Константин Ежов - Особая работа

Вот и вышло, что плотность населения в этом районе совсем не высока, да и конторы никто не строит, не по карману земелька для деловых центров, хотя торговые таки построены, но все они под землёй, как правило, под парками, и фонтаны имеют стеклянное дно, одновременно являющееся крышей в холлах под ними. Всё это привело к тому, что движение лимов очень нехарактерно низкое. Это сокращение в Русии от «лимузин» закрепилось за всеми легковушками с автопилотами. Просто сначала их внедряли именно на этих представителях автомобильного транспорта. Обычные, управляемые человеком, нынче встретить всё ещё можно, но их время прошло, и это вымирающий вид. Здесь же, в центре Твери, они экзотика, а уж на бензине… Да, пока он ещё используется, но законодатели закрутили гайки так, что европейцам из моего мира впору удавиться со своими экологическими стандартами от зависти. Всё больше применяются электромобили, хотя они ещё и половины, от общей численности, не достигли. Делать их стали давно, но недостатки аккумуляторов сильно сдерживали внедрение, впрочем, как и в нашем мире. Только появление емких ионисторов вдохнуло в электромобили новую жизнь.

Да, в этом районе главный загрязнитель воздуха – это пыль. Но и на это нашлась управа. Сплошное озеленение. Центр города в буквальном смысле напоминает парк, в котором, по недомыслию, натыкали домов. Дорога отделена от них пешеходной аллеей, с которой и свернул на дорожку, ведущую во дворы. Мой дом находится в глубине квартала, и там дубы и берёзы сменяются плодовыми деревьями и кустарниками, превращающими придомовую территорию в сад. До попадания сюда думал, только у немцев есть их знаменитый орднунг. Оказывается, и в нашей стране можно навести железный порядок, и вовсе без кровавых репрессий, сделав неизбежным наказание даже за мелкие проступки. Помните про камеры? Потому деревья никто не ломает, и даже фантики от конфет не разбрасывают, а забирают с собой. Тотально раздельный сбор мусора. Ощущение, что на другую планету попал!

Домой сразу не пошёл, а решил сначала просто посидеть в беседке перед подъездом, увитой лозами винограда. Сам он пока зелёный и в пищу пригоден только совсем уж экстремалам, но огромная масса листвы на нём образует очень живописное и тенистое место. Тем более день выдался солнечный и хоть уже не удушливый, но всё ещё весьма тёплый.

– О, а ты чего здесь делаешь?! – воскликнул от неожиданности, увидев здесь Фросю.

– Вас жду.

– Договаривались вроде на «ты». Или мне это приснилось?

– Но, господин…

– А вот это брось! Хватит уже. Если так и будет продолжаться, как я в школе буду объяснять, за каким лядом тебя туда притащил? Запомни, ты теперь мой личный слуга, и будь добра соответствовать!

– Я стараюсь…

– Пока плохо! А пройдёт лет десять, и ты окажешься мне равной. Что, и тогда будешь так же мямлить? Надо же, а у тебя большие глаза. Да не смущайся ты так! Представь, вