Сергей Верник - Наследники Эдема

Когда нас привели в небольшое помещение с одним окном, где кроме письменного стола и пары стульев ничего больше не имелось, лейтенант отпустил бойцов. Затем жестом предложил мне сесть. Сам устроился за столом, достал планшетный компьютер и, задумчиво посмотрев на замершего посреди кабинета «головастика», произнес:

– Итак, формальности формальностями, но все же… Цель пребывания на территории России? Как давно у нас находитесь?

«Головастик» молчал. Тогда Мамедов-младший включил программу-переводчик, и в помещении раздался монотонный электронный голос, который повторил все ранее сказанное на спиллийском. Однако ответа от «головастика» также не последовало.

– Так и будем молчать? – нахмурился лейтенант. Должен заметить, что в отличие от отца, он обладал большей выдержкой. Даже поднялся в моих глазах. Совсем немного. Интересно, насколько его хватит?

Но тот повел себя совсем не по уставу. Вместо того, чтобы выбить из незваного пришельца признания, лейтенант обратился ко мне.

– Прошу прощения, товарищ комиссар, – с некоторым заискиванием проговорил он. – Вы же в курсе этого дела? Можете вкратце описать ситуацию? Буквально пару слов.

Тьфу ты, размазня! А я-то думал, что придется ненавидеть еще и младшего. Нет, похоже, прапорщик Мамедов – единственная в своем роде тварь. Уникальная.

– Мне кажется, это не входит в мои служебные обязанности, – произнес я, едва сдерживая ухмылку. – У вас проблемы с общением, лейтенант? Чужаки – не ваш профиль?

– Никак нет, товарищ комиссар, – быстро ответил тот, выпрямляя спину. – Просто я на этой должности совсем недавно. Опыта еще не приобрел.

– Вас что, не учили рукоприкладству? – с некоторым удивлением спросил я.

Лейтенант промолчал, потупив взор. Мне его даже как-то жалко стало.

– Ладно, помогу. Давайте бумагу и ручку. Но не обещаю, что будет по форме.

– Да как угодно, товарищ комиссар, – оживился Мамедов-младший, вскакивая с кресла. Спустя мгновение передо мной появился лист бумаги. – Если что, я исправлю.

И тут где-то в глубине стола пронзительно зазвенел телефон. Лейтенант пошарил в ящике рукой и, нащупав аппарат, снял трубку.

Он ничего не говорил, а только слушал. Похоже, случилось что-то серьезное, так как лицо его начало бледнеть, а глаза нервно забегали. И по частым взглядам, бросаемым в мою сторону, можно было догадаться, о ком шла речь. Я посмотрел на «головастика», который что-то высматривал за окном. Затем он вдруг начал медленно отступать к двери.

Тут я не выдержал. Вскочил со стула, подхватывая покоившийся на коленях кейс. Еще не хватало, чтобы этот доходяга удрал. Но оказавшись рядом с окном, глянул на улицу, и остолбенел. В нескольких метрах от здания были припаркованы два «Хаммера». Сначала мелькнула мысль, а не трофейные ли? Мы вот не стали брать, а военные не побрезговали. Однако выстроившиеся возле машин люди в пятнистой форме заставили думать совсем иначе. И прапорщик Мамедов тут же рядом суетился, разглядывая лежащие на земле черные пакеты. Это что, трупы?

От отчаяния я прикусил губу, да так больно, что едва не вскрикнул. Так они же наших американцев отыскали. А вместе с ними тело настоящего Вилкаса Гинтаутаса. Все, теперь нам конец!

Легкое прикосновение к потайной кнопке, и из моего кейса высунулся короткий рифленый ствол.

– Стоять на месте! – заорал я, направляя оружие на лейтенанта. Тот уже успел повесить трубку, и тянулся рукой куда-то под стол. Видимо, искал пистолет. – Лицом к стене! Руки за голову!

– Попались, как дети, – выдохнул «головастик», мигом подскочивший к Мамедову-младшему и с несвойственной ему силой толкая офицера в спину. Тот совершенно не сопротивлялся. Стоял, как истукан, ошарашено хлопая глазами.

– Прорвемся, – проговорил я, связывая руки лейтенанту его же ремнем. – По крайней мере, у нас есть заложник. Это уже плюс.

Тем временем дверь распахнулась, и в помещение ввалилось несколько вооруженных автоматами солдат. Они замерли на пороге, держа нас на прицеле и ожидая команды открыть огонь. Из-за их спин показалась сытая морда прапорщика Мамедова.

– Так, я не понял! – заорал он, глядя на своего сына. – Илья, ты чего там стоишь?! Этих двоих через час уже собаки жрать будут!

Похоже, прапорщик действительно ничего не понял. Или он не воспринимал всерьез мое оружие? Я чуть приподнял ствол и вдавил кнопку. Тонкая силовая нить пробуравила стену прямо над головами солдат. С шипением брызнуло бетонное крошево, поднялась пыль. Люди мигом оказались на полу, прикрывая головы руками. Кто-то из них успел повалить прапорщика. Эх, зря, конечно. Я бы с превеликим удовольствием снес ему башку.

– Лежать! – «головастик» подскочил к одному из солдат и отобрал АК. – Кто двинется, умрет на месте! Я не шучу!

Для наглядности спиллянин передернул затвор и повел стволом. Затем повернул голову ко мне.

– Давай через окно, – проговорил он. – Я прикрою.

Соблазн расквитаться с Мамедовым-старшим был настолько велик, что держать себя в руках едва удавалось. Вот эта тварь, без зазрений совести убившая Вадика, лежит передо мной. Что стоит еще раз нажать кнопку? Пройтись нитью по этому зловонному телу, покромсать в фарш. А потом… А что потом?

Я очнулся от своих грез, встряхнул головой. Слава богу, не успел ничего натворить. Иначе, живым бы меня уже точно не отпустили. Хотя, и сейчас шансы выжить были совсем ничтожными. Вояки такое не прощают. Мы уже подписали себе смертный приговор, это точно.

– Чего ты стоишь?! – заорал «головастик», разворачивая лейтенанта так, чтобы тот оказался на линии огня. – Прыгай, говорю!

Я метнулся к окну, но выпрыгнуть так и не успел. Стекло вдруг со звоном разлетелось мелкими осколками, и в помещение упали две дымовые гранаты. Это, похоже, в игру вступили американцы.

Сквозь дым я ничего не мог разглядеть. Не видел ни «головастика», ни лейтенанта. И уж тем более, лежавших на полу солдат. Все, теперь точно попались.

И как будто в подтверждение моих мыслей в пелене дыма мелькнули темные силуэты. Свет из окна хорошо их выделял, и я не удержался, вдавив кнопку. Нить хлестнула нападавших по ногам. Раздались дикие вопли, а вслед за этим со стороны двери послышалась одинокая автоматная очередь. Видимо, кто-то с перепугу начал стрелять. Пули крошили бетон совсем рядом со мной, обдавая колючими брызгами.

– Не стрелять, уроды! – вдруг во всю глотку закричал прапорщик Мамедов. – Вы мне сына заденете! Илья! Илюша! Ты где?!

Но лейтенант не отвечал. Неожиданно мимо меня пронеслось что-то большое, ударилось о стену, и с грохотом ушло в никуда. С виду монолитная стена оказалась всего лишь перегородкой из сухой штукатурки.

Перевалившись через искореженный стол, застрявший в проломе, я оказался в соседнем помещении. Тут же в спину уткнулся обалдевший лейтенант, которого швырнул мне вслед «головастик». Сам спиллянин показался мгновением позже, паля из автомата по скрытым в дыму солдатам.