Андромеда Васечкина - Ученик ведьмы

– А ты по делам тут, или как? – спросил мой провожатый, стреляя светло-ореховыми глазами, на веснушчатом лице. Весь он был какой-то мягкий, пастельного оттенка, от волос пыльно-рыжего цвета, до одежды, состоявшей из удобных льняных брюк, и рубашки без пуговиц. На ногах мягкие башмачки из какого-то неизвестного мне материала.

– По делам, – охотно призналась я. – Приехала устраиваться на работу переводчиком.

– Переводчиком? – удивленно вскинул брови мужичек, взглянув на меня как на редкого зверя.

– Ага, – кивнула я с гордостью.

– Это с какого на какой? – деловито вопросил провожатый.

– С английского на русский, – отозвалась я.

– А, понятно. Жить-то есть где? В деревнях-то с гостиницами туговато будет.

– Да, мне вот адрес дали, по которому я должна явиться, там и жилье, сказали выделят, – кивнула я, и вновь вернулась мечтами в уютную комнату с видами на речку и заливные луга, покрытые ковром разноцветных цветов… легкий ветерок, раздувает тонкие занавески, и чтобы обязательно душ был с теплой водой.

– Ясно-понятно, – сверкнул глазами мужичок. – Это хорошо, ежели так.

Едва заметная в траве тропинка постепенно расширилась, внезапно превращаясь в добротную, мощеную дорогу. Хм, это когда она успела? Удивилась я. Ведь еще минуту назад, прежде чем мы прошли мимо двух высоких, древних сосен, тропа была едва заметна в траве. И вот прямо с места в карьер, мощеная, добротная дорога. Как, как такое возможно? Чудеса, не иначе!

– Ну, вот мы и пришли, – сказал мой провожатый, обводя вокруг себя рукой. – «Оладушки»! Иди, вперед не сворачивая с дороги до трех елей, а затем, поверни налево, там будет нужный тебе дом.

– Большое спасибо! – от души поблагодарила мужичка, и тут спохватилась. А ведь я же совершенно не знаю, как его зовут. – Чуть из головы не вылетело, я же не знаю вашего имени!

– Терентий, – охотно отозвался тот, улыбаясь своей приятной улыбкой.

– А меня – Марфа, – улыбнулась я, пожимая протянутую ладошку. Мяконькую, словно пышечка.

– Очень приятно, – кивнул Терентий, и помахав мне рукой, направился к небольшому домику, из огромной трубы которого валил дым. – Если что, заходи, рады будем принять тебя у себя в доме.

– Спасибо! – помахала я вслед Терентию, и с довольной улыбкой направилась в указанном направлении.

Но радость моя была не долгой. Жители деревни, кто бы не попадался на пути, провожали меня таким диким, полным ужаса взглядом, что мне, честно сказать становилось как-то не по себе. Дети прятались за калитки, женщины прижимались к заборам, а мужчины волками смотрели вслед так, что мороз пробирал по коже. Странные они какие-то, подумала я, не обращая внимания на местных. Нет, а что, у каждого свои причуды, каждый по своему сума сходит.

Добравшись до трех елей, и свернув налево, я прошла еще несколько сот метров и уперлась в низкий плетень с раскрытой калиткой в три плохо приколоченные доски. За плетнем раскинулся довольно добротный, ухоженный сад. Яблони, груши и вишни цвели пышным цветом, радуя белоснежной пеной цветов. Клумбы буквально тонули в разноцветии первоцветов, пчелки кружили над пестрыми островками, жужжа в золотом свете пробивающихся солнечных лучей… и вот среди всего этого великолепия стоял самый худший дом, что я видела в своей жизни.

– Приехали, – мрачно констатировала я, и настроение резко ухудшилось.

Глава 2

Не веря собственным глазам, я крепко, до боли в глазах зажмурилась, но увы и ах, стоило мне вновь разомкнуть ресницы, видение развалюшки не исчезло. Дом, а вернее покосившаяся изба с поросшей бурым мхом крышей и полуразвалившейся трубой, зиял наполовину разбитым окном.

– Нет, – качнула я головой, отказываясь верить тому, что видела. – Это, наверное, какая-то ошибка. Терентий, определенно что-то напутал!

Поставив чемодан на ровную, песчаную тропинку, медленно обошла домишко со всех сторон. Старый фундамент из красного кирпича разрушился до основания, и черные, растрескавшиеся бревна вросли в землю. Дверь просела и не закрывалась до конца… так и скрипела от легкого ветерка. Со всех четырех сторон было по окну. И лишь одно из них сохранило свой первоначальный вид – белая краска обрамляла кристально чистое стекло. Так как занавесок не было, я осторожно заглянула внутрь домика. Что-то мелкое, тощее метнулась в сторону печки.

Взвизгнув, я опрометью метнулась от дома к старой яблоне, и испуганно схватившись за щеки, медленно опустилась на лавку.

– Жуть какая! – прошептала я, силясь унять зашедшее в бешенной пляске сердце.

Интересно, чтобы это могло быть? Мышь? Хотя нет, для мышки существо было крупнее. Может, крыса? Скривившись, передернула плечами. С детства терпеть не могла этих мелких гаденышей, у них такие мерзкие хвосты, а эти усики, ходившие ходуном.

– Бррррр, – меня аж передернуло. – Нет, все же Терентий отправил меня не в ту сторону.

Порывисто поднявшись с лавки, и подхватив свой чемодан, решительным шагом направилась прочь от отвратительного дома. Выйдя обратно к трем елеям, я растерянно заморгала, так как дальше пути не было. Лишь овраг заросший молодой порослью крапивы.

– Вот тебе и чай с плюшками! – от досады даже нос зачесался. – Вот тебе и Оладушки!

С правой стороны раздался едва слышный шорох. Скосив глаза, я нахмурила брови. Тощий мальчишка лет восьми сидел на ветке дикой яблони и с таким испугом таращился на меня, что аж дурно сделалось. Да, что же я такого сделала, что от меня в этой деревушке как черт от ладана шарахаются? Неужели мой вид городской модницы их так корежит? Если бы я была одета в замызганный халат, тапочки на босу ногу и платок повязанный на манер «а-ля колхоз», было бы привычнее, что ли? А вот, нет, вам, фигушки! Я не собираюсь под кого-то подстраиваться! Если не нравится, пусть не смотрят, глаза завяжут и вообще!

– Эй, ты! – окрикнула я его. – Иди-ка сюда!

Мальчишка, икнув, чуть ли с ветки не свалился, но вовремя опомнившись, еще крепче обхватил шершавый ствол руками, и вытаращил на меня глаза, цвета переспелого крыжовника.

– Я? – пискнул он, как-то неуверенно.

– А кто же? – уперла я руку в бок и отбросила надоедливую прядку волос от лица. – Разве ты видишь здесь еще кого-нибудь? Лично я, нет!

Мальчишка чуть живой спустился с яблони, и одернув свободную рубашонку, бочком подошел ко мне.

– С-слушаю, вас, – пролепетал он робко, словно всю решимость на ветке оставил.

– Скажи, милый ребенок, как тебя зовут? – постаралась придать голосу немного тепла и приветливости. Хотя, в сложившейся ситуации, далось мне это с превеликим трудом.

– Васёнок, – еще тише прошелестел мальчишка.

– Вася, значит, – кивнув, улыбнулась мальчугану. Уж больно забавный он был. Худенький, сквозь ткань рубашки аж плечики проступают, лохматый, словно буйная копна светлых волос, выгоревших на солнце расчески не знала. Но вот глаза, огромные, зеленые, были прекрасны.