Валентина Гордова - Крылатое счастье. Дилогия

– Да зачем она тебе, такая маленькая? – Удивился мой непосредственный начальник и лишил меня премии.

И это был далеко не самый выдающийся его поступок, потому что на прошлой неделе, к примеру, он заставил меня работать в ночь, а в прошлом месяце урезал зарплату вполовину… вот просто так, потому что ему захотелось.

В общем, Алексей Геннадьевич был крайне близок к своей мучительной гибели. К слову, о его смерти мечтал весь наш отдел продаж, и кто-нибудь уже давно совершил бы это страшное преступление, но начальник у нас на редкость умным оказался, что-то там пронюхал и… и работаем мы все теперь раза в три больше, чем положено. Просто Алексей Геннадьевич решил достать всех нас до такой степени, что мы от бессилия даже до домов доползали с трудом.

У нас банально не было сил на его убийство.

И денег на наём киллера у нас тоже не было, да.

Достало всё. Вот просто сил больше никаких нет. Носишься-носишься с этой работой, поручения эти выполняешь, всё наивно пытаешься стать хорошим работником, чтобы тебя заметили, оценили и похвалили, а они все… смотрят свысока, как на мусор какой-то, правила эти идиотские вводят, ограничения… все вышестоящие выделываются перед гендиректором, всё что-то мудрят и мудрят, а мы… а нас просто никто не спрашивал.

Достало. Я уже даже не об отпуске мечтаю, я мечтаю элементарно выспаться! Так, чтоб с отключённым телефоном, выгнанным из дома котом и закрытыми дверьми. Выспаться! Я спать уже хочу вообще всегда и везде. Если раньше, когда только начала работать в этой фирме, мечтала о нормальном горячем обеде, то теперь о еде и вовсе практически не думаю, перекусила чем-нибудь и нормально – отсюда и проблемы с лишним весом.

Хотя, как лишним… это всё нужное. Если смотреть объективно, то сейчас меня только это «нужное» и греет, потому что отопление опять не включили. И, судя по всему, в ближайшее время его включать не собираются.

Так что мне уже просто интересно, от чего именно я умру: от усталости или банально замёрзну в обнимку со своим Кексом. Хотя нет, кот-предатель уже давно повадился к соседке ходить, она его и рыбкой подкормит, и колбаской… ещё немного, и я тоже к ней ползать начну.

И вот сижу я себе на неудобном холодном стуле в холодном офисе, счастливая обладательница высшего, мать его, экономического образования, и думаю: а как меня вообще сюда занесло? Почти на окраину нашего города, в это противное серое здание, к этим людям… да я из-за них уже ненависть вообще ко всему человечеству выработала! И ведь по образованию я экономист, по документам работаю менеджером по продажам, а на деле являюсь кем-то, отдалённо похожим на секретаря-бухгалтера.

Вот как так? Как вообще это всё могло со мной случиться? Я ведь мечтала о счастливой жизни, о большом красивом доме, заботливом муже, детях… я мечтала заниматься своим любимым делом, а в свободное время писать картины – у меня ведь даже художественная школа окончена.

А на деле ни мужа, потому что толстое страшило с кругами под глазами на половину лица никому и даром не нужно, ни счастливой жизни, ни даже времени свободного нет!

В общем, у меня всё хорошо, но я честно не знаю, сколько ещё продержусь. А в остальном – типичная среднестатистическая женщина. Я ведь не одна такая «везучая» по жизни, правда?

Итак, утро. Шесть ноль-ноль. Холодный пол, едва не разбитый нос об косяк в коридоре, потому что некоторые, не будем показывать на себя пальцем, вчера опять разулись посреди прохода, и горячий кофе из кофемашинки. Она – моя радость и любовь, мой спаситель, мой… последний неоплаченный кредит. Вот так и живу – от кредита к кредиту, зато со стиральной машинкой, стеклопакетами вместо старых деревянных окон и кофемашинкой.

И, стоя утром у окна и медленно потягивая свой любимый напиток, от которого доктора настоятельно рекомендовали избавиться, понимаешь, что не такая уж жизнь и плохая. Крыша над головой есть, родители живы-здоровы, пусть и в другом городе, работа, опять же, есть. Если подумать, не такая уж она и плохая… начальника бы подобрее, и зарплату побольше, хотя бы чуть-чуть…

Об этом я думала утро и половину дня. Я бы и дальше тоже об этом думала, да, но тут случилось чудо – наше типичное, заглядывающее раз в неделю рыжеволосое чудо с простым, но красноречивым именем Маша.

– Привет! – Воскликнул этот лучик солнца, едва только оказался на пороге нашего кабинета.

Того, который мог бы быть просторным, если бы в него не запихнули шесть человек.

– Ма-а-аша, – расплылись мы в радостно-завидных улыбках.

Просто Маша… Маша – это мечта. Не знаю про всех остальных, но мечтой нашего отдела она точно была. Высокая, стройная, длинноволосая красавица с большими чистыми глазками светло-зелёного цвета, с приковывающей взгляд улыбкой нежно розовых губ, с такой же нежной и тоже розовой кожей… ровной, чистой, даже блестящей!

Маша была красавицей. Такой красавицей, о какой сотрудницы нашего отдела могли только мечтать. Сотрудники, к слову, тоже, потому что даже не смотря на добрую натуру, близко к себе Маша всё равно никого не подпускала, да и вообще у неё жених есть… везунчик.

А ещё Маша была какой-то там родственницей нашего Геннадьевича, что позволяло ей строить ему глазки и потихоньку воровать нас себе. Вот в самом прямом смысле, она просто приходила, говорила с парой нужных человек, а потом кто-нибудь из нас не выходил на работу. И больше его никто и никогда не видел… здесь, по крайней мере, а вот в красивом стеклянном здании на одной из центральных улиц, так там да, там видели, и частенько, причём в каком-нибудь дорогом костюме и с улыбкой на половину счастливой морды.

К сожалению, случались наши похищения крайне редко, раза два-три в год, но все мы продолжали возносить Марии немые молитвы. Даже Анька Смирнова, что хвалилась своим атеизмом, и та молиться начала.

Так что ничего удивительного, что на Машу мы все уставились с обожанием и надеждой. Ну и чуть-чуть с завистью, куда уж без этого.

– Привет, девочки, – пропел этот соловей счастья, лёгкой походкой зашёл к нам и закрыл за собой дверь, – Лёшка опять буйствует, судя по вашим кислым лицам?

И говорила она так… не с насмешкой и злорадством, а с сочувствием и желанием помочь, что автоматически начисляло на её счёт ещё пару очков.

– Он решил, что нам не нужна такая маленькая премия, – пожаловалась Алла.

И мы все скривились в подтверждение её слов.

– И повысил её? – С надеждой вопросило это наивное создание.

– И убрал её вообще, – не оправдала её надежд Аня, – а давайте мы его того, проклянём?

Это года два назад мысль могла показаться нам если не глупой, то хотя бы кощунственной и бесчеловечной, а сейчас все задумались, причём крепко так.