Игорь Макурин - Провал

– Так, почти весь берег озера оградили, раньше проще было, можно было почти к насосным станциям АЭС подплыть на лодке, и лови рыбу, там ее как в хорошем аквариуме было, проток воды высокий, корма в теплой воде завались, ну и рыбы тоже. – я нажал тангенту рации на передачу.

–Ты вспомни, когда с Чечней воевали, сколько операций антитеррор было! В город чуть ли не по пропускам заезжали. Со всех въездов блок посты стояли. Хорош болтать нас ведь наверняка слушают, тут безопасники весь эфир контролируют, могут вопросы начать задавать. – связь прекратили.

Г.Удомля

23.09.202_

16.25

Доехали до деревни Стан подрулили к высокому из профнастила забору, за которым виднелся двухэтажный дом с ломаной крышей, Лёха пару раз посигналил и через пару минут услышали лязг открываемой калитки. Навстречу вышел высокий и худой мужчина с трех дневной щетиной на лице, в спортивном потрепанном костюме и резиновых галошах на босую ногу.

– О привет, Леша, вы за бяшкой приехали? Тогда подождите я быстро оденусь и поедем. – он развернулся к дому, калитка осталась открытой, а мы спокойно вошли в нее. Во дворе справа от дома стоял внушительный кирпичный сарай с воротами и отдельной входной дверью. Слева от дома был широкий вольер в котором находились три лайки. Собаки пришли в возбуждение и с интересом курсировали вдоль сетки ограждения, с любопытством рассматривая гостей. К моему удивлению ни одна из собак не начала лаять, а лишь нетерпеливо взрыкивали и повизгивали при виде незнакомых людей.

– Вроде лайки, а молчат как динго? – проговорил Юрка.

– Их Мишка с щенячьего возраста приучил не заниматься пустобрехством, это три брата из одного помета, он же сафари столичным гостям устраивает, на лося, кабана, да и на облавы на волков выезжает, когда охотхозяйство клич дает. Хотя, как он их приучил молчать, ума не приложу. Вон тот что с черной спиной Бакс, я его раза три брал на енота, лучше собаки не встречал. Сам хотел собаку завести, но с моими командировками, это почти не реально. Так что иногда обращаюсь к Мишке, он с меня за собак денег не берет, у нас бартер. Я ему дичи привожу или рыбки, а он сам редко теперь на охоту выезжает.

– Понятно, так, а баранов он где держит? – я оглянулся, заглянул за дом, но там кроме вспаханного огорода и баньки расположенной на берегу парящего озера ничего не увидел.

– Так вот и поедем, за барашком. – В это время дверь в дом распахнулась и из дома вышел Михаил, в светлой выцветшей штормовке, махнул нам рукой и направился в калитку.

Мы с Юрой сели в Хонду, а Михаил и Лёха в буханку и лихо развернувшись на дороге поехали на выезд из деревни, через метров триста, подъехали к ферме, это что-то из колхозных восьмидесятых, строение состояло из ряда кирпичных столбов, между которыми стояли стены из дерева, а сами столбы служили несущей конструкцией и опорой для кровли. Крыша была покрыта шифером, на вид лет пять – шесть назад, да и стены из оструганных бревен были не старыми, сразу видно, что заброшенную ферму недавно капиталили. К входу вела дорога из щебня. Не было обычной грязи как в бывших колхозах, рядом стояли две тракторные телеги, в одной из которых под брезентовым тентом виднелись кипы клевера.

– Ну вот и приехали, у меня здесь свиньи, половину занимают, а вторую половину бычки, на мясо ращу. Потому и с охотой стало некогда, работы хватает в любой сезон, а помощников почти нет. – он вздохнул, отчаянно махнул рукой, – Недавно на тракторе редуктор полетел, хорошо, что корма завез, а то пришлось бы нанимать кого-нибудь. Есть тут один пьянчужка местный деревенский, так он хоть уборкой в коровнике и свинарнике помогает, плачу ему не обижаю, а он как деньги получает так в запой, может неделю кирогазить. Приходится ехать к нему домой и за шкирку сюда, пару раз головой в бочку макнешь, вроде очухается и тут же спасибо говорит. Мол здоровье уже не то старый стал, подолгу пить нельзя, а сам остановиться не может. Хотя лет ему на самом деле не больше сорока, а выглядит на все шестьдесят.

Он зашел в дверь рядом с воротами, обернувшись сказал, – Я быстро, пробегу проверю как дела и пойдем барана выбирать.

Михаил скрылся за дверью, а мы с Юркой подошли к ферме и заглянули во внутрь, в несильном освещении фермы увидели четыре ряда загонов, в каждом по пять – шесть свиней, через двадцать метров загоны заканчивались стеной из кирпича и в ней еще одна широкая дверь, наверное, коров отгородили.

Из двери вышел Миша и быстрым шагом направился к нам.

– Черт, опять вторую линию поилок надо ремонтировать, трубу прорвало, это там с той стороны фермы. Все же старое с советских времен, а заменить уже сил нет, да и финансов. Осенью сдам на бойню бычков и свиней, и капитально все ремонтировать можно. Я ведь в двух километрах отсюда строю новый комплекс, отдельно для коров, отдельно для свиней, оборудование новое оплатил, в долги влез по самое не балуйся, но ничего отобьюсь, да и эту ферму не бросишь, оборот нужен. Вот и кручусь. Жена все с детьми, у меня же уже пятеро два сына и три дочки. Брат шутит что как свиньями занялся, ну короче, – он замялся, – намекает что Ленка моя в свиноматку превратилась. – он смущенно отвернулся, а затем негромко сказал, – а мне дети нравятся, хочу еще пару с женой родить. Дети, они ведь как вклад, в свою же душу, – он опять замялся, – Как объяснить? Нарожать дело не хитрое ума много не надо, а вот воспитать и людьми сделать это мне кажется то, ради чего человек и живет.

Про себя я подумал, почему раньше таким людям свободу не давали? Занимался бы такой мужик, своим хозяйством, и колхозов никаких не нужно было бы!

Когда вышли на улицу, Мишка повернулся обратно в проем двери и крикнул: – Степановна, я не долго через час буду, ты витамины не забудь в корм добавить.

Мы стояли рядом и жаждали выяснить, а где же наши бараны? Миша не останавливаясь направился к углу фермы, мы следом, и за углом увидели немалых размеров навес, огороженный забором из жердей под ним кормушки с сеном, второй навес поменьше был под крышу набит этим-же сеном, а по вытоптанной площадке метров пятьдесят на пятьдесят бродили овцы штук тридцать, все одного грязно серого цвета, но на холке каждой были цветные метки какой-то краской. Зеленые, красные и синие.

– Это метки по годам, зеленых больше, значит им не больше года – молодняк кормовой, синий это баран вожак не охолощенный, а красные овцы матки. Вот зеленых и будем прореживать. Вам одного или двух? В них весу с костями 35-40 кг так что решайте. Если надо я вам и разделаю, а нет так обратно поедете шкуры завезите. – Он стоял и с насмешкой смотрел на нас, у Юры лицо приобрело сероватый оттенок, он как сам говорил и муху убить не в силах, а что уж говорить про безобидного молодого барашка!