Алисия Чарская - Архикватор – королевский палач

Покидая коридор, я снова столкнулась с входящим. Точнее с входящей. Моложавая женщина чуть выше меня, с осиной талией и высокими бёдрами, затянутыми в кожаную защиту, с распущенной шнуровкой жилета, так что высокая грудь выдавалась вперед, через низкий вырез рубашки и распирала кожные покровы.

Вот это да, корсет явно уже придуман до меня! Пожалуй, я зря отказалась от пошива защиты.

Женщина чуть отстранилась, мельком скользнула по мне взглядом и прошла мимо.

Пить виски.

Теперь понятна злость декана на непрошенное вторжение, но не понятен выбор женщины – могла бы найти мужчину привлекательнее с её то данными.

Я уже спустилась вниз, когда справа у стены заметила взметнувшийся плащ проректора. Если декан не стал мне помогать, может проректор не откажет? Ведь кто-то же отвечает за меня и моё пребывание здесь?

Уже достигнув нужной ниши, я поняла, что нахожусь на пороге аудитории, но не успела войти внутрь, как услышала голоса:

– …Кто на него может повлиять, помилуйте вас Королева-мать, – увещевал кого-то проректор.

– Он разносит в прах честь моего рода, я это так не оставлю, – бесновал второй мужчина.

В этот момент я уже решила уйти, дождаться проректора в вестибюле, или вообще поискать в другой день, но услышала Нейтаса:

– Отец, возможно, декан Вейд прав – я несколько вольно отнесся к своим обязанностям, девчонка решила вышибить себе мозги, размазать по булыжникам…

– Прекрати! – прервал его отец. – Не Вейду решать продолжать тебе службу или возвращаться на обучение.

– Но декан Вейд, к моему прискорбию, имеет полномочия выше декана Пиласса и в некоторых вопросах выше моих, – снова проговорил проректор.

– Он прилюдно унизил мой род! – негодовал отец Нейтаса. – Я не могу ему спустить такое неуважение.

– Он никого не уважает, – встрял Ловец. – Пока ты созерцал грязь под своим носом, он братался с Королем!

– Заткнись! – хором оборвали его отец и проректор.

– Господин Девар, я постараюсь не затягивать с возвращением вашего наследника на службу. Думаю, пара месяцев, никак не триместр. Со своей стороны, я постараюсь. Это вполне в моих силах.

– Да господин Кутир, постарайтесь ради нашего общего дела. И верните моего мальчишку на службу с триумфом! Пусть о нем услышат по всему континенту из уст Манджирины. Я смогу устроить вещание Коронного сплетника.

– Сама Манджирина? Здесь, у нас? – Проректор похоже несколько смутился.

– Да, утрём нос безродному Вейду…

– Тише, прошу вас!

– Проректор Кутир, вы дадите нам с сыном еще пару минут поговорить о делах семейных?

– Конечно-конечно, я пойду к себе, у меня еще много дел. Всех благ вам!

– Благодарю, – ответил господин Девар, а я отошла подальше от двери и присела ниже, чтобы проректор меня не заметил.

Он покинул аудиторию, затворил за собой дверь и ушел, взметнув плащом. Я чуть выждала и пошла за ним, когда поравнявшись с прикрытой дверью комнаты, услышала хлёсткий удар и вскрик Нейтаса.

– Змееныш-ш! Ты упустил шанс стать личным Ловцом Короля, – шипел от злости отец Нейтаса. – Двенадцать Ловцов на всё королевство – двенадцать! И свободное место при Короле. Ты. Упустил. Такой. Шанс! – Снова удар и глухой стон.

– Две недели, и ты должен взлететь, слышишь? Взлететь с триумфом, с оглушительной победой, только так ты утрешь нос Вейду и заслужишь моё прощ-щ-щение.

Послышались сильные печатающие шаги в мою сторону, я отпрыгнула и вжалась в стену. Дверь с грохотом отскочила, мужчина высокий и худой, не оглядываясь, ушел из коридора. Нейтас так и не показался.

Отлепившись от стены и поморщившись от боли, я заглянула в аудиторию. У дальней стены на полу сидел Нейтас, запрокинув голову вытирал окровавленный нос.

– У тебя есть платочек или салфетка? Лучше приложить и подержать, – тихо проговорила я, подходя и присаживаясь перед ним на колени.

– Уходи.

– Ну уж нет, – кровь из носа не переставала бежать, я вытащила подол новенькой рубашки и с треском оторвала край.

– Что ты делаешь? – просипел Ловец.

– Спасаю тебя от обескровливания.

Нейтас убрал руку, я приложила ткань к носу и оглядела его лицо: разбитый нос и вспухшая скула, в остальном вроде нормально.

– Кто такая Мандарина?

– Кто?

– Ой, тебе же неудобно отвечать, молчи. Кровь уже останавливается. Знаешь, мне тоже досталось – я думала найти Вейда, попросить сориентироваться на занятиях на первое время, а он меня вышвырнул за дверь и приложил к стенке. Очень больно и обидно.

– Зачем ты пошла к нему – я бы тебе помог…

Я отняла ткань и проверила нос:

– Еще немного посиди, потом надо будет смыть кровь, ты весь измазался.

Он хотел кивнуть, но я успела обхватить его подбородок и запрокинула голову:

– Посиди так еще чуть-чуть. Значит, у тебя тоже неприятности из-за Вейда?

Нейтас горько хохотнул:

– Ну да. Чёрт. Дёрнуло его перед всей Академией тряхнуть грязным бельём.

– И из-за меня…

Он, не мигая, смотрел в мои глаза, и я заметила, какие они у него красивые, серо-голубые, удивительно чистые и трогательные.

– Я сам виноват, что оттолкнул тебя. Знал, что кроме Вейда, никого в Академии в тот день не было, и поторопился, вывалил на тебя все события. Знал, что в случае оплошности никто меня не прикроет…

– Ох, не вини себя, а то сейчас расплачусь от жалости к себе, – я криво улыбнулась сквозь набегающие слёзы.

Нейтас поднес руку к моему лицу и аккуратно стёр пальцем предательски скатившуюся каплю.

– Я помогу тебе, как и должен был.

– А я помогу тебе, хотя две недели и Мандарина – это слишком жёсткие условия, – шмыгнула я носом и мы с ним рассмеялись.

Обнимая меня за плечи на террийский манер, мы дошли до обители.

– Заходи к себе и открой окно, я залезу снаружи, чтоб носом не светить.

– О`кей.

– Что?

– Ладно, – хихикнула я и толкнула в бок, он ойкнул и зажался, словно получил смертельный удар.

– Прости, прости, Нейтас, я не хотела, – подбежала к нему и попыталась заглянуть под руку. Как же я не подумала, что ему могло прилететь от отца не только по лицу.

Он тут же разогнулся, схватил меня в охапку и прижал тесно к себе:

– Никогда не бей меня, – прошептал в ухо парень.

– Ты притворялся? – ахнула я.

– И в лицо никогда не бей, – снова склонился он надо мной.

– Ладно-ладно, пусти, – я упёрлась ему в грудь и оттолкнула. Он поддался и отпустил, но на губах играла странная улыбка. Знакомая многообещающая улыбка. И если бы не измазанное в крови лицо, я бы ни за что не открыла ему окно.

Он лежал в моей ванне и громко отвечал на мои вопросы, чтобы я услышала его из большой комнаты.

– То есть, Коронованный сплетник – это что-то типа наших новостей по телеку?