Алексей Лавров - Персонаж с демоном 4

– Они не колдуют, – уже спокойнее ответил призрак. – Мы становимся некромантами из-за ненависти к кому-то или ко всему миру. Наша ненависть копится, не находя выхода – иначе карма быстро поставит жирную точку. После смерти ненависть трансформируется в проклятья, личи сами по себе – посмертное проклятье миру.

– А я видел такие большие книги на цепочках, жезлы, короны, – сказал я с интересом.

– Это магические усилители или резонаторы, – сказал мёртвый колдун. – Всё в мире подчиняется вероятностям. Проклятья просто увеличивают вероятность неблагоприятных для объекта событий, артефакты усиливают и продлевают эффекты в несколько раз. Но ты не беспокойся – свежим личам и так хватает неистраченной ненависти.

– Может, перенесёшь расспросы на потом? – недовольно проворчал Таворин.

Я вздохнул – со школы не дают заняться тем, что действительно интересно. Жизнь – сплошное разочарование.

– Хорошо. Обещаю тебе, мастер Гризвин, что Настя тебя больше не тронет, – сказал я. – Скройся.

Призрак пропал, Настя недовольно заворчала что-то неразборчиво, разобрал только:

– Бур-бур блять обещает он бур-бур… – она заговорила чётче. – Берём следующего?

– Давай, – сказал я.

Демон подошла к другому трупу, протянула руки, выдрала бьющуюся в истерике душонку. Мрак спеленал призрак колдуна, демон с довольным урчанием плавно провела когтями по призрачной шкуре сверху донизу. Я отвернулся к Чивагору.

– Ещё не соскучился?

– Нет, очень интересно, – глухо проговорил он, совершенно не заикаясь.

– О! Да у тебя прошло! – обрадовался я.

– Угу, – проворчал рейнджер. – Только левый глаз, кажется, дёргается.

Я присмотрелся к его лицу.

– Ну, разве что чуть-чуть, почти незаметно! – подбодрил я эльфа.

На это он ничего не ответил, перевёл взгляд на демона. Настенька азартно разминалась, вой привидения слышался уже вполне отчётливо. Вскоре Таворин начал допрос. Он специально построил диалог иначе, сменил порядок вопросов, но результат был тот же. Первый дохлый колдун не врал, да и к чему мертвецам врать?

Закончился разговор так же. Мы с Настей разыграли ту же сценку, только друиду не пришлось что-то блокировать. В принципе привидение само попросилось в личи. Для общего развития я спросил, что делать с вампирами.

– Дух подчиняется духом, – молвил призрак. – Раньше они подчинялись нам, мой третий справа. Когда ты поднимешь меня, он будет подчиняться тебе.

– Так эта сволочь воткнула кинжал в Иру! – зло проговорил я.

– Они такой же нож, не более, – прошелестел дух. – Смешно злиться на оружие, а убийц ты уже убил и отдал своему демону.

– Ну, как бы да, – согласился я нехотя. – Только состояние у них не фонтан.

– У тебя же есть некрос? – сказал призрак. – Полей их мёртвой водой и отправь охотиться, через месяц будут как новенькие. Это же высшие вампиры! Мой даже умел летать и временно принимать чужой облик!

Таворин недовольно прокашлялся.

– Исчезни пока, – поспешно сказал я привидению и обернулся к друиду с заранее натянутой улыбкой. – Извини, старик.

Настя принялась за третьего. На этот раз я сообразил спросить, как они связывались с колдуном индейцев. Оказалось, что с заказом тот пришёл в храм Двуликого к своему старому знакомому. После выполнения заказа, то есть после смерти Иры, мастеру Гризвину принесут письмо с указанием местоположения пещеры старого дракона. Колдун хотел и адрес назвать, да я его остановил. Ну, не при друиде же!

Обмануть колдун не может – карма к магам такого уровня беспощадна. Тем более в таком деле – наёмное убийство, предательство дракона, и всё ради благополучия его царства! Что, спрашивается, интересного в логове старого дракона?

Драконье золото! Оно дороже проклятого в десять раз, а за обычное его вообще не купишь! Его добавляют по крошечной доле в артефактные доспехи, амулеты, и они получают толику мощи дракона. А в логове столько драконьего золота, что можно оснастить легендарным оружием армию и нагнуть любой центральный клан владетелей.

Сами колдуны никого нагибать не собирались, понимали, что не их это уровень. Просто факт разорения логова довольно быстро стал бы известен многим заинтересованным лицам, и ничто бы колдунов не спасло. Они просто хотели продать тайну какому-нибудь центральному клану за возможность переехать с диких окраин и защиту. А то ж к некромантам везде отвратительно относятся.

Я отправил дух колдуна отдыхать, грустно размышляя, что везде одно и тоже – во всём виноваты предвзятость и отчуждение, равнодушие общества. Вот пидорасов всяких почему-то жалеют, а обычному человеку стоит лишь раз в жизни оступиться, и толпа втаптывает его в ад.

Настя занялась четвёртым. Его и следующего почти не расспрашивали, Таворин украдкой позёвывал, а Чивагор невпопад моргал левым глазом. Я тоже придержал любопытство, однако Настю никто не торопил. Ей процедуры явно шли на пользу – правый рог не выглядел сломанным, заострился, левый развязался, крылышко не висело, а на сиськах проклюнулись новенькие маленькие шипы. И всё-таки эти уроды честно заслужили свой ад.

Закончили слегка за полночь. Вышли из подвала, Настя приняла человеческий облик. Бланш у неё исчез, белые волосы струились, сиськи выпирали. Таворин её поблагодарил в изысканных эльфийских выражениях, даже к ручке приложился, ещё раз пообещал пригнать транспорт с рассветом и отправился домой.

Мы тоже пошли отдыхать. Я спросил Чивагора, где мои ведьмы и что поделывают. Он пожал плечами, мол, поужинали и балдеют у себя. Я посоветовал ему обратиться к девочкам с нервным тиком. Даже если не вылечат, не пожалеет.

Настя, было, недовольно заворчала, так я попросил её подождать с безобразиями до города. Она паинькой кивнула и перешла в энергетическую форму, уютно завозилась где-то рядом с душой, устраиваясь на ночь. Я прошёл в свою комнату, переоделся в халат и тапочки и направился в душевую. После душа побрёл в пустую комнату, в пустую постель. Иры не будет больше никогда. Улёгся, долго смотрел в потолок.

– Спокойной ночи, Лёш, – проговорила Настя в сознании.

Вот кого у меня никто не отнимет!

– Спокойной ночи, золотко, – ответил я ласково и принялся настраивать сон на пробуждение через шесть часов.

Проснулся по будильнику. Спустил с кровати ноги, сел и надолго замер. Утро после свадьбы. Пустота и одиночество. Впереди бестолковая суета, погоня за миражами. Это ж надо было пообещать мёртвой эльфийке…

Ладно, я ничего не обещал, Ира только попросила. Она сама могла создать свой клан, у неё бы непременно получилось. У такой чудной, умненькой и решительной феи получился бы самый лучший, самый сильный клан. И её из-за этого убили. Из-за какой-то дребедени отняли её у меня…