Дмитрий Ра - Имбанутый. Том 4

Бе-е-е-е-е!

Ко-о-о-о-ол он ми-и-и-и! Ко-о-о-о-ол он ми-и-и-и! Ко-о-о-о-ол он ми-и-и-и!

Пожалуйста, вырубите кто-нибудь эту дрянь.

– Да ты охерел?!

– Твою ж. Кто это говорит?!

– Твоя шиза, долбоеб! Очнись!

Ну я и очнулся.

Шевелиться не могу, вижу белый потолок.

По барабанным перепонкам бьет противное «пи-пи-пи-пи».

– Доктор! Доктор! Где вы? Что-то происходит! – послышался до боли знакомый голос.

Где-то я этот голос уже слышал. Та-а-ак. Мам, это ты?

Топот ног. Взволнованные лица перед глазами в синих шапочках и медицинских масках.

Упс. Похоже я начинаю понимать, что происходит… Ну, не скажу, что я удивлен. Примерно этого и ждал.

– Похоже он выходит из комы!

– Доктор… ох, божечки… сына…

– Подключайте бульбулятор!

Э-э-э, что подключайте? Я, похоже, ослышался.

Смог приоткрыть глаза пошире. Моя прекрасная мама. Я забыл, как она выглядит. В свои тридцать семь она всё так же сногсшибательна. Пышные кудрявые волосы, фигура песочных часов… Молодой медбрат посматривает больше на нее, чем на выходящего из комы меня.

– Вколите три кубика похунина!

Так, а вот это странно. Не может же мне показаться второй раз. И почему кубика, а не кружочка? Вколите кружочки, суки!

– Суйте катетер!

Мама спустила с доктора штаны и сунула ему в жопень стеклянную бутылку Балтики нулевочки, мужик взвыл:

– Кооооооо-о-о-о-л оо-о-о-он ми-и-и-и-и!!!

***

Я охуел ровно тогда, когда проснулся. Хотя сразу же расслабился. Последнее время сны все трэшовее и трэшовее. И реалистичнее! До сих пор в ушах противный «чмок» от маминых извращений с докторским клапаном.

– Трайл, ты чего? Плохой сон? – спросила лежащая рядом Кая.

Зеленокожая девушка с пузиком обнимала меня, закинув ножку на живот. Эх, у меня должен был быть секс, но организм высшего вампира решил вздремнуть в момент, когда орчиха соблазнительного стояла передо мной и гладила себя, потягивая за завязочки стринг. Я погрузился в обморочный анабиоз ровно тогда, когда эти стринги соблазнительно сползли по пышным бедрам…

– Ага, – зевнул я чисто по привычке. – Мама приснилась.

– Мама? Это здорово… я свою маму не знала. Она когда-то изнасиловала моего папу в людской деревне. Мама даже не заметила, что беременная. Я появилась на свет, когда она… ну… делала свои дела…

Я уставился на Каю ошалевшими глазами. Бордулово вымя, я когда-нибудь перестану удивляться таким вещам?

– Пойду пройдусь, – улыбнулся я, аккуратно стаскивая с себя ножку, не забыв рукой провести между аппетитными полупопиями.

Кая однозначно закусила нижнюю губу. Я почувствовал, как ее тело содрогнулось от возбуждения. Темный эльф-вампир ее еще не брал и, судя по моему набухшему члену, это скоро изменится. Но пока я решил оглядеть наше временное убежище.

Давно наступила ночь, но мне это не мешало. Я идеально все видел. Сорок три эльфа расположились под кронами деревьев, спали, не издавая звуков. Семеро караульных стояли на ветках деревьев, высматривая со всех сторон возможных врагов.

Хоть мы и отошли от Гашарта довольно далеко, даже отсюда были слышны орочьи оры и звуки разрухи, творящиеся в городе. Эльфийская цитадель пала. Половина купола обрушилась, погребая под себя дома и не успевших сбежать эльфов – благо, таких оставалось немного. Интересно, что стало с порочным домом? Преступников тоже эвакуировали? Или оставили погибать под камнем и топорами зеленых монстров. А успели ли Астария с Дриайей сбежать? Где они сейчас и что делают? Обе меня теперь не очень любили и могут не отстать. Да и хочется понять, что такого узнала Дриайя о светоче.

Выиграет тот, кто первым найдет Наследника Эльфридов. Так было написано на кнуте. Интересно, где император длинноухих сейчас? У светлых эльфов? Может, сидит где-нибудь на ветке Великого Древа. И что я выиграю, когда найду его? Пропуск на Землю? Тридцать шлюх? Бабосиков? Вообще не представляю, что все это значит. Почему я вообще должен его искать? Проще забить и идти своей дорогой.

Я принюхался. Дымом запахло сильнее. Зарево на небесах говорило о том, что цитадель пылает адским пламенем. По тому, что я успел сообразить, орки нахлынули словно волна смерти, сметая на своем пути все живое и мертвое. Отвоевать обратно Гашарт будет непросто. Но самое худшее – земли светлых и темных эльфов теперь открыты.

– Кто здесь? – послышался голос караульного.

– Вестник Ашхаи, – хмыкнул я.

Ага, теперь меня называют так.

– Да укроет тебя ее тень, – уважительно отозвался эльф. – Все тихо, вестник, преследования нет.

– Замечательно. Ты там не расслабляй… ничего.

Какой молодец, смог меня заметить. А ведь став вампиром я двигаюсь практически бесшумно и почему-то сливаюсь с тенями. Мое становление продолжалось и порой я сам не замечал, как быстро превращаюсь в ночного хищника. Походка тише, повадки иные – я неосознанно старался передвигаться там, где темнее и поглядывал на шеи эльфов, облизываясь и скаля страшные рожи.

Я тень, блятии, я смерть, у-у-у-у, вампир, у-у-у-у, Алукард! Хотя нет. Может я и стал высшим, но по сути нихера не умею. Это как получить директорское кресло на крупном предприятии, потому что ты папенькин сынок. Эх, где тут курсы высших вампиров? Учите меня полностью.

Тело отдалось болью.

– Бордулова простата, как же меня колбасит.

После того, как я отдал почти половину своей силы эльфу, моей мечтой стала только кровь. Терпимо, конечно, но сродни знатному алкоголизму сантехника дяди Вани. Правда находится он среди бомжей, а предпочитает исключительно Шато д’икем 1811.

Если раньше мой кувшин рос от переселений, то сейчас от поглощения качественной крови. Вот только обычные эльфы-клятвопреступники меня не прельщали. Кроме одной конкретной… эльфийки.

На Катарсию я стал смотреть совершенно по-другому. Она для меня стала настоящим предметом вожделения. По всем пунктам. Я хотел насадить эту деву себе на… клыки! И глотать… вливать… вкушать! М-м-м-м…

Я тихо подошел к спящей под деревом девушке, сглотнул подступившую слюну. Аристократка не страдала комплексами, крепко обнявшись с кустиком. Неожиданно для меня, она простонала во сне так, словно ее кто-то шлепнул по попке во время секса. Я сжал кулаки. Главное не наброситься и не вцепиться в нее, срывая одежду.

Ее кровь… вижу, как она течет. Я протянул руку, дотрагиваясь до пышных губ, провел пальцем, специально проталкивая его внутрь, почувствовал влагу, белоснежные зубки…

Катя открыла глаза. Я немного впал в ступор, от осознания какую хуйню вытворяю. Тяжело представить себя на ее месте. Спишь такой, просыпаешься, а какое-то красноглазое уёжище сует что-то тебе в рот.