Лира Алая - (Не)вредный герцог для попаданки

– Ваша светлость, при всем уважении к вам, – вмешался Уитмор. – Если бы девушки на вас падали, мы бы разорились на лекарях. Врачевать переломы нынче очень дорого.

– Ты назвал меня бедняком, Уитмор?! – патетически воскликнул герцог. – И при ком? При столь великолепной девушке. Кристин, леди Кристин, не слушайте его. Прошу вас, станьте лучшим цветком моей души, отрадой глаз моих!

Я повернулась к дворецкому, но тот ничего не сказал. Да это было и не нужно. Вся его поза выражала вот что: «Простите, мне очень стыдно. Простите, можно я провалюсь на этом месте?»

– Цветок души моей! – Герцог подошел ко мне и, поклонившись, протянул розу.

Интересно, откуда он успел ее вытащить? А, вон слева ваза стоит.

– Ваша душа – самый большой розарий, который мне доводилось встречать. – Я вежливо улыбнулась, выхватила у него из пальцев протянутый бутон и поставила его обратно в вазу с водой. То, что герцог дурак, еще не повод губить цветы. Хотя желание стукнуть его этой розой было почти непреодолимым.

– Я же не виноват, что широта моей души позволяет вмещать в себя такое количество цветов? Будьте уверены, вам понравится в моем саду.

А сейчас мой работодатель коварно улыбнулся. Возможно, я сочла бы это соблазнительным, возможно, даже повелась бы на такую улыбку, если бы до этого момента герцог молчал, а не нес всю эту чушь!

– Извините, я, как любой порядочный кактус, предпочитаю один маленький горшочек. – Я растягивала губы в улыбке, надеясь, что она не выглядит искусственной.

Герцог вздохнул и повернулся к дворецкому:

– Уитмор, почему ты молчишь?

– Мне стыдно, ваша светлость. Может быть, вы используете какую-нибудь магию и я провалюсь глубоко в подвал, чтобы больше никогда не смотреть людям в глаза?

Ого! Видимо, у герцога и дворецкого отличные отношения, раз последний говорит в таком тоне. С другой стороны, я понятия не имею, какие здесь нравы. Возможно, такия отношения тут в порядке вещей?

– Ладно, Уитмор, скажи, где ты ее обнаружил? Я все герцогство обыскал, пытаясь найти нормальную горничную, которая не будет стаскивать с меня других леди, кричать, когда застанет в пикантной ситуации, и… – Тут герцог замолчал, явно задумавшись.

– И слушать весь тот бред, который вы городите, с непроницаемым лицом? Внимать комплиментам, предложениям руки и сердца? Знайте, ваша светлость, если и она уволится, я больше никого искать не буду!

– Я понял тебя, Уитмор. Мне придется развешивать объявления по трактирам герцогства, как простому слуге, чтобы найти себе помощников и горничных, – театрально вздохнул герцог, усаживаясь за стол.

– При всем уважении, ваша светлость, вам придется развешивать эти объявления за пределами герцогства, потому что здесь не осталось ни одного человека, который решился бы отправить к вам свою дочь. – Уитмор покачал головой.

– Да, а мужчин в качестве личных слуг и помощников я терпеть не могу.

– При всем моем невероятном уважении, ваша светлость, ни одна семья не отправит к вам своего сына.

– Что за нелепейшие слухи?! Я исключительно дамский поклонник! – Герцог вскочил со стула и ударил ладонями по столу так, что бумаги разлетелись как конфетти.

Я про себя обругала Тайлера, но, как и всякая порядочная служанка, решила продемонстрировать желание работать и принялась собирать бумаги, валявшиеся вокруг стола. Судя по всему, вмешиваться в диалог мне не стоило.

– Никто с этим и не спорит, – произнес Уитмор. – Но поговаривают, что вы выживаете из замка всех мало-мальски симпатичных мужчин, чтобы рядом с вами не было ни единого конкурента. Вы проклинаете мужчин, и они становятся уродами. А самых красивых связываете и продаете богатым полным леди. Или убиваете.

– Что за гнусная ложь, Уитмор! Ты ведь работаешь на меня десять лет, разве я хоть раз грозил тебя убить? А ведь ты весьма красив.

– Ну вот, ваша светлость. А говорили, что исключительно дамский угодник… Мне стоит опасаться за свою честь? – с непроницаемым лицом спросил дворецкий.

– Только если ты поменяешь пол, Уитмор, – не остался в долгу Тайлер. – Вот видите, леди Кристин, какие у меня работники? А я им такое жалованье назначил! Отношусь к ним с уважением, а они что себе позволяют? Надеюсь, хоть с вами мы подружимся.

Его слова могли бы показаться безмерно милыми и невинными, если бы, произнося их, герцог не играл бровями. Это он так флиртует? Я с трудом скривила губы в улыбке, но вышла она скорее злобной, чем вежливой. Я подняла с пола последний лист бумаги и, выровняв собранную стопку, положила ее на стол.

– Мне бы хотелось, ваша светлость, уточнить свои обязанности и сразу же к ним приступить, – сказала я.

Но моя просьба была весьма похожа на требование: от привычек так просто не избавиться, даже если сменить место жительства и сферу деятельности.

– Сегодня никаких, ступайте отдохните, а завтра к половине восьмого пойдете в кабинет и приберете его. Думаю, все вопросы тоже вы зададите завтра.

– Обратите внимание, герцог. Шансы найти такую же горничную, как леди Кристин, у вас близки к нулю. Поэтому прошу вас, в этот раз обойдитесь без своих шуточек, – вставил Уитмор.

Почему он так меня расхваливает? Как-то все это очень подозрительно.

– Потому что она не закричала, увидев на мне даму? И навряд ли станет кричать, когда застанет меня на даме? – поинтересовался герцог и впервые за все время посмотрел на меня так внимательно, что я едва не поежилась.

Прямо рентген! Глаза у него очень странные. Светло-карие, я бы даже сказала – золотистые, если бы была романтичной барышней. Но я ею не была, а потому мысленно обозвала этот оттенок «цветом разбавленного чая».

– Думаю, что не стану кричать, даже если застану вас на трех дамах. – Мне пришлось ответить, потому что герцог выжидательно смотрел на меня.

– А если увидите трех дам на мне? – Тайлер игриво улыбнулся.

– Только из опасения за вашу жизнь. Все же вы… – Я оглядела его фигуру – красивая, мышцы присутствуют, но до классического «качка» далеко, – и дипломатично ответила: – Вы слишком стройны, чтобы выдержать тройной вес. Насколько я понимаю, на сегодня я свободна?

– Да, все верно.

Едва закрывав за собой дверь, я услышала:

– Уитмор, это она вежливо намекнула на то, что я тощий?

– Не расстраивайтесь, сэр. Лучше быть тощим, чем толстым.

– Да, ты умеешь утешить.

Бам-дзинь-динь-динь-динь.

– Ох, это была ваза с обнаженными мужчинами в непристойных позах? – Герцог сидел за столом, добросовестно перебирая какие-то бумаги и делая записи в толстой книге в кожаном переплете. Мне показалось или в его голосе и в самом деле послышалась радость? Не показалось. – Всегда мечтал, чтобы кто-нибудь ее расколотил! Но самому неловко было это сделать, все же подарок Рамеса Четвертого. Если он приедет и не увидит вазу на прежнем месте, боюсь, начнется война.