Юлия Маркова - Аллегро на Балканах

– Должен вам напомнить, – дребезжащим голосом произнес король, – что амбиции моего кузена Вильгельма в настоящий момент беспокоят политиков в Лондоне и Париже значительно больше агрессивных планов русской императрицы, и именно поэтому они согласились на денонсацию итогов Берлинского конгресса. Пусть, мол, делает на Балканах все что захочет, лишь бы в решающий момент Российская империя выставила на германский фронт несколько миллионов штыков. В Берлине об этом тоже знают и готовятся к решающей схватке на европейских полях. При этом Румыния и для тех, и для других – далеко не предмет первой необходимости, поэтому военной поддержки вы не дождетесь ни от кого.

Военный министр Алексадру Авереску промолвил:

– Больше всего нас беспокоит, не получится ли так, что, проходя через нашу территорию, русские войска отторгнут у нас эту спорную теперь провинцию, лишив Румынию выхода к морю, и вообще наведут у нас свои порядки, поменяв династию… Ведь Михаил Романов – далеко не последний царский родственник, которому императрица может пожелать приискать свое место под солнцем.

– Все намного серьезнее, господа, – сказал начальник румынского генерального штаба генерал Григоре Грациану. – С момента, когда Михаил Романов, незадолго до того женившийся на сербской принцессе, был избран князем Болгарии, мы, румыны, оказались зажаты между двумя Россиями: Большой и Малой. Поэтому в преддверии неизбежной болгаро-турецкой войны мы начали прорабатывать планы внезапного нападения на Болгарию, как раз тогда, когда все ее силы будут отвлечены на турецком фронте, чтобы принудить это государство к капитуляции и передаче нам провинции Южная Добруджа, а Михаила Романова – к отречению [4] Такой план у румынского командования должен был существовать и перед Балканскими войнами в нашей реальности, иначе оно не смогло бы с такой прытью включиться в скоротечную Вторую Балканскую войну. Из всех ее участников Румыния была единственной страной, не принимавшей участия в Первой Балканской войне и не имевшей отмобилизованной и готовой к бою армии. К тому же румынское нападение стало полной неожиданностью для болгарского командования, не ожидавшего такого вероломства, а это значит, что подготовка к нему проводилась втайне. … И если об этих планах стало известно в Санкт-Петербурге, Румынию ждет внезапное нападение фактически изнутри нашей территории, а всех нас – одиночные камеры в Петропавловской крепости и многочасовые допросы у следователей государственной безопасности.

– Господи! – патетически воскликнул король, воздевая руки к небу. – Пожалуйста, вразуми этих людей! Они строят планы, которые запросто способны привести нас к войне с сильнейшим из соседей, а их самих – на эшафот, и сообщают об этом своему королю как бы между делом, когда уже ничего нельзя изменить! Южной Добруджи им захотелось и ограничения русского влияния! Я правлю этой страной уже больше сорока лет, но впервые наблюдаю такие яркие образчики ничем не прикрытой человеческой глупости! А я-то все удивлялся, почему русская императрица так настойчива и бескомпромиссна в требованиях о пропуске своих войск через нашу территорию. Ведь в крайнем случае русские контингенты можно было бы перебросить морем, в обход румынской территории, но ей непременно нужно провести войска через наши земли, чтобы попутно открутить ваши глупые головы.

– Так что же нам делать? – недоумевающе спросил председатель Сената Иоан Логовари. – Ведь мы ни в коем случае не можем дозволить доступ русской армии на нашу территорию, и в то же время нам не выиграть войну против Российской империи! Она нас просто прихлопнет, и даже не заметит, что тут что-то было…

– Прихлопнет-прихлопнет, не сомневайтесь, – злорадно засмеялся румынский король. – Вы как хотите, а я пас. Передаю всю полноту власти господину Стурдзе и отстраняюсь от дел. О том и отпишу русской императрице. Мол, ваши требования никак выполнить нельзя, но виновен в этом не я, а румынские национал-либеральные политики, которые самовольно наворотили такого, от чего у меня как у короля голова идет кругом. Без меня вы эту комбинацию задумывали, без меня и расхлебывайте. О том я и отпишу русской императрице, после чего удалюсь в свой замок Пелеш. И Северная Добруджа тут по большому счету мелочь; вы, тупоголовые болваны, поставили под угрозу само существование румынского государства, пустив псу под хвост мои сорокалетние труды!

– Э… – от неожиданности сказал означенный Дмитрио Стурдза, – а что по этому поводу скажет госпожа Мария? Ведь она, как-никак, приходится Романовым довольно близкой родней. Способна русская императрица в случае отказа пропустить ее войска через нашу территорию, объявить на этом основании нам войну и разорить румынское государство?

– Во-первых, я воспитывалась не в России, а в Великобритании, – высокомерно вскинула голову Мария Эдинбургская и Саксен-Кобург-Готская, – а следственно, являюсь коренной британкой, и спрашивать меня о том, что сделают или не сделают русские, просто бессмысленно. Моя двоюродная сестра, напротив, считает себя плоть от плоти и кровь от крови русского народа, и мужа себе выбрала в полном соответствии с этим мироощущением. Зная обычаи и неистовый характер этого человека, можно допустить, что русская императорская чета скорее готова превратить Румынию в груду развалин, чем отступить хоть на шаг.

– Но как на все это посмотрит британский король и французское правительство, госпожа Мария? – спросил Дмитрио Стурдза. – Неужели им понравится русское своевольство?

Та взглянула на главу национал-либералов почти с жалостью – как на человека, пытающегося избежать неизбежного и не понимающего, что все его уловки нелепы и смешны.

– Что касается возможного благотворного влияния на этих двоих со стороны дядюшки Берти, то я в этом сильно сомневаюсь, – с усмешкой в голосе сказала она. – Мой дядя всегда был прагматичным засранцем, который знал, что плетью обуха не перешибешь, и что если выгода от сделки превышает издержки, на нее следует соглашаться. Очевидно, все вопросы между двумя крупнейшими империями были решены еще во время визита британского королевского семейства в Санкт-Петербург, а на конференции в Бресте достигнутые договоренности оформили в виде документа. Что касается Парижа, то не питайте иллюзий: в русско-британско-французском альянсе это самый младший компаньон, мнение которого имеет значение далеко не по каждому вопросу. Уверена, что Балканский вопрос вообще не входил в круг интересов Брестской конференции, а Румыния – тем более. Дядюшка Кароль сказал правильно: все мысли собравшихся там были заняты кайзером Вильгельмом и обдумыванием того, что следует делать, когда Германия, которой стало тесно в своих границах, пойдет в завоевательный поход на запад и восток, способный привести ее либо к мировому господству, либо в могилу. И что тут значит какая-то Румыния, когда речь идет о существовании или несуществовании главных мировых держав! Если вы планировали заменить дядюшку мною с Фердинандом, то мы тоже пас. Ищите дураков в другом месте. Не так ли, любимый?