Анна Савкина - На пути к звёздам…

– Завтра же пойдём к реке… – Максвелл отпустил руки Эви и прошел мимо неё к столу. – А сейчас, девочка, принеси мне чай.

Эви направилась к двери, слыша, как Максвелл зашуршал бумагой.

Рогатая сова из больших часов в прихожей, стрелки которых уже давно перестали обходить циферблат, прокричала, что пора бы уже всем ложиться спать. Но здесь, как и в любой ситуации, были несогласные. Лорен лежал под кроватью, прислушиваясь к тому, что происходит в коридоре и этажом ниже. Ему уже казалось, что все давно спят и забыли про него, и он успокаивал себя только тем, что был абсолютно уверен в том, что хозяйка кровати, под которой он лежал, ещё не лежит над ним. Он уже был готов вылезти из своего убежища, но тут в коридоре раздались приближающиеся шаги, и Лорен спешно откатился к стене. Дверь открылась, комнату заполнил свет лампы, Лорен раздосадовано цокнул и тут же сам себе закрыл рот, наблюдая за ногами в плюшевых белых тапочках. Ноги приподнялись на носочки и, после зажигания большой потолочной лампы, в комнате стало совсем светло. Теперь Лорен совсем не знал, что делать. Ждать, пока хозяйка комнаты уснёт, и потом тихонько вылезти? Нет – слишком долго, Лорен ни за что не сможет так долго лежать под кроватью. Вылезти сейчас? Нет уж – он не самоубийца. Зажмурившись, Лорен изо всех сил пытался придумать выход из сложившегося недоразумения.

Максвелл качался на стуле, держа в зубах простой карандаш, а в руках – кружку.

– Ты помнишь старину Грона? – спросил он, глядя в кружку.

Эви налила воду в чайник и поставила его кипятиться.

– Конечно помню, – она села рядом с Максвеллом.

Эви хорошо помнила голос Грона – всегда спокойный – иногда в нём появлялись нотки доброй насмешки и какого-то взрослого снисхождения ко всем. Ещё у него была короткая жесткая борода и длинные, такие же жёсткие волосы. Но лучше всего Эви помнила его руки: большие, шершавые и твёрдые. Грон часто водил её по лесу, пока она не выучила наизусть все тропинки, и по дому, пока она не выучила расположение комнат и наименее подвижных предметов. Это он сделал Эви трость. Грон много знал, мало разговаривал, мог подолгу безвылазно делать что-то в кабинете-мастерской (все чертежи и карты были его работой), а ещё он каждый день уходил в лес – иногда возвращался скоро, иногда – задолго после вечернего крика совы, а иногда и вовсе после пробуждения всех жильцов. И вот однажды Грон ушел навсегда. Эви тогда места себе не находила – всё надеялась найти его, но одной ей было тяжело осваивать новые территории.

– Как ты думаешь, почему он не вернулся? – Максвелл редко говорил о Гроне, и сейчас Эви была очень рада этому случаю.

– Может заблудился, может…

– Нееет, – протянул Максвелл, усмехнувшись. – Он знал лес лучше, чем собственную комнату, он не мог в нём заблудиться. Я думаю, что он смог перебраться на другой берег и…

Его прервал отчаянный вопль «Лорен!» со второго этажа, от неожиданности Максвелл потерял равновесие и вместе со стулом упал назад. Эви вздрогнула и выронила трость, вскочив. Сверху доносился топот и громкий голос Дафны.

– Черт возьми, да что там такое… – Максвелл сел на пол и подал Эви трость.

Стоило Эви преодолеть лестницу наверх и войти в коридор, как мимо пронёсся Лорен и спрятался за её спину.

– Что случилось?

После Эви на второй этаж поднялся Максвелл.

– Кого убили?

– Меня… – пожаловался Лорен.

– Этот… этот… сумасшедший! Он сидел у меня под кроватью! – Дафна в ночной рубашке и с веником в руке выглядела воинственно. – Псих безмозглый!

