Безбашенный - Не римская Испания. Арбалетчики в Карфагене

Время от времени мористее виднелись и паруса патрулирующих здешние воды римских трирем, легко узнаваемых по абордажному «корвусу» в носовой части. Хоть и соблюдал Рим суверенитет побеждённых и союзников – едва завидев сопровождающие караван местные военные корабли, триремы победителей к ним не приближались, а даже отворачивали – всё же не настолько, чтобы оставлять эту часть моря без присмотра. Своё завоёванное в двух тяжёлых войнах морское господство гордые квириты поддерживали ревностно. Ещё добрых полтора столетия пройдут, прежде чем Рим овладеет абсолютно всеми берегами Средиземного моря и сможет назвать его Внутренним, но само море уже постепенно становится римским…

Миновав Утику – довольно крупный финикийский город, хотя по размерам и не превосходящий вроде бы Гадеса, но и уж точно не те большие деревни, которых мы уже навидались достаточно – перевозящий нас караван вошёл в большой залив, на дальнем берегу которого мы увидели Город. Именно так, с большой буквы и с соответствующим почтительным придыханием. Ведь всё, что мы видели до сих пор, в сравнении с этим мегаполисом выглядело – ну, непрезентабельно, скажем так. Уже в самом заливе рябило глаза от множества снующих туда-сюда торговых кораблей, среди которых совершенно терялись несколько карфагенских военных трирем. А уже сама громада Города поражала воображение, и в этом отношении мы отличались от прибывших вместе с нами простых как три копейки испанских иберов только тем, что не так открыто разевали от изумления рты. Не то чтоб открывшееся зрелище было совсем уж для нас неожиданным, всякие ведь научно-популярные книжки читали и передачи по ящику да по интернету смотрели, но одно дело увидеть абстрактную и во многом спорную реконструкцию с экрана, и совсем другое – подлинный оригинал собственными глазами.

Лавируя, дабы не допустить столкновения с выходящими из гавани встречными судами, Турмс вёл «Любимца Нефунса» к проходу между двумя обнесёнными мощной крепостной стеной гигантскими волноломами, а мы пожирали глазами этот чудовищный по античным меркам мегаполис. Ага, вот тебе и «дикая отсталая Африка»!

– Красота-то какая! – ахали Юлька с Наташкой.

– Охренеть! – подтверждали мы сами.

– Да, это – Карфаген! – ухмылялся этруск, не знавший ни слова по-русски, но сейчас легко угадывавший смысл наших слов по нашим взглядам и интонации.

Разминувшись со встречной большой гаулой, наш корабль вошёл в большую, вытянутой прямоугольной формы, торговую гавань, усеянную входящими в неё подобно нам, выходящими, причаливающими, отчаливающими, грузящимися и разгружающимися судами самых разнообразных типов и самого разнообразного тоннажа. Парус, конечно, уже спустили и двигались на вёслах, потому как иначе двигаться в этой толчее было бы просто немыслимо. Трижды мы, как нам казалось с нашей дилетантской колокольни, едва не протаранили пытавшиеся обогнать и подрезать нас посудины помельче и дважды чуть было сами не попали под форштевень посудинам покрупнее нас, но судя по спокойствию нашего навигатора, сам он оценивал ситуёвину как вполне штатную. В противоположном же конце торговой гавани виднелся куда более узкий проход – только одному военному кораблю и пройти – в круглую военную гавань, окружённую мощной кольцевой стеной и с высокой резиденцией начальника порта на искусственном острове в середине.

По мнению большинства историков, там располагались по кругу и эллинги для боевых кораблей, так что военный порт был одновременно и сухим доком для их ремонта, а может быть, и судоверфью для их постройки. Но проверить это мы, конечно, никакой возможности не имели – кто ж нас пустит на военный объект? Впрочем, играть в шпионов мы как-то и не собирались. Что у нас, других забот нет? Тут как бы не потеряться в этом кишащем абсолютно хаотически муравейнике!

Но наше серьёзное опасение оказалось преждевременным. «Любимец Нефунса» пришвартовался к причалу на левой длинной стороне торговой гавани, и по сброшенным с борта сходням на палубу сразу же с грозным и неприступным видом взошли портовые таможенники. Судя по вставшей у сходен портовой страже, явно не намеренной никого выпускать на берег, обитателям судна полагалось оставаться на борту до тех пор, покуда начальство не уладит все вопросы между собой.

– Развели тут, млять, бюрократизм! – проворчал Володя.

– Ага, тут тебе не Гадес! – хохотнул Серёга. – Тут любой чиновный прыщ пуп земли из себя корчит!

Контраст с Гадесом в самом деле получался разительным. Нам ведь было с чем сравнивать – тут же вспомнилось и то, как запросто и без всяких лишних формальностей прибывал туда «Конь Мелькарта» нашего старого знакомца Акобала. Да и в порту такого столпотворения, как здесь, в Гадесе и представить себе было невозможно. В общем, это – Карфаген, и здесь нам не тут.

Формальности формальностями, а жизнь – жизнью. Начальника досмотровой партии Турмс сразу увлёк к себе в каюту, а сопровождавшие его вояки – субординация есть субординация – так и остались стоять на палубе, даже не пытаясь заглянуть в трюм. Мы даже не успели обменяться меж собой парой-тройкой историй о родном российском бюрократическом маразме, когда грозный и важный таможенный чинуша вышел обратно, не скрывая довольства. Судя по всему, связано оно было не с тем кошелём, которым он, дабы не утруждать себя, нагрузил своего помощника, а с другим, поменьше, который он припрятал в складках широкого пояса…

– Вот так тут все и выкручиваются! – сказал этруск, тоже явно не опечаленный, когда местная власть сошла на берег.

– И много ты ему дал «мимо кассы»? – ухмыльнулся я.

– Как обычно – половину того, что не попадёт в казну. И им хорошо, и нам.

– А не жирно ему половину?

– Так разве ж он только для себя? Своим воинам он даст по шекелю, помощнику два – это немного. Но ведь из остального он половину, а то и две трети отдаст начальнику порта. Не отдаст – уже через несколько дней его место займёт другой, «знающий службу». Зачем же ему терять такое хлебное место? Что-то ведь начальник оставит и ему, и это ведь не только с моего корабля. Взгляни, он уже на второй заходит. А за день он же не меньше десятка кораблей обойдёт – за него не беспокойся, ему тоже на безбедную жизнь хватит.

– А жирует, значит, начальник порта? Ведь не один же только этот вымогатель у него такой?

– Конечно не один. У него таких пять или семь, точно не знаю. Но и он ведь не всё себе оставляет. Назначает его на должность Совет Ста Четырёх, он же и сместить его может в любой момент. С теми, кто помог ему занять это место и помогает удержать его, надо ведь делиться? Не поделится – сам понимаешь. Желающих на такое место много…