Зинаида Гаврик - Волшебный город. Тайны бродячей таверны

– Что произошло? – сухо уточнил Лумар.

– Боль, долгое время терзающая меня изнутри и вытягивающая радость жизни, исчезла! Но это невозможно! Даже белый чародей не смог… точнее, он сказал, что будет искать способ, но поиски затянулись, и я уже думал, что легче, быть может, освободить мою семью от… себя…

– Так я, получается, болезнь вылечила? – обрадовалась я, стараясь не сосредотачиваться на его последних словах.

– Не болезнь, – так же неодобрительно сверля глазами просиявшего гостя, буквально источающего волны какого-то неземного облегчения, поправил Лумар. – Что с тобой было, Кархат?

– Проклятье, – пояснил мой клиент. – Я столкнулся с чужаком из другого мира, который пришёл грабить мою лавку. Он кинул в меня проклятье в виде паука, который моментально залез под кожу, а потом, как сказал белый чародей, это проклятье начало разрастаться внутри меня…

Я сглотнула и поняла, что с меня на сегодня хватит. Если бы я знала правду, я бы вряд ли смогла не думать про ужасных пауков во время приготовления, и в итоге у меня, надо думать, получилось бы что-то ядовитое. А самое пугающее – теперь я вряд ли смогу готовить, не вспоминая об этом случае. Мозг-то не отключишь!

Мужчина тем временем продолжал:

– Из-за меня Гильдия защитников от сновидений замучилась ловить чудовищных пауков, которые часто вырывались из моих кошмаров и разбегались по чужим снам. Они даже установили ограничитель, чтобы я перестал видеть сны. Так было проще и мне, и им, и другим жителям Пряниксберга.

– Понятно, – только и выдавила я, ощущая, как всё сознание заполняют мерзкие пауки с мохнатыми ножками. Они ползали там, принимая всё более чудовищные формы.

– Я ваш вечный должник! – выдохнул мужчина, как видно, в этот момент немного попривыкнув к новому состоянию и резко осознав, кому именно он должен быть за это благодарен.

Он схватил мои руки и принялся покрывать их поцелуями, пока Лумар не сказал:

– Достаточно.

И так он это сказал, что Кархат, извинившись, тут же отстранился, с огромным трудом беря себя под контроль. Смотрел на меня при этом так, что ком вставал в горле. Но блин! Эта победа была из тех побед, которые травмируют в не меньшей степени, чем радуют. Или даже в большей. Наверное, я предпочла бы не знать. Помогла и помогла. Вылечила мигрень и достаточно. По крайней мере, сейчас, пока ещё не попривыкла к собственному дару.

Лумар поманил Кархата к себе и сказал:

– Я рад, что твоя проблема разрешилась, Кархат. Но ты не должен был пугать юного начинающего мага, залпом выпивая коктейль, пока он не дал тебе на это дозволения, либо не спросил у меня совета, чтобы полностью убедиться, что то, что получилось, готово к употреблению. Если бы что-то пошло не так, Алекс могла бы навсегда завязать с интуитивной кухней в этот самый момент, либо в лучшем случае очень долгое время не смогла бы вернуться к приготовлению коктейлей. – Хозяин таверны повысил голос, глянув на остальных посетителей: – Если ещё кто-то так поступит, то ему будет навсегда закрыт доступ в таверну.

Кархат рассыпался в извинениях. Потом снова заверил в том, что ни он, ни его семья не забудут сделанного, расплатился за коктейль (он просто выгреб из карманов все деньги, какие нашёл, и Лумар их спокойно принял) и ушёл, торопясь, как видно, поделиться новостью с родными.

Гости в таверне, наконец, отмерли и начали возбуждённо обсуждать произошедшее. Теперь все желали попробовать мои коктейли, но я не чувствовала в себе способности продолжать. Правда, смириться с этим было сложно. Время поджимало, и мне хотелось как можно скорее освоить свой дар, чтобы использовать его для решения насущных проблем.

– Приём окончен, – спокойно провозгласил Лумар. Марлопа кивнула, глядя на меня с явным сочувствием.

Люди разочарованно затихли. Но возразить никто не попытался.

– Но, может… – выдавила я.

– Думаешь, что способна продолжать? – Хозяин таверны остро посмотрел на меня, а потом внезапно выдал: – Хорошо. Тогда приготовь коктейль… для меня.

– Эээ… для вас?

– Да. Не бойся. Я не буду вырывать его у тебя и пить. Хотя даже если бы я это сделал, вряд ли он принёс бы мне вред, можешь поверить. Но я хочу, чтобы ты понимала, как именно работает твой дар. Лучше, если ты сразу же разберёшься с этим, чтобы потом не гадать, а точно понимать, какие последствия будет иметь то или иное решение. И другим не помешает напомнить об этом. Так что приступай и ничего не бойся.

– А может… таверна перекроет часть моих эмоций, как в прошлые разы?

– Таверна может помочь, она уже аккуратно помогает, но… есть тонкий момент. Дар завязан на твоих эмоциях. Если половину обрезать или перекрыть, он утратит силу. Поэтому придётся справляться другим способом. Начинай готовить.

Я кивнула и снова вытащила из шкафчика банку блаженики. Внезапно до меня дошло, что каждый раз там стоит одна банка. Она просто появляется на том же самом месте, что и предыдущая. Я кинула взгляд на Марлопу.

– Шкаф волшебный, – тихонько пояснила она. – В нём всегда появляется эта банка. С другими продуктами так почему-то не работает.

Кивнув, я продолжила. В этот раз пюре из ягод получилось каким-то другим. Оно было хоть и прозрачным, но с вкраплениями чёрных разветвляющихся полосок.

– Продолжай, – мягко сказал Лумар, когда я замерла, рассматривая малосимпатичную массу.

Когда была добавлена первая щепотка приправ, жидкость угрожающе забурлила-заворчала.

Я поняла: уже нет никаких сомнений, что получается что-то ужасное. Эти пауки из снов произвели на меня настолько неизгладимое впечатление, что отключиться от этого не представлялось возможным.

После второй щепотки масса перестала быть прозрачной, и из нее полезли вверх подрагивающие паучьи лапки, покрытые жесткими черными волосками. Публика ахнула, чуть подавшись назад, Лумар удовлетворённо кивнул и, кажется, собирался предложить мне остановить эксперимент, заявив что-то вроде: «Я же тебе говорил».

А я внезапно для себя поняла, что больше всего на свете в этот момент хочу… утереть ему нос!

Стоило только представить, как было бы здорово пробить его эту вечную невозмутимость и непоколебимую уверенность в собственной правоте, как даже страх отошёл на второй план.

Поэтому я, не колеблясь ни секунды и не давая никому вставить и слова, ярко представила себе самое милое, что смогла припомнить на тот момент (этим милым оказалась недавно увиденная мной картинка со спящим котенком, свернувшимся в тугой пушистый клубок, размером с ладошку) и быстро кинула последнюю щепоть.

Паучьи лапки втянулись обратно, а в следующий миг над бокалом с хлопком поднялся столп черного дыма (небольшой, сантиметров где-то двадцать, но выглядело впечатляюще).