Василий Попов - Исповедь зверя

И тем не менее, жизнь стабилизировалась. Глеб – бизнесмен. Несмотря ни на что, рост ликвидности налицо. Но…

Проводя некоторые параллели, он обнаружил странную закономерность.

Алиса с самого начала была болезненным и физически отсталым ребенком. И это угнетало их с Галой. Тем более в моменты постоянных гонений.

Но постепенно девочка физически окрепла, случился прорыв, в умственном развитии обнаружились высокие интеллектуальные способности, в конце концов, тяга к музыке.

Гала была на седьмом небе от счастья. Ближайшие родственники тоже. Спокойствие в этом вопросе самого Глеба сменилось тревогой.

Именно положительная динамика развития девочки, внезапное обнаружение ее уникальных способностей сочетались со смертями его бывших партнеров по криминальному цеху.

Это понимал только Глеб. Очередность событий менялась: или новое открытие в дочери и смерть партнера и его близких, или наоборот.

Возможно, Глеб и не паниковал бы столь ярко, но из костяка бывшего криминального сообщества он остался один в живых. И этот гениальный прорыв в музыкальных способностях Алисы являлся тревожным звонком для него и для всей семьи.

Сообщить обо всем Гале он не мог: он был бы мгновенно уличен в неадекватности и выставлен на внутрисемейное посмешище. Гала с возрастом и образованием льда в отношениях супружеской пары могла быть саркастически циничной стервой. Хотя неизвестно, как бы отреагировал сам Глеб на заявления о подобных открытиях.

*

Алиса творила, сидя за клавиатурой электронного фортепиано. Полет творческой фантазии не отпускал ее.

Это началось в парке, где она гуляла с мамой. На самом деле, это Гала гуляла с Алисой. Это Он вел их обеих туда, где девочка должна была сделать свое очередное открытие.

Только что убранный после зимы городской парк. Только-только пробились первые ростки зелени. Солнце даже по-летнему прижигает открытые участки кожи.

– Туда! – весело зовет Алиса мать к кленовой аллее.

– Почему? – смеется в ответ Гала.

– Все лучшее происходит там.

– Ты первый раз в этом парке, – еще больше смеется Гала, – откуда тебе знать?

– Первый раз – он самый важный, мама! – Алиса тянула мать за руку.

– Ну что ж, – задумалась на секунду Гала, – не лишено смысла. Но это не ответ…

Они сидели на скамейке, закрыв глаза, подставив лица лучам солнца. Звук натяжения нити паутины, словно струны музыкального инструмента, скрип деревьев, барабанная дробь дятла, крики птиц, порывы ветра – все это слышала Алиса. Она слышала в этом своеобразную мелодию, мысленно перекладывая ее на ноты.

Алиса слышала также и Его. Он предупреждал о приближении незнакомца. О его вторжении в ее жизнь и в жизнь ее семьи.

– Ты слышишь Его? – Алиса, не открывая глаз, коснулась руки матери.

– Парк? Конечно… – Гала улыбнулась, также не открывая глаз. – Я часто в детстве убегала из дома слушать голоса птиц, шум листвы в прилежащие парковые зоны… Наверное, твоя тяга к подобному от меня.

– Скорее всего… – Алиса, улыбнувшись, сжала руку матери.

Она наложила отрывки мелодий, услышанные в полдень в парке, на одну из рапсодий известного австрийского композитора. Даже самой ей это показалось восхитительным.

*

Незнакомец появился внезапно. Скамейка возле музыкальной школы. Солнце. Ожидание матери. Слабый ветер листает нотную тетрадь. Ей послышался хлопот крыльев взлетающей птицы.

– Здравствуйте, милая Алиса! – голос незнакомца был приятен.

– Мы не знакомы, и мне запрещено общаться с чужими людьми! – Алиса отодвинулась от садящегося на скамейку человека.

– Я не причиню вреда. – Почти черные глаза незнакомца сверкнули в лучах солнца. – Тем более, мы знакомы заочно. Он упоминал обо мне…

– Ничего хорошего в этом упоминании я не услышала. – Алиса потянулась к телефону, нажатием набирая телефон матери. – Скорее предупреждение.

– Не беспокой ее, Алиса! – Незнакомец поправил челку светлых волос, улыбаясь. – Она «буквально на секунду заскочила в бутик» и возится с платьями нового привоза. Женщины…

Гала не отвечала на звонок.

– Откуда ты знаешь? – Алису притянул взгляд его глаз.

– Ты не удивилась, откуда я знаю о Нем, а удивляешься тому, что я знаю о действиях твоей матери!?

– О тебе Он предупреждал, – Алиса убрала нотную тетрадь в сумку, – мама не предупреждала о тебе как о «всезнайке»!

– Логично. – Он снова приятно улыбнулся, показывая идеально ровные зубы. – Чем занималась одна в ожидании?

– Я не была одна!

Алису раздражало то, что незнакомец ей нравится. И нравится как мужчина. С ней это было впервые.

– Ах это… – Он стряхнул нависшую паутинку со штанины. – Он слаб в моем присутствии… Так чем ты занималась?

– Импровизировала.

– Без инструмента! – Он улыбнулся вновь. – Что набросала? Ведь предстоит большой концерт… Не хочешь пригласить меня?

– Нет!

– Лиса! – Незнакомец назвал ее так, как называет мать, ставя ударение на первом слоге. – Я ведь нравлюсь тебе…

Послышался шорох колес и звук торможения внедорожника.

– Мама! – Алиса вскочила, но слова незнакомца задержали ее.

– Не упускай свой шанс, – он снова улыбнулся, – ведь я могу понравится и ей!

– Даже не вздумай! – неожиданно для себя Алиса процедила сквозь зубы и, отрываясь от магнетизма, исходящего от собеседника, побежала навстречу матери.

– Лиска! – Гала приподняла дочь и, покружив, опустила. – Прости, задержалась… – Случайный взгляд матери встретился с глазами незнакомца. – Кто это?

– Поехали, мама! Это неважно… – Алиса тянула мать к машине. – Мы опаздываем!

Но было поздно.

– Куда? – Гала не могла оторвать взгляда от уже поднявшегося и удаляющегося незнакомца. – Кто это, дочь?

*

Это случилось накануне ее выступления. Мать не вернулась домой до прихода отца. Случай из ряда вон… Алиса не помнит такого «прецедента».

Отец появился в двери ее комнаты на последней ноте рапсодии, оттачиваемой Алисой до совершенства. Или не отец – какой-то старик с серым лицом. Она даже вскрикнула от испуга.

– Дочь… – Голос был родным и успокаивающим.

– В чем дело, папа?

– Иди ко мне…

Вид отца был ужасен. Взгляд – блуждающе отвлеченным. Всегда идеально одетый, сейчас какой-то измято-скомканный.

Алиса, невольно поднявшись, подошла к нему и обняла.

– Мама… – начал он и в хрипе затих.

– Мама? – Алиса по-взрослому встряхнула отца и заглянула в его глаза.

Там страх, серость и бесконечная обречённость. Они и породили в Алисе самые ужасные мысли.

Совместную, уже нахлынувшую семейную скорбь прервал хлопок закрываемой двери и приближающийся попсовый хит прошлого сезона в исполнении Галы.

Конфронтация взглядов отца и дочери завершилась быстрой сменой отражений мгновенно родившихся чувств и эмоций. Дочь и отец повернулись к «заблудшей матери».