Максим Гаусс - Моя крушить!

Рун растерянно осмотрелся, но Шамана не заметил. В чем состоит испытание, куда идти? И что делать?

Вокруг столько всего интересного, а молодой орк был крайне любопытен.

Камни… Он неуверенно подошел поближе, чуть склонился над ними и заметил, что между ними лежат причудливые артефакты, формой напоминающие кубы. Они были пропитаны магией. Какой-то мощной магией. О ней Рун ничего не знал.

При его приближении все три куба вспыхнули разными цветами – синим, красным и зеленым. Орк сначала отпрянул, затем неуверенно протянул к ним руку, но тут раздался недовольный голос.

– Разве ты здесь для этого, юный орк? – в тишине голос Тун-Бахара прогремел словно раскат грома.

Рун-Малаг от неожиданности вздрогнул, отшатнулся от камней.

– Я не… Не хотел, просто подумал… – торопливо забормотал он, ища глазами Шамана.

Молодой орк почувствовал себя глупцом. Вместо того, чтобы ждать указаний, он бездумно полез к вещам шамана, не получив на это одобрения. Так сплоховать, да еще на глазах у Шамана орды… Ой, не с того он начал. Совсем не с того. Подобная выходка точно не сделает ему ни чести, ни уважения.

– Ну и что ты там увидел? Расскажи! – Тун Бахар по-прежнему был невидим для гостя, но это не мешало ему быть в курсе всего. Его голос был властным, но спокойным.

Рун склонил голову, и дрожащим от волнения голосом, ответил, что при его приближении кубы начали светиться.

– Неужели? – голос Великого Шамана был полон удивления.

Послышался шум и из недр пещеры показался старый орк, одетый в торжественную волчью шкуру, а в его руке был зажат посох.

– Кубы светились? Все три? – Шаман с подозрением заглянул ему в лицо. – Это правда?

– Да, все три, – ответил Рун, и не подумав, почему-то добавил. – Учитель.

– Разве я назвал тебя своим учеником? – небрежно махнув рукой, спросил старый Бахар, затем посмотрел на погасшие ритуальные камни. – Ладно! Подойди-ка к ним еще раз. Приложи руку, только не вздумай совмещать их вместе. Я хочу посмотреть.

Рун сделал, как было велено.

Действительно. Все три куба вспыхнули разными цветами, как только молодой орк поднес руку достаточно близко.

– Невероятно! – выдохнул Тун-Бахар. Его глаза заблестели. – Ты особенный орк…

Рун молчал, не зная, как вести себя дальше. То, что рассмотрение его как кандидата в ученики пошло иначе, он уже догадался.

– Я должен обсудить это с духами предков, – выдержав паузу, тихо ответил Шаман. – А ты… Жди здесь, но не вздумай ничего не трогать!

Великий Шаман скинул с плеч безупречно выделанную шкуру белого волка, небрежно бросил ее на стойку, после чего направился к другому краю пещеры, где Рун разглядел дверь. Мгновение и пещеру наполнила тишина.

Прошло почти полчаса, но шаман все не возвращался.

Рун немного осмелел, сделал небольшой круг по пещере. Любопытство затмило опасения юного орка и он сам не заметил, как уже вертел в руках различные артефакты. Потрогал посох, коснулся тотема. Понюхал пучок дурманящих трав и даже хотел примерить волчью шкуру, но в последний момент не решился и оставил ее в покое. Затем Рун снова вернулся к ритуальным камням – они больше не светились.

Он осмотрелся, прислушался, затем неуверенно протянул к кубам руку. Они вспыхнули, но очень тускло. Рун-Малаг хотел взять один из них, но едва коснувшись артефакта, он внезапно ощутил, что куб буквально раскален – тот выскользнул из обожженных пальцев и углом коснулся другого куба. Артефакты синхронно завибрировали, от них потянуло мощной, рвущейся наружу магией. Орк, решив, что сделал что-то ужасное, не на шутку перепугался, неуклюже сунул вторую руку, чтобы разъединить их, но только сделал хуже…

Все три куба соприкоснулись, затем вспыхнули так, что Рун на мгновение ослеп. От них ударила неестественная энергия, а самого орка оттолкнуло упругой волной упругого жара.

– Кому я сказал, ничего не трогать!? – в пещеру заглянул недовольный Тун-Бахар и замер в нерешительности, увидев творящийся в его пещере хаос.

– Не-е-ет! Что ты натворил? – зарычал старый шаман, бросившись к алтарю. Но было уже поздно…

***

Керн ничего не понял.

Вроде бы только что через его тело проходили разряды в две с лишним тысячи вольт… Но было как-то не очень больно, да и все закончилось быстрее, чем он себе представлял. Раз и все. Тьма. Свет.

А дальше…

От резкой боли в боку, он дернулся. Оказалось, что лежал Керн в глубокой грязной луже, а рядом, какая-то уродливая волосатая кикимора тыкала в него заостренной деревянной палкой.

Вокруг простирались бескрайние болота, заросли темно-зеленого камыша и травы. Над ним нависли тяжелые свинцовые тучи, моросил противный холодный дождь. Присутствовал отчетливый запах тины и гнили. Рядом, на очень тонком дереве сидела большая серая сова, с интересом глядя в его сторону.

– Э-э, че н-нада? – не своим голосом произнес Керн у волосатой твари, еще не оправившись от случившегося. Если его казнили на электрическом стуле, то где он сейчас и откуда тут болота? Как он вообще сюда попал?

Перерождение?! Новая жизнь?

Кикимора, сама того не желая, вывела его из раздумий, прошипела, перехватила палку и попыталась ткнуть Керна еще раз. Древко проткнуло кожу, скользнуло по ребру.

Резко подорвавшись на месте, он с изумлением понял, что его руки совсем не человеческие, а какие-то чужие, зеленовато-желтые с острыми когтями на пальцах.

А стоящая напротив тварь была невообразимой смесью жабы, ящерицы и хрен пойми чего еще. Блеклая, светло-коричневая кожа, неестественно длинные и тонкие руки, такие же ноги, с ластами вместо ступней. Тонкие костлявые пальцы с натянутыми между ними перепонками, голова огромная и уродливая, с огромными выпученными глазами. И длинные спутанные волосы, свисающие до пояса. На кикиморе было какое-то подобие грязной и мокрой одежды, даже каменный нож на поясе…

– Какого черта? – ужаснулся Керн, снова плюхнувшись на пятую точку. Из раны, прямо по коже стекала тонкая струйка крови.

– Троллям тут ни-и место! Болотники-и си-ила! Умри-и-и! – завопила кикимора и бросившись вперед, хотела снова ткнуть его копьем, но Керн изловчился, выдернул его из рук твари.

– Ага, щас! – развернуть копье и воткнуть его в пасть гадине, оказалось очень просто. Не прошло и десяти секунд, как тварь уже лежала в луже, пуская кровавые пузыри. – Ты, че жаба недоделанная? Кто я и кто ты?!

Керн еще раз осмотрел себя, убедился, что от человека в нем осталось только скверное чувство юмора и желание убивать. Все остальное было чужим, странным. Но он тут же отметил, что силы и ловкости в новом теле предостаточно – не чета худощавому человеческому тельцу, в котором он был ранее, еще до казни.

Было комфортно. Ни плохого самочувствия, ни усталости. Трезвый ум, превосходная реакция.