, – который наверняка сможет нам помочь.

– Какого?

– Трудно объяснить, – ответил он, вздохнув.

Он неспеша пошёл вдоль по улице, Кирилл – за ним.

– А где его искать? – с сомнением спросил Кирилл.

– Я не знаю. Мы будем надеяться на удачу.

Кирилл поднял брови и поджал губы.

– А как выглядит, расскажи, я постараюсь помочь, – предложил тогда он.

– Я не знаю, – снова ответил Женя.

Кирилл посмеялся и покачал головой.

– Круто. Имя тоже не знаешь?

– Если ты заткнешься, искать будет проще, – огрызнулся он.

Они так долго шли, что солнце уже начало спускаться. Женя казался очень сосредоточенным, хотя смотрел себе под ноги. Кирилл подумал, что вряд ли искать человека, глядя на асфальт, – хорошая идея, но мысли озвучивать не стал. Он почувствовал вдруг, как недовольно заурчал желудок. Людей на главной улице Парижа стало ещё больше.

– Долго мы ещё будем идти? – недовольно спросил Кирилл. – Я хочу есть.

Женя устало вздохнул.

– У тебя есть деньги?

– Сто рублей, – буркнул Кирилл.– Да, на них тут ничего не купишь. Когда мы найдем твоего «одного человека»?

– Может, сегодня, может, завтра, может, через неделю, через месяц, два.

– Мы умрем от голода.

– Значит, кого–нибудь ограбим.

Женя снова сел на лавочку. Кирилл внимательно посмотрел на него: лучи заходящего солнца золотили его светлые волосы, длинные ресницы. Усталостью и досадой были пропитаны его поза, каждый жест. Сейчас он казался очень хрупким, нежным, как фарфоровая статуэтка – только наполненная живым теплом. Своими тонкими пальцами он потер переносицу, потом, почувствовав пристальный взгляд, посмотрел на Кирилла, и тот заметил, как вдруг покраснели его щеки.

– Чего уставился? – спросил Женя грубо, но голос его дрогнул.

Кирилл не ответил.

Женя вдруг встрепенулся и с тихим возгласом: «Нашли! Фортовые», – бросился почти бегом к какой–то девушке. Кирилл, конечно, поспешил за ним.

Он услышал, как, подойдя, Женя быстро заговорил на чистом французском:

– Madame! Я прошу меня простить, я должен с вами поговорить.

Девушка, лет двадцати – двадцати пяти на вид, с темными волосами, высокая, худенькая и, как отметил Кирилл, просто прекрасная, смотрела на них удивленно, широко распахнув красивые черные глаза.

– В чем дело, мсье?

Женя облегченно вздохнул.

– Охотники, – почти шепотом произнёс Женя, всё так же, на французском, и от одного этого слова девушка отшатнулась, – они закрыли двери.

Пока Кирилл пытался понять, в какой момент его приятель свихнулся и начал с непонятными фразами приставать к девушкам на улице, она удивленно покачала головой и прошептала:

– Быть не может.

– Мы оказались в Париже совсем случайно, – продолжал Женя, – у нас с собой нет документов, нет денег; я искал Вас весь день, нам так повезло, что мы всё же встретил Вас!

– Пойдем, пойдем со мной, – быстро заговорила она, оглядывая их обоих с головы до ног, – вы пока можете пожить у меня, потом мы что–нибудь придумаем, мсье, я смогу достать и деньги, и документы.

Они быстро пошли по улице и очень скоро оказались у станции метро. Бесконечно длинный эскалатор спускал их под землю. Прохладные потоки воздуха были приятны после душного дня.

– Я только не понимаю, зачем они закрыли двери? – спросила девушка.

У нее был очень красивый голос.

– Я из России, мадам, – ответил Женя.– Они побежали за мной, мне пришлось прийти сюда, думал, они погонятся за мной, но когда я понял, что они остались, двери были уже закрыты.

– Они хотят выиграть время, пока вы здесь.

Женя кивнул.

– Могу я узнать ваше имя, madame?

Девушка кивнула:

– Конечно, меня зовут Роуз.

– Очень приятно познакомиться с вами. Мое имя – Джон, а это мой приятель – Кирилл, он, – начал Женя, задумчиво, – как бы сказать: здешний.

Улыбнувшись самой милой улыбкой, она кивнула. Кирилл не отвечал, хмурый, он почти не смотрел на них. Девушку смущала его отрешенность, и она почему-то боялась на него смотреть.

Они доехали очень быстро – Роуз жила недалеко от центра, – и девушка повела их к себе, в небольшой частный домик в два этажа с голубыми стенами и маленьким, отцветающим к осени садом перед ним.

Они разместились в просторной гостиной за круглыми столом с массивными деревянными стульями. Девушка куда-то ушла, кажется, на кухню. Женя не садился, Кирилл не знал, почему, но тем не менее следовал его примеру. Она скоро вернулась с подносом в руках, на котором стояли большие плоские тарелки с незнакомым блюдом внутри. Впрочем, Кирилл был голоден, и ему было совершенно всё равно, что есть.

Женя подвинул для Роуз стул, при чем, как отметил Кирилл, абсолютно естественным жестом, будто делал это каждый день. Девушка тепло улыбнулась.

– Вы смеетесь? – заинтересовано спросил он на французском, сам усаживаясь за стол, как и Кирилл.

Девушка снова улыбнулась и поглядела в сторону.

– Вы напомнили мне о доме.

Женя усмехнулся.

– Да, – задумчиво сказал он. – Тут сейчас, кажется, это не принято.

Женя умело взял разложенные приборы и приступил к еде. Кирилл был раздражен его поведением. Все эти жесты, манера речи и всё прочее – Женя изменился в мгновенье ока, и эти перемены Кирилл не оценил. Смотреть и слушать это было почему-то тошно.

Кирилл начал есть и с восторгом ощутил, что поданное блюдо было просто необычайным на вкус.

– Знаете, я очень рада, что встретила вас, – ответила Роуз все так же на французском.

Она, кажется, хотела сказать что–то ещё, но промолчала.

– Я понимаю, о чем вы, – поспешил заверить её Женя. – Люди здесь совсем другие и говорят о другом, по-другому.

Кирилл крепко сжал в руке вилку, пытаясь совладать с собой. Пренебрежительный тон Жени, его слова, жесты, самоуверенный взгляд выводили его из себя.

– Они так глупы, – продолжал он.– Совершенно не хотят развиваться и сами не знают, что нужно им от жизни.