Любовь Огненная - Здравствуйте, я ваша Фея, или Няням вход запрещен

Правильно подобранные слова при условии соблюдения обрядов могли даже исцелить при должном желании. От желания зависело очень многое – принудить их помочь было невозможно, но пленить пытались постоянно.

Феи тоже взаимодействовали с Матерью Природой, оттого и считались приверженцами светлого культа, но различие было весомым. Феям для того, чтобы сотворить даже самые простые чары, было необходимо пропускать силу через себя. Фактически они являлись живыми проводниками, и если магию взять было неоткуда, то и волшебства не получалось.

Пользовались они не только правильными словами, но и волшебной пыльцой, которую умели собирать с цветов. Также в магическом деле было никак не обойтись без помощников. Издревле ими являлись поющие ахи – волшебные существа, рожденные из цветов дерева «Аха». Что примечательно, в дальнейшем эти милые существа получили другое название – «аухи», которое являлось символом их вечного поиска.

Считалось, будто с рождением новой феи появлялся на свет и ее аух, который отправлялся на поиски своей подопечной. Призывал он ее при этом символичным «Ау».

Поющие аухи выполняли одновременно и роль няньки, и друга, и помощника, и учителя. Они впитывали в себя непроизвольно вырвавшиеся чары, снимали неправильное волшебство и даже могли защитить жизнь своей подопечной. Когда умирала фея, умирал и ее аух, но наоборот эта связь не действовала, так что этих существ берегли.

Совсем другой вид чар применяли маги. Их волшебство не бралось снаружи, а рождалась изнутри. Сила росла вместе с магом при должной практике, а знания в основном сводились к заклинаниям, которых в арсенале среднего мага имелось не меньше ста. Пополнялся их внутренний резерв сном и едой, однако сами маги предпочитали практиковаться только в одной области. Например, в артефакторике, целительстве или некромантии.

Зевнув, я закрыла книжку и убрала ее обратно в корзину, прикрывая полотенцем. Глаза слипались, спать хотелось жутко, так что, забравшись на лавку с ногами, я опустила прямоугольную деревяшку, чтобы получить подобие кровати.

Встав на ноги, полезла в небольшие полки. В одной лежали одеяла, а в другой, над моей головой, подушки и… Безбилетный пассажир.

– Ну? – с напускной строгостью спросила я. – И что это мы здесь делаем?

– Уруру? – сделал Тучка невинные глаза, а его слова можно было перевести как: «Не завалялось ли у нас там где-нибудь яблочка?»

– Эх ты. Не Тучка ты, а самый настоящий заяц, – спустила я мохнатого друга вниз. – И как только на такую-то высоту забрался?

Расстелив одно одеяло, я прямо вместе с Тучкой завернулась в другое и достала из корзины яблоко для этой заразы. Сама есть не хотела – перед поездкой мы с Анги плотно поужинали, хотя в дорогу мне тоже много всего собрали. Путь предстоял неблизкий. Если повезет, то я застигну Себастьяна там, где он должен был остановиться на несколько дней.

А вот если не повезет…

Алдрид не знал, куда дальше поедет герцог. Честно говоря, лично мне в это верилось с трудом, но именно такую информацию мне предоставили, а точнее, ее отсутствие, так что в случае чего выкручиваться мне придется самой. Ну… Не впервой. Что-нибудь придумаю.

Задернув легкий тюль, смотрела сквозь его рисунок на синее небо. Яркие звезды будто подмигивали, появляясь на небосклоне, а легкий ветерок заглядывал внутрь дормеза, лаская лицо. Зевнув еще разок, я перевернулась на бок, крепче прижимая к себе ауха, и закрыла глаза, мысленно вспоминая наш с камердинером разговор.

Мне было непросто выслушать длинный скупой монолог, но я должна была понять, с какими мыслями уехал герцог. Думал ли он обо мне в предыдущие дни, старался ли понять или, быть может, навсегда вычеркнул из своей жизни. Я должна была это услышать. У меня ведь тоже есть гордость, и категоричных высказываний на свой счет я не стерпела бы, но все было не настолько ужасно, как мне представлялось.

Себастьян был поражен тем, что я не из этого мира. Для него действительно стала ударом новость о том, что я фея. Но гораздо сильнее его ранила моя причастность к этим чертовым сектантам. То, что я скрыла первые два пункта, он бы, может, и простил, но то, что я подвергла опасности его дочь, и было тем самым камнем преткновения, причиной, из-за которой он игнорировал любую мою попытку встретиться и поговорить.

Кольцо. То самое кольцо, которое он с меня самолично снял, являлось одновременно и следящим, и контролирующим артефактом, и точкой, которая позволяла открыть портал там, где находилось кольцо. Я была самонадеянной дурой, пытаясь играть на равных с акулой. Именно я позволила воспользоваться своей наивностью. Увы, жизнь меня ничему так и не научила.

Сон пришел нехотя, словно не желая. Открыв глаза, я насторожено осмотрелась по сторонам, даже не предполагая, что еще когда-нибудь смогу попасть на эту поляну. Серые ветви деревьев опасно шумели под натиском штормового ветра. Свинцовое небо будто давило на плечи, вынуждая пригибаться к земле.

Снег больше не блестел, не переливался под светом луны. Пушистые белоснежные хлопья не оседали невесомым покрывалом. Они били по лицу, скрывали обзор, жалили, словно осы.

– Ты ведь здесь! – закричала я снегопаду, ветру, пытаясь разглядеть знакомое лицо. Да хотя бы силуэт! – Ты же здесь… – прошептала, закрывая лицо ладонями.

Сон растворился так же неожиданно, как и пришел.

В темени ночи испуганно ржали кони и кричали гвардейцы.

В первое мгновение я даже не сразу поняла, что происходит что-то странное. Мыслями я все еще пребывала на поляне, пытаясь осознать произошедшее, и в реальность меня вернул писк ауха. Тучка жалобно пищал, щекоча меня тонкими волосками, и старался заглянуть в глаза.

– Что там? – спросила я у него, будто он мог знать.

Но ответа не ждала ни от кого. Не хотелось верить, что на нас напали, но отрицать очевидное было глупо. Лязг мечей сопровождал какофонию звуков. Карета неслась все быстрее – в окошке так и мелькали объятые лунным светом кроны деревьев.

С трудом поднявшись на ноги, пригибалась, пытаясь добраться до неприметной створки, но меня то и дело бросало из стороны в сторону. Звуки вокруг стихали, словно бы мы отдалялись от места сражения. Что, черт возьми, происходит?

– Эй! На нас напали? – стукнула я по стене. Карета вновь вильнула, но мне удалось открыть окошко. – Вы там оглохли?..

Наверное, если бы кучер был на месте, он бы обязательно мне ответил, а так мне лишь с ужасом оставалось наблюдать за тем, как кони несутся вперед, не разбирая дороги, а ими абсолютно никто не управляет. Там никого не было, а внутри кареты находились мы.

– Мамочки… – прошептала я, намертво вцепившись пальцами в полку.