Глеб Сотник - Кампания. Первый мир

Его предложение не было отвергнуто.

Лион первым залез в спальный мешок и вновь отправил Лаки за хворостом. Эрик помог ему, посшибав огромные ветви, и донес все на своих полутораметровых плечах. Лион вытащил из мешка руку, поджег щелчком пальцев хворостинку и убрал «зажигалку» обратно, тут же захрапев. Лаки уже тоже почти улегся, но обратил внимание на Эрика. Он был грустен. Сидя возле костра, он рисовал палочкой на земле и изредка неловко улыбался.

– Что-то случилось? – спросил Лаки.

– Ты о чем? – Эрик попытался приободриться и сел в расслабленной позе, откинув руки назад и оперевшись на них.

– Ты какой-то грустный, – Лаки не понимал, что случилось, но хотел узнать. Этот бедный, грустный… человек помог ему, и теперь он не мог помочь ему в ответ.

– Я… – Эрик замялся, решив сначала сказать правду, но потом передумал и продолжил: – Я счастлив. Я счастлив, потому что свободен. Все хорошо наконец-то! – он отвернулся от героя и сделал вид, что лег спать. Через несколько секунд вновь сел и выпалил:– Мне некуда идти! – Йети покраснел бы, если б смог, но лишь неловко опустил взгляд в землю.

– Что значит «некуда идти»? – Лаки не сразу понял, в чем дело. Но в любом случае он знал, что может предложить.

– Моей гильдии больше нет, – вздохнул йети. – Моих друзей и знакомых тоже. Я не смогу жить в деревнях и городах. В этом обличье нипы не примут меня. Они сочтут меня монстром и убьют. Я не хочу взваливать на вас свои проблемы. Сейчас соберусь и уйду скитаться по лесам. Может, в наемники подамся.

– Если некуда идти – пойдешь с нами, – из спального мешка донесся голос внезапно проснувшегося мага.

Даже Лаки удивился, но потом вспомнил слова Жела и быстро понял: это не вежливость, а нужда.

– П-правда? – спросил Эрик, даже в чудовищном обличье напоминающий всем своим поведением робкого ученого.

– Правда! – отрезал Лион. – Спокойной ночи! – И вновь захрапел.

Лаки начал уже сомневаться, что его приятель действительно так быстро засыпает. Скорее всего он притворялся. Нарочно и глупо.

– Почему он это предложил? – спросил Эрик у Лаки через несколько минут, будучи уверенным, что маг уснул.

– По ряду причин. Мы как раз ищем людей в группу. Ты неплохой парень, разбираешься во многом. Ты нам помог…

Перечисление списка положительных качеств Эрика перебил Лион:

– Ну и как же мы без такой классной ездовой лошадки?! – маг вновь обозначил свое бодрствование.

Йети взглянул на свою спину, как бы в поисках седла на ней, и выпалил больше от неожиданности, чем от обиды:

– Я никого не катаю на себе…

– Наверное, это функция платная?

Йети вновь собирался ответить, его губы, как у маленького мальчика, надулись, но Лаки перебил его:

– Он шутит, – и после обратился к магу: – Зачем ты залезаешь в спальный мешок, если не спишь?

Из мешка послышался храп. Лаки и Эрик рассмеялись, и йети толкнул парня кулаком в плечо. Лаки чуть не упал, но увидел испуганные глаза громилы и засмеялся.

Успокоившись, Лаки встал, налил себе чая и дал Эрику пару термосов.

– Пока он не видит, бери, – сказал Лаки и вновь услышал голос мага:

– Видит!

«Точно притворяется», – уже в который раз подумалось Лаки, и опять он рассмеялся.

Спустя минуту тишины йети объявил:

– Знаете… если бы не тот парень, я бы и не узнал, что вас нельзя трогать.

– Подожди. Давай тут поподробнее, – выскочил из мешка сразу Лион.