Максвелл оглушительно расхохотался, запрокинув голову, под аккомпанемент его смеха по лестнице поднялась Ковелина и остановилась на предпоследней сверху ступеньке.

– Ничего смешного! – продолжала визжать Дафна. Она замахнулась веником, желая кинуть его в Максвелла, но передумала, увидев Ковелину.

– Абсолютно ничего… – подтвердила Ковелина. – Это уже переходит границу дозволенного, молодой человек… – каштановые брови её были сдвинуты к широкой переносице, она сделала шаг вперёд, заставив Лорена попятиться и упереться спиной в Эви.

Между двух огней, Лорен чувствовал себя загнанным в ловушку, и если с одной стороны его надежной защитой была Эви, то от Ковелины его ничто не защищало. Он испуганно замотал головой, пытаясь промямлить что-то.

– Я не хотел… я просто… я… я – Лорен начал отчаянно заикаться, глаза его забегали.

К счастью, между ним и Ковелиной втиснулся Максвелл, которого, судя по всему, просто безумно развеселило происходящее.

– Ай-ай-ай, столько шума на пустом месте. Ну что же вы? Ну сидел под кроватью и что с того? Вот сидел бы у меня под кроватью – я бы слова не сказал. Хоть все вместе залезайте – не жалко! Мало ли что случается. А Дафна, без суда и следствия, сразу веником по шее. Вот и вопрос – кто здесь ещё пострадавшая сторона, – Максвелл оттеснил Лорена, Эви и Дафну глубже в коридор, чтобы не стоять на краю лестницы. – А адвокату слово дать? Адвокат Эви, Вам слово!

– Что за цирк ты тут устраиваешь! – возмутилась Дафна.

– Тс-тс-тс, говорит Эви. И не цирк, а зал суда.

– Ну, отчасти это моя вина… – начала Эви. – Мы играли в прятки, Лорен спрятался, а я отвлеклась на разговор с Максвеллом… вот и получилось, – она чуть развела руками.

– Это не даёт разрешения на то, чтобы прятаться в чужих комнатах, – произнесла Ковелина.

– Лорен больше не будет прятаться в чужих комнатах, – заверила Эви. – Да, Лорен?

Лорен энергично закивал.

– Не буду… – подтвердил он.

– А извиниться перед Дафной? – уже почти совсем спокойно напомнила Ковелина.

Лорен поджал губы и, оглянувшись на Дафну, коротко буркнул: «Прости».

– Не нужны мне твои извинения, – фыркнула Дафна. – А ты, – обратилась она уже к Эви, – следи за своим психом, раз играешь с ним! – резко развернувшись, направилась в свою комнату и громко захлопнула за собой дверь.

– Вот и дело с концом, – пожал плечами Максвелл и неспеша пошёл вниз.

– В следующий раз, Лорен, я запру тебя в твоей комнате от утреннего до вечернего крика совы, – предупредила Ковелина. – И за Эви ты больше не спрячешься. Эви, милая, отправляйся уже спать. Спокойной ночи… – и она плавно начала движение к первому этажу.

Эви лежала на кровати поверх ровно расстеленного одеяла лицом к потолку. Мысли всё вертелись вокруг незаконченного разговора с Максвеллом. Грон искал в лесу реку? Эви никогда не задумывалась, зачем он уходил в лес. Она была уверена, что Грон просто изучает окрестности. Или, может, он тоже нашел реку и смог перебраться на другой берег. Но почему же тогда не вернулся? Максвелл, явно, знал что-то, а если и не знал, то догадывался. Но говорить об этом на прямую, похоже, не собирался. Внезапно Эви осознала, как мало ей известно о Гроне. Расспрашивать о нём Максвелла Эви не решалась, а Ковелина категорически отказывалась говорить о Гроне и почему-то раздражалась от одного упоминания его имени. Дафна всегда старалась держаться от Грона подальше, а…