Ольга Герр - Предназначенная

Я начала поиски с письменного стола, попутно отметив, что умею не только говорить на незнакомом языке, но и читать. Руки все еще плохо слушались, и я частенько роняла предметы, но хотя бы боль отпустила.

Стол был завален бумагами, даже в ящики лезть не пришлось. Какие-то счета, многие из них за платья и туфли. Пока в доме, не считая служанок, мне встретилась всего одна женщина – я сама. Неужели все это покупалось Элис? Тогда она редкостная транжира.

Еще там были договора, письма, но все неинформативные для меня. Так, дела семейные и рабочие. Разве что разжилась именем – Рейден Трент, альфа, глава стаи плюс этнарх города Лотиан. Понятие не имею, что это означает.

Под бумагами был погребен небольшой портрет в рамке. Той самой женщины, что меня тянуло назвать мамой. Интересная ситуация вырисовывается. Рейден хранит в спальне портрет давно погибшей женщины. Он явно к ней неравнодушен. Настолько, что взял ее детей под опеку. Чужих, хочу отметить, детей. При жизни красавица выбрала не его. Но куда же подевался настоящий папаша? Чутье журналиста подсказывало: тут какая-то темная история.

Портрет не давал ответы, а лишь порождал новые вопросы, и я углубилась в ящики стола, стараясь не сильно все переворачивать. Но ничего полезного не нашла. Тогда я переключилась на полки с книгами. Может, хоть о мире что-то выясню.

Здесь мне повезло больше. Книги были в основном юридические. Я выбрала одну наугад. Перелистывая страницы, узнала, что в мире существует две касты – оборотни и люди. Они вроде неплохо уживаются между собой. Как так вышло, книга не сообщала. Это все-таки не учебник истории. Зато здесь была информация об устройстве государства.

Страна делилась на города, с примыкающими к ним землями и поселениями. Чем-то это походило на американские штаты. Только называлось союзом свободных городов. Каждым городом и соответственно близлежащими территориями управляли двое – человек и оборотень. Были еще магистраты – своего рода министерства, но я не углублялась. Слишком меня поразила новость, что Элис – воспитанница одного из глав города. Именно эта должность называет этнарх.

За чтением прошло около часа. В животе урчало, и я отложила книгу. Я не ела с попадания в новое тело. Нельзя же так. У меня желудок к позвоночнику прирос. Или это вид пытки – голодом? Так я готова все рассказать, не надо издеваться.

Я подошла к двери и постучала. Без ответа. Опустившись на корточки, крикнула в замочную скважину, что умираю с голода.

– Еще немного и ваша драгоценная Элис отдаст концы! – сообщила в никуда.

Но всем было плевать. Может, Элис не так уж любили, и я все придумала.

Повздыхав, повернула к кровати. Но не прошла и половину пути, как в коридоре раздались шаги. Желудок тут же свело. На этот раз от страха. Минуту назад я мечтала, чтобы дверь открылась, а теперь хотела подпереть ее изнутри стулом.

Так не пойдет. Сейчас возьму себя в руки и встречу врага в полной боевой готовности. Только вот незадача: при мысли о враге у меня дрожат коленки, и сладко ноет сердце. Не самое подходящее для войны состояние.

Я встала посреди комнаты, сжав кулаки, хотя хотелось забиться в дальний угол. В замочной скважине повернулся ключ, дверь медленно открылась, и только тогда я сообразила, что на мне лишь сорочка. Я с грустью покосилась на халат, который по-прежнему валялся на полу, но не сделала и шага. Суетливость выдаст волнение, а я должна выглядеть уверенной в себе, даже если это не так. Полная беспомощность и зависимость от прихоти другого человека пугали до дрожи.

Рейден – теперь я знала его имя – пересек порог, закрыл за собой дверь, но дальше не пошел. Смотрел напряженно, оценивающе. Что он видел? Свою воспитанницу или наглую захватчицу чужого тела?

– Нам предстоит серьезный разговор, – заявил он. – Но прежде ты расскажешь мне, кто ты и как очутилась в теле Элисандры.

– Или что?

– Или я тебя заставлю.

Не знаю как, но он понял, что тело все-таки принадлежит Элис. И хорошо. Я боялась, придется это доказывать.

Что ж, мой выход. Я посмотрела в желтые глаза. Странное дело, цвет у них солнечный, теплый, а глядят при этом холодно. Из тех крох, что я выяснила, пока сидела взаперти, кое в чем была уверена: Рейден порвет за воспитанницу любого. В том числе меня. Может, не физически, чтобы не навредить Элис, но он найдет подход.

От глубокого вздоха приподнялась грудь, натягивая тонкую ткань сорочки. Это не укрылось от мужчины. Он напрягся и перевел взгляд на злополучный халат. Тот лежал в паре шагов от меня. Мужчина хмурился, обдумывая: подобрать халат и тем самым приблизиться ко мне, или оставить меня в полупрозрачной сорочке. В итоге он выбрал первый вариант. Быстро поднял халат с пола, бросил его мне и снова вернулся на позицию около двери. Честное слово, он как будто опасался меня. Впрочем, хорошо, что он соблюдает дистанцию, мне так спокойнее.

Надев халат, я принялась рассказывать, не видя причин скрывать правду и посчитав, что злить оборотня себе дороже. Начала с отравившей меня бабки, потом о нападении волка, о том, как очнулась в чужом теле и чужом доме. Закончила на том, что сама в шоке от ситуации.

Рейден слушал внимательно, не перебивал, вопросов не задавал. Я приглядывалась к нему, пытаясь определить: поверил или нет. Но по его каменному лицу невозможно что-то прочесть. Чтобы мужчина не думал, он держал мысли при себе.

Стоило умолкнуть, он спросил:

– Кем ты была прежде?

– Алиса, – представилась я, и он поморщился. Ночью уже называла свое имя. Наверняка оно навеяло ему воспоминания.

Я рассказала о себе набор минимум: родилась, училась, работала, в браке не состояла, детей не имею. Упоминание другого мира произвело на мужчину впечатление. Я и сама осознала масштаб случившегося, лишь повторив свою историю вслух.

– Почему сразу не сказала правду? – уточнил Рейден.

– Испугалась. Ты бы еще громче кричал, я бы вообще с инфарктом свалилась. Сталкивался с подобным переселением раньше?

– Не приходилось. Но высшие маги могут что-то знать, – сказал он задумчиво.

Я присвистнула. Как будто оборотней мало, есть еще маги.

– Не делай так, – произнес мужчина.

– Как?

– Не свисти. Элис так себя не ведет. Она воспитанная девушка.

Прямо обидно. Я, можно подумать, деревня. Уязвленное самолюбие придало мне смелости, и я уперла руки в бока:

– Твоя очередь.

– О чем ты?

– Рассказывай, что это за место. Кто ты? Кто Элис? Что вообще происходит?

– Сядь и помолчи, – зло распорядился мужчина.

Я поджала губы. Кто бы знал, каких трудов мне стоило сдержаться и не дерзить в ответ. Я росла в детдоме и в обиду себя не давала, за словом в карман тоже никогда не лезла. А тут приходилось помалкивать. Это все клыки оборотня виноваты. Едва их вспомню, как всякое желание спорить мигом пропадает.