Павел Ловец - Иная жизнь

– ААА… Я еще и сумасшедший, – Вадим в ужасе обхватил голову руками, ноги вмиг ослабели, и он буквально плюхнулся задницей на каменный пол. В голове помимо его воли, появились новые картинки. Путник сидел у костра, рядом сидел мальчик и о чем-то неспешно говорил. Сама картинка вызывала спокойствие и умиротворение.

– Это, что кто-то в его голове пытается с ним заговорить? – проносились панические мысли. – Бред. Нет, не может быть. Он здоров. Ну а если все-таки нет?

Мысль, что терять собственно уже нечего, неожиданно успокоила Вадима. Он мысленно поздоровался с мальчиком и начал транслировать ему картинки, символизирующие мир, позитив и радость (в видении Вадима, соответственно: ясное небо, накрытый стол и улыбки людей, встречаемых на улице), в ответ, его, обдало волной новых картинок. И теперь эти картинки каким-то образом передавали еще и эмоции.

Из всего увиденного Вадим смог понять лишь общий смысл. Выходило, что неизвестный жилец в его голове, никто иной как бывший владелец этого тела, восьмилетний мальчуган которого душевная болезнь сковала в собственном теле. Его разум, ущербен. Скорее, это даже не разум, а его разрозненные части, неспособные управлять собственным телом из-за отсутствия скрепляющей их воли. Эти части, лишь иногда собираются воедино в изолированном мирке, спрятанном в глубинах мозга. Малыш страдает от невозможности жить полноценно. И теперь, у мальчугана появилось его же собственное взрослое отражение, Вадим, который защитит, будет с ним играть, и, благодаря единению с которым ему не будет одиноко.

– Да уж. Кто бы рассказал такое, обозвал бы его психом: – пробормотал Вадим. – На белочку, вроде не похоже, а с остальным, надеюсь, можно будет разобраться позже.

Из самосозерцания его вывели приближающиеся шаги. Из коридора в пещеру входили седой старик невысокого роста и молодой парень, голос которого Вадиму уже был знаком, это именно он убежал звать «могичество».

– Ваше высочество: – сердобольно воскликнул старик, увидев Вадима, голяком сидящего на каменном полу пещеры. – Так ведь нельзя, вы простудитесь, – и бодренько подбежав к Вадиму, подхватил его за руку, неожиданно легко поднял и поставил на ноги.

– Ого, дед ты даешь, – от неожиданности вырвалось у Вадима. Старик замер и задрожал, казалось, всем телом. Потом упал на колени перед Вадимом и разрыдался, обхватив его ноги.

– Ваше высочество, милорд наконец-то вы излечились, – сквозь слезы запричитал он. – А я ведь уже и не надеялся.

Вадиму было неловко голым перед коленопреклоненным, обнимающим его за мокрые ноги стариком. Однако все его попытки оторвать деда от своих не особо чистых ног потерпели полный провал. Дед, оказался на диво силен. Разозлившись, от нелепости происходящего Вадим рыкнул: – Отпусти мои ноги дед, – и, набравшись смелости (ведь, по всей видимости, убивать его никто не собирается) добавил, – мне нужна одежда еда и информация.

Старик мгновенно замолк, резво, хотя и с кряхтением поднялся на ноги, поклонился Вадиму и повернулся к своему спутнику.

– Сергей живо принеси одежду милорду. – Уже бегу милорд, учитель, убегая, кинул молодой парнишка и шустро нырнул в коридор. Старик, меж тем, расправил плечи и еще раз поклонился Вадиму.

– Милорд позвольте представиться, я ваш придворный маг, магистр Поль Огюст, – и со скрытой мольбой уставился на Вадима. – Вы меня помните? Вадим, тем временем, настойчиво пытался докричаться до уже «своего» внутреннего голоса, однако отклика не последовало. Возможно малыш, заснул от переутомления и преизбытка эмоций, собственная же память Вадима ничем помочь не могла, в голове все еще стояла мешанина мыслей и образов.

– Извините, помню лишь отдельные обрывки и то, похоже, из далекого прошлого, – промямлил он, разводя руками.

– Жаль, очень жаль, но теперь вы поправились, и вскоре ваша память восстановится, – оптимистично заключил дед.

В это время вернулся Сергей. Принесенная им одежда оказалась дорогим и качественным походным костюмом, состоящим из штанов и куртки темно-коричневого цвета, с множеством карманов, а также длиной льняной рубахи, с воротом, расшитым затейливыми, но не яркими узорами, похожей на украинскую вышиванку и коротких сапожек с портянками. Еще был широкий пояс, также имеющий множество кармашков. К поясу крепился длинный кинжал. Все это великолепие категорически не хотелось одевать на грязное тело, и Вадим вновь подошел к давешней лужице – зеркалу и обмылся. Одежда и обувь села на нем как влитая. К удивлению нижнего белья, не было, толи Сергей в впопыхах забыл принести, толи трусов здесь вообще не носят. К хаосу в голове добавился еще один вопрос, – а здесь, это где?

Пока Вадим одевался, удалось немного отвлечься и немного привести в порядок свои мысли. – Не мучить себя, ответы на ворох накопившихся вопросов, наверняка скоро появляться. Судя по тому, как с ним обращаются и даже дали оружие, опасность от этих людей ему сейчас не грозит. Нужно молчать, впитывать и анализировать информацию. Придя к хоть каким-то выводам и одевшись, Вадим сразу почувствовал себя человеком, очень голодным человеком, о чем окружающих громко известил его толстый живот.

– Ой, да вы, голодны милорд, – засуетился Огюст. Пройдемте в лагерь, в вашем шатре уже накрывают. И господин, постарайтесь не нервничать, вам сейчас это вредно, наверняка уже все узнали о вашем излечении и собрались поглазеть на своего господина.

Извилистым скальным проходом, они вышли из пещеры наружу. В глаза ударил резкий белый свет. Все сомнения о том, что Вадим возможно все-таки на земле, мгновенно отпали. На небе светило явно не солнце. Светило зрительно было больших, чем солнце размеров и его свет отдавал синевой. После всего произошедшего Вадим уже подсознательно был готов к чему-то подобному. Поэтому шикнув на себя и прекратив рефлексию, он перевел взгляд на раскинувшуюся перед скалой (из углубления в которой они только что вышли) поляну. На ней сгрудилось три десятка человек. Вперемешку стояли мужчины и женщины. Некоторые из присутствующих (причем обоего пола) были облачены во что-то вроде средневековых доспехов и обвешены всевозможными колюще режущими предметами.

За спинами сгрудившихся людей Вадим увидел несколько довольно крупных палаток, поставленных вокруг большого шатра. Вадим со стариком остановились перед людьми. Поль Огюст вышел на шаг вперед, приосанился, как-то сразу превратившись из трескучего деда в настоящего придворного.

– Сегодня, – самозабвенно начал вещать он, – благодаря успешному ритуалу нам наконец удалось вылечить нашего сюзерена и господина. Проклятье, довлевшее над ним десять лет, наконец снято. Милорд устал и желает принять пищу.