– Так… Дня три, наверное, назад в пещере открылся портал. Черный такой, дымящийся. Загадочный, в общем. Оттуда вышел огромный человек, он был воистину большой, метра три ростом. В капюшоне, скрывающем лицо. И вообще весь в черном был. На поясе у него висели два кинжала, здоровых таких. Так вот, вышел он, значит, из портала и молча пошел на меня. Мой кулак уже летел в его лицо, а он поймал его, развернул, скрутил руку и ударил меня моей же рукой, при этом не прикладывая как будто усилий. Он сказал: «Прошу прощения, но ты меня в таком состоянии не послушаешь». Он говорил о цепи, из-за которой я и был такой агрессивный. Я вновь попытался его ударить, но он схватил меня за обе руки и продолжал держать, пока не договорил: «К тебе придут два парня, ты должен будешь позволить им тебя освободить, а потом пойти с ними. Ты пройдешь данж с ними…». Ну вроде все! Он кинул меня в стену, после чего показал термос, как у него, – Эрик показал на Лиона,– и скрылся в портале. Я, будучи злым животным, не придал этому значения и вспомнил об этом лишь когда ты дал мне термос.

– Удивительно. Оказывается, все предрешено. И все наши будущие соратники тому не исключение, – Лион вновь зарылся в мешок

– Откуда они могли знать, что мы туда придем? Что зайдем в пещеру? Что мы, в конце концов, дадим ему этот чертов термос? – Лаки недоумевал.

– Это неважно. Важно то, что они вмешиваются в нашу жизнь. Мне это не нравится… – маг залез в мешок и уже действительно захрапел.

Эрик радостно сгреб кучу листьев, сделав себе подушку, и благополучно уснул. Лаки тоже ничего не ждал – он заснул через несколько минут.

Переминаясь с ноги на ногу, скрипя подошвой по скользящему паркету, вытирая пот без того уже мокрыми рукавами и судорожно выпрямляя мятые страницы документов, Миша стоял за кулисой конференц-зала. Офисные работники, менеджеры, технический персонал и другие сотрудники «ЛайвКрио» медленно заполняли зал в ожидании новостей, которые в срочном порядке хотел сообщить представитель совета директоров Михаил Рогов. Его личный помощник Егор Кравченко поправлял вечнозеленый галстук шефа, который «стройнил» его, во что Миша безоговорочноверил. Но движения Егора были более резкими, не так доброжелательны, как движения обычных персональных помощников и секретарей. Егор был не просто помощником, но и другом Миши. Именно поэтому и не скрывал своих истинных мыслей.

«Люди погибают!» – эту фразу все чаще в последнее время слышал Миша.

Егор уже несколько месяцев говорил о том, что необходимо вывести клиентов из криосна – состояния, в котором тысячи людей находились уже несколько лет. Однако все знали про одного человека – создателя компании, который написал подробные и четкие инструкции. Именно им сейчас и следовал Рогов.

– Надеюсь, ты собираешься сказать всем, что открываешь капсулы или хотя бы ворота. – повторил Егор начальнику прямо перед выходом на сцену.

Миша проигнорировал это внешне, хотя в душе все так же знакомо заболело.

Тяжелыми от страха шагами Михаил вышел к кафедре, положил текст на тумбу, потянул микрофон чуть-чуть вниз – к себе – и, совсем тихо прокашлявшись, начал:

– Приветствую всех, кто собрался сегодня здесь! – начал он неожиданно уверенно даже для себя, не глядя в текст. – Сегодня, на девятьсот сорок шестой день нашей изоляции от внешнего мира, разрушенного ужасной катастрофой, мы все еще не выходим на поверхность. Наши четкие инструкции совпадают с прогнозами специалистов, согласно которым выход на поверхность чреват как единичными проблемами, так и глобальными – в виде потери кислорода на всей научной станции, а также полного ее разрушения вследствие разгерметизации. Пока мы не убедимся в том, что это абсолютно безопасно для тех, кто сейчас населяет базу, то есть для трех тысяч человек, мы не сможем даже открыть ворота. Такое решение вынес совет директоров, и я, являясь одним из них, абсолютно согласен с ним.