Андромеда Васечкина - Ученик ведьмы

– А как же тогда оно будет показывать? – сникнув, я забросила ценные артефакты в сумку, благо та была объемной.

– Так любое пусти, оно и покатится! – по-доброму улыбнулась Яга, и отчего-то перестала быть страшной и злой.

Кивнув старушке, я посмотрела на домового. Тот поднялся с лавки и низко поклонился ведьме.

– Спасибо, выручила! Во век не забуду твоей доброты.

– Идите уж! – махнула на это рукой Яга. – Только как закончишь в этом мире с делами, не забудь все вернуть!

– Конечно! – радостно сказала я, выходя из темной лачужки на залитую солнцем улицу, полную шумного люда.

Вдохнув полной грудью свежего воздуха, наполненного ароматами свежих пирогов, я вдруг поняла, как проголодалась. В животе предательски заворчало. Солнце над головой переместилось… хм, интересно, сколько времени мы проторчали в избушки Бабы Яги? Часа полтора, не меньше.

– Народ, – повернулась к Васёнку и Шишу. – Кто за то, чтобы отведать свежих пирогов с чайком?

– Я! Я! – закричал мальчик радостно.

– Давно бы пора, – проворчал вредный домовой.

– Тогда вперед! Есть здесь приличное кафе? – завертела головой по сторонам, в поисках того самого кафе, или, хотя бы крохотной забегаловки.

– Есть, – произнес Шиш. – Только не по нашу честь.

– А что так? – насторожилась я. – Дорого все?

– Нет, просто, понимаешь, в нашем мире, у мужчин прав куда больше чем у женщин, а у детей и того меньше.

– Ясно, – нахмурилась я, понимая, что фиг нас с Васёнком пустят в местную забегаловку.

Васёнок приуныл, низко опустив голову, он переминался рядом, крепко держа меня за руку.

– Ладно, тогда, предлагаю купить пирогов навынос, и схомячить их по дороге, или устроиться на лужайке, – весело предложила я, позвякивая медяками. – Кто за?

– Я! – вновь оживился Васёнок, да и Шиш ухмыльнулся одобряюще. Видать, мозг, у меня по его мнению, все же имеется.

Сказано-сделано! Накупив большой кулек горячих пирогов, бубликов, да кренделей, мы устроились на лавке вдоль дороги и приступили к трапезе. И, нужно заметить, мы не одни такие были. Несколько семей состоящих из баб и детей, так же уминали свои припасы глядя на ярморочную суету.

– Все-таки интересно здесь, – похвалила я гуляние, так как от пирогов и теплого молока раздобрела. – Нужно чаше выбираться в свет!

– Ага, а то мы так и не покатались на карусели, – подхватил Васёнок.

– Дела нужно было делать, – одернул его Шиш, заталкивая пирог в рот целиком, и беря еще.

Откусив от бублика, я вертела головой, любуясь хороводом из юных дев в ярких сарафанах. И тут затылком почувствовала чей-то тяжелый взгляд. Повернувшись, успела заметить, как высокий, хмурый мужик в темном кафтане и бурой шапке резко сорвался с места и пошел как ни в чем небывало вдоль раскинутых шатров с товарами, да пузатыми самоварами. Вяло жуя, я смотрела ему вслед.

– Ты чего? – чутко уловил мое волнение домовой.

– Да, мужик какой-то на меня таращился, – прошептала в ответ, передернув плечами. От этого тяжелого взгляда до сих пор мороз по коже пробегает.

– Какой? – завертел головой Шиш.

Но как на грех, мужик уже растворился в толпе.

– Ушел уже, – ответила я, напрасно высматривая высокую фигуру в темном.

– А как выглядел? – не отставал Шиш.

– А пес его знает! Высокий, борода в половину морды лица, шапка надвинута на глаза, кафтан явно ношенный.

Домового мой ответ явно не удовлетворил, так как он продолжил допрос с пристрастием.

– А сможешь узнать при встрече?

– Наверное, – равнодушно пожала плечами, кусая бублик. – Хотя, все мужики в этом мире одинаковые, в этой повальной модой на небритость… а что?

– Ничего, – буркнул по своему обыкновению Шиш. – Вдруг это ведьмак, желающий очистить землю от нашего брата, да от вас, ведьм.

– А они, что, существуют? – прошелестела я, бублик в миг стал каким-то ватным, да пресным.

– Марфа! – покачал сокрушенно головой Шиш. – Ну, сама подумай, ежели я существую, ты существуешь, то уж смертный, точивший зуб на нас, подавно! Ты, разве забыла, в каком сейчас мире?

– Забудешь, тут, как же! – бросила недоеденный хвостик бублика бежавшей мимо мелкой собачке. – Так, давайте домой собираться, что-то мне не по себе.

– Идем, – охотно согласился домовой, собирая остатки пирогов в узелок и возвращая крынку из-под молока толстой молочнице, с румянцев во всю щеку.

Надо ли говорить, что даже Васёнок, и тот поспешно согласился покинуть место гуляний.

Но к моему величайшему разочарованию, Шиш не смог открыть портал назад, так как на данный момент находился все дома! Я как обухом по голове огретая присела на лавку.

– И что теперь? Как домой-то добираться?

– Пешком, – пожал равнодушно домовой.

– Сто верст? – глаза в миг наполнились слезами.

– Ну, сто, не сто, а с часик потопать придется, – ехидно усмехнулся Шиш, забрасывая на спину узел с покупками.

И пришлось нам с Васёнком топать послушно за вредным парнем. Это надо же, так набрехать, что столица от деревушки за сто верст стоит! Вот погоди, у меня, дай только вернуться, и я тебя проучу, как издеваться надо мной, бедной иномирянкой, которая плохо разбирается в магическом мире, от слова совсем.

Как бы бодро мы не шагали, но дома оказались почти затемно. А виной всему мои дорогие туфли. Да-да, все именно так, как вы думаете, ноги мои не выдержали нагрузки и были стерты до волдырей.

Шиш как мог помогал мне в пути, несколько раз мы делали остановки, и Васёнок прикладывал к моим горящим от боли ногам лопухи подорожника. Когда мы наконец доползли до калитки моего временного прибежища, я горько разрыдалась, толи от радости, толи от осознания того, что в этом мире мне точно будет совсем не сладко.

Войдя в комнату, не раздеваясь рухнула на кровать, с намерением пролежать так до возвращения Шиша, который отправился провожать домой Васёнка. Но когда он вернулся, я так и не узнала, так как провалилась в полный страха сон.

Глава 10

Проснувшись утром, с трудом раскрыла глаза. Ноги болели, но ужасно хотелось есть, и пить. Осторожно пошевелив больными ногами, села на кровати.

– Ой-ой, как же больно! – слезы брызнули из глаз, так мне было себя жалко.

– Марфа, ты уже проснулась? – раздался бодрый голос Шиша из-за двери.

– Можно так сказать, – всхлипнула, сбрасывая по одной несчастные ноженьки с кровати на мягкий коврик. Боль тут же пронзила острыми иглами. Можно представить, как мучилась русалочка из сказки Андерсона. Только она терпела эту боль из-за любви, а я от дурости. – Ой!

– Больно, да? – сочувствия в голосе домового ни капельки, только ехидства, мол, вот, говорил я тебе, бестолковой девке, а ты по-своему все сделала, вот теперь и получай.

– Да, – слезливо пискнула я.