Антон Текшин - Застрявший в Великой Пустыне

Принесло ли это какую-то существенную пользу? Отнюдь. Как и двухчасовые поиски по всему помещению. Мы проверили каждый квадратный сантиметр, заглянули во все углы и даже вовнутрь рассыпавшихся приборов. Тщетно. Единственным намёком на существование диска оставалось кольцевое углубление на втором алтаре. Так и хотелось добавить «Чтоб он провалился!», но сейчас с такими словами лучше даже не шутить.

Жаль, что здесь нельзя позвонить и заказать этот самый диск с доставкой. Никаких бы денег не пожалел…

Телефоны пришлось выключить, чтобы сберечь заряды батарей, а вот китайских диодных фонариков должно было хватить на несколько дней. Только вот продержимся ли мы сами столько? Меня на этот счёт терзали сомнения.

Из съедобного у нас имелось несколько шоколадных батончиков и пригоршня таблеток, что периодически должен был глотать Костик. С водой обстояло ещё хуже: её попросту не было, все бутылки остались в машине. Да, фактически нас окружало море, но даже на Земле подавляющее большинство акваторий категорически не годится для питья. Солёные разводы были прекрасно видны на тёмном металле, так что сильно на этот счёт обольщаться не стоило.

Хреновые из нас, одним словом, получились космические Робинзоны.

Рассвет мы встретили в расстроенных чувствах – грязные, уставшие и подавленные. Саша жёстко распределил мизерные запасы еды, поэтому завтрака так и не случилось. Проводнику всё больше нравилось примерять на себя роль лидера, но пока призрачная аура социального статуса ещё продолжала действовать. Когда она окончательно истончится и лопнет, мы из дорогих нанимателей моментально превратимся в простую обузу. Лишние рты, от которых лучше избавиться.

Пусть мой жизненный опыт был довольно скромным, я прекрасно знал, как быстро с людей слетает налёт цивилизации, когда дело принимает скверный оборот. Убить ближнего своего, чтобы выжить? Да запросто!

На поясе у работника болтался внушительный нож, так что спорить с ним особо не хотелось. В заповеднике он наверняка не раз применял его по назначению, а вот мы с Костиком могли разве что с успехом порезать только самих себя. Видал я однажды, как егеря свежуют застреленного на охоте оленя. Зрелище неприятное, но очень поучительное в плане сноровки. Сам я особого смысла в отстреле диких животных не видел, но дружки периодически таскали меня на всяческие сафари. Так что вполне представлял, что нас может ожидать.

Из нашей тройки неумех единственный человек, который имеет шанс не пойти под нож, – это Мария, которую теперь всё сильней хотелось называть Машей. И то её выживание под большим вопросом. Всё будет зависеть от того, как быстро мы сможем найти нормальную воду, а в идеале еду. Если и того, и другого будет предостаточно, то и мы с Костиком можем какое-то время чувствовать себя в безопасности.

Такие вот невесёлые размышления. И всё равно паника никак не хотела мной овладевать, хотя вроде бы уже самое время.

Пусть утро началось не с кофе, я всё равно был ему рад. Местное светило, взошедшее со стороны морской глади, на мой непрофессиональный взгляд, особо ничем от земного Солнца не отличалось. Такое же круглое и яркое. Некоторое время мы подслеповато щурились на него, пытаясь найти различия, пока в глазах не стали плясать солнечные зайчики. Вокруг стало гораздо теплее, а вот луны никуда не делись, хотя и потеряли в яркости.

Различия всё же обнаружились, хоть и не столь ощутимые. Взглянув на свою одежду, я заметил, что она приобрела чуть иной оттенок. Куда-то больше в красноту. Да и остальные, кроме дальтоника Кости, тоже это подтвердили. Конечно, цвета не поменялись кардинально, как в некоторых ночных клубах с кислотным освещением, но разница чувствовалась. Здесь всё было… чуть более резкое и контрастное, что ли?

Чужое небо оказалось вполне голубым, с редкими белыми облачками. А главное – в нём появились птицы, которые беззаботно кружили в воздухе. Мы все дружно выдохнули от такого зрелища, а Мария даже всплакнула от переизбытка чувств.

Итак, на этой планете (или спутнике, не суть важно) до сих пор существовала жизнь. Я не орнитолог, поэтому не нашёл у пернатых никаких важных отличий от земных собратьев. Высота не давала рассмотреть их повнимательнее, но у запасливого Саши нашлась при себе простенькая оптика в виде прорезиненного монокуляра. Эдакий прицел в футляре, только без ружья в комплекте. Работник заповедника некоторое время разглядывал летунов, после чего вынес вердикт:

– Точно не наши птахи, но очень похожи.

Уж к его мнению стоило прислушаться. Никто из нас троих вряд ли смог бы отличить орла от ястреба.

Куда больше времени Саша посвятил изучению видневшегося впереди скалистого берега. При одном лишь взгляде на него мне почему-то сразу же вспомнился Крит с его ребристыми молочно-бежевыми скалами. Только здесь узкие песчаные пляжи были ярко-оранжевого цвета. И ни малейших признаков цивилизации, насколько хватало взгляда.

Даже оптика здесь оказалась бессильна. Берег выглядел диким и необжитым – вытянутые песчаные языки между скалами окаймляла тёмная полоса всяческого мусора, принесённого волнами. И не единого буйка в воде.

А пока мы с Сашей пялились в сторону суши, Костик при помощи сестры обследовал платформу снаружи. Ксандиновы нашли остатки лестницы, ведущей на крышу, а также обнаружили странные наросты на колоннах. При ближайшем рассмотрении они оказались колониями ракушек, примерно с ладонь взрослого человека. Ловкому проводнику удалось дотянуться до ближайшей грозди через дыру в настиле и добыть несколько экземпляров. Пока мы восхищённо крутили раковины в руках, приглядываясь к диковинному рисунку роговых пластин, он достал нож и бесцеремонно вскрыл одну из них. Внутри оказался живой моллюск персикового цвета.

– Прямо как наша черноморская мидия, – принюхавшись, заметил Костик. – Один в один!

Ну да, благородной устрицей тут и близко не пахло. Но находка всё равно укрепила во мне надежду, что не так уж всё и плохо. Только как понять съедобность содержимого без риска отравления? В том, что Саша сможет её как-нибудь приготовить при помощи своей чудо-жилетки, я не сомневался.

На остальных опорах, кстати, тоже обнаружились гроздья подсохших на солнце ракушек, натолкнувшие меня на очевидную мысль:

– Интересно, а как тут обстоит дело с приливом?

– Ой!

Костик задрал лицо к небу, где по-прежнему висели небесные тела, хоть и сильно поблекшие. Следом за ними побледнел и сам парень.

– Что, приступ?! – подскочила к нему сестра.

– Алекс прав… – прошептал он, едва шевеля губами.

– Да в чём?

– Высота, – ответил за парня нахмурившийся Саша. – Ещё недавно опоры были под водой, а сейчас её уровень опускается.