Елена Амеличева - С Новым гадом, или Ушки черной мушки

– Хочешь, – мужчина самодовольно улыбнулся.

– Да, очень хочу, – томно выдохнула я, прильнув к нему, и, когда тело супруга наглядно доказало мне, что его желания однозначны, отстранилась и прошипела, – треснуть тебе по башке, варан-переросток! За все, во что втянута оказалась по твоей милости!

– Прошу простить, – Иньяр помрачнел.

– Научишь, как?

– Увы, нет. Это не в моих силах. – Он вздохнул. – Лишь от твоего сердца все зависит. Но могу научить исцелять.

– Как это?

– Все очень просто, это один из первых уроков для Защитников. Накладываешь руки, представляешь, что сила сконцентрировалась в ладонях, и направляешь ее мысленно. Попробуй на мне.

– А ничего, э-м, эдакого не произойдет? – почему-то вспомнилась сказка о сестре Аленушке и братце Иванушке – козленке. Обернется супруг от моих экспериментов крокодилом каким-нибудь, придется из него сапоги шить и сумочку.

– Выживу, не переживай. Давай, Марьяна, не бойся. – Он ободряюще улыбнулся.

Уф, легко сказать. Хоть и ящер, а все ж родной муж. Хоть и гад – во всех смыслах!

– Смотри, сам напросился, – предупредила я.

Иньяр прикрыл глаза. Мои ладони легли на его щеки. Как он учил? Зажмурилась так крепко, что ресницы защекотали мои щеки. Прислушалась к тому, что происходило внутри. Необычное ощущение – словно ты полый сосуд, в котором плавно перетекает из тела в руки-ноги-голову что-то горячее, приятное.

Теперь Марьяна будто море. Ладно, это уже мания величия. Скорее уж аквариум. Я представила, как во мне плавают пузатые золотые рыбки с выпученными глазами и вуалеобразными огромными хвостами, и в тот же миг почувствовала, как эти существа щекочут меня изнутри плавниками!

Опять увлеклась. Хорошо, начнем сеанс экзорцизма. Вернее, лечения. Хотя Иньяру и первый не помешал бы! Итак, представляю, что сила в ладонях. Ох, как жжет! Теперь направляю на его лицо.

Муж зашипел, я распахнула глаза и увидела, как из-под моих пальцев потекли искорки, словно от бенгальского огня. Но стоило мне попытаться отдернуть ладони, как мой ящер накрыл их своими и не позволил этого сделать.

– Все хорошо, не переживай, – прошептал он. – Уже помогает.

И правда! Я ахнула, глядя на то, как самые легкие ссадинки затягиваются, оставляя после себя розовые ниточки свежих шрамиков. А вот уже дже их не стало! Во мне расцвело счастье – оказывается, исцелять еще и очень приятно!

Дольше всего возилась с укусом – знатно тяпнула, от всей души! Хмурясь, я направила поток бенгальских искорок на рану и «била» в нее до тех пор, пока не побледнели отпечатки моих зубов. Так уже лучше, хоть и не совсем, конечно, идеально, но и мой лекарский путь только начался.

– А теперь надобно поцеловать, – с невинным видом заявил «пациент».

Я послушно потянулась к нему губами, но вовремя спохватилась.

– Ах ты, хитрая ящерица! Убери от меня свои лапы!

– Постой, – муж посерьезнел и перехватил мои руки.

– Отпусти, сказала!

– Марьяна, да погоди же! – рыкнул Иньяр.

Ух ты! Я замерла, глядя, как на его только что вылеченном лице проступает темно-зеленая чешуя.

– Прости, – он виновато улыбнулся, потом вгляделся в мои ладони. – Откуда это у тебя?

– Что? – я напряглась, лихорадочно вспоминая, где еще могла успеть накосячить сегодня.

– Краска на кончиках пальцев.

– А, это! – с губ сорвался облегченный выдох.

Но, как оказалось, зря – потому что после того, как я поведала ему историю с крашеницей и Тагриеном, супруг яростно зашипел, вскочив и сжимая кулаки.

– Иньяр, что не так? – я положила ладонь на его предплечье и ощутила, как он дрожит всем телом. По лицу пробегали зеленые наплывы из чешуи, словно волны по озеру в ветреный день.

– Он… – прохрипел мужчина, надрывно дыша, – хотел убить тебя! – в зеленых глазах с вертикальным зрачком слились ненависть и страдание. – Знал, что я в Садах, дабы силу выпустить и дать ящеру натешиться вдоволь! Знал, что могу растерзать тебя в таком обличии, разорвать на куски да сожрать!

– Прости, – прошептала я. – Дура доверчивая, что ж поделать.

– Ты не виновата! – Иньяр зло мотнул головой. – Моя вина! Должен был беречь тебя, супружеский долг таков!

– А мне казалось, супружеский долг – то, чем мы ночью занимались. – Я улыбнулась.

– Марьяна! – муж закатил глаза, но все же расхохотался.

– Что? Все правильно сказала!

– Вестимо. Так, пойдем-ка, – он сжал мою ладонь.

– Куда?

– Скажем так, – он ухмыльнулся, – я должен исполнить свой супружеский долг!

Мы вышли из портала, держась за руки. Первым, что увидела, была спина Тагриена. Он тотчас развернулся, оскалился, как зверь, глядя на нас, желтые глаза налились ненавистью.

– Что, не ожидал, братец? – язвительно спросил Иньяр. – На другой результат рассчитывал, гад? Надежду лелеял, что супруга сгинет из-за ипостаси силы моей?

– Наветы это! – кузен отшатнулся, налетел спиной на стол, поронял кубки, стоявшие на нем, и кувшин, содержимое которого пенной волной потекло на каменные плиты пола.

– Сие правда, гнилая душонка твоя! – прогремел Иньяр, наступая на него.

– Стража! – взвизгнул Тагриен.

Двери распахнулись, в залу ворвались местные «богатыри» – под два метра ростом и с руками-кувалдами. Но мой супруг, даже не глядя на них, одной рукой толкнул воздух, прозрачная волна, искажая пространство, прокатилась по комнате и, врезавшись в подмогу, пороняла всех до единого.

– Кого теперь звать будешь? – Иньяр изогнул бровь.

– Никого! – выкрикнул подонок и выкинул в мою сторону руку.

Я увидела такую же прозрачную волну, только намного меньше, что-то внутри среагировало само. Моя выставленная вперед ладонь остановила угрозу. Затем, повинуясь инстинктам, я с силой толкнула воздух от себя двумя руками. Им же порожденная волна, но удесятеренная мной, врезалась в Тагриена, опрокинула его на стол и вместе с мебелью дотащила до окна.

– Не может быть! – зло и одновременно жалобно выдохнул он.

– Может! – Иньяр кивнул, светясь гордостью. – Марьяна играючи делает то, чему ты учился половину жизни, да так толком и не сумел освоить. Потому что бездарен!

– Это вам не поможет! – кузен попытался встать, но из-за разлившегося на пол пенного напитка его ноги разъехались, и он шлепнулся на задницу.

– Завтра же будет собран Совет! – мой муж говорил тихо, но по коже поползли мурашки. – Я предам огласке твои злодеяния!

– А давай! – неожиданно Тагриен рассмеялся. – Расскажи небылицу обо мне, правой руке короля, его главном советнике!

– Расскажу!

– Поведай всем, как я плох! – держась за перевернутый кверху ножками стол, мужчина начал подниматься. – Расколи Совет, в котором и так уже давненько нет единства! Давай, братец, узнаем, сколько встанет на твою сторону – оплошавшего Защитника, и сколько поддержат меня – реального властителя государства! – Тагриен выпрямился и горделиво выпятил грудь. – Я-то, в отличие от тебя, терявшего сторонников со времен Разлома, их, напротив, приобретал, прикармливал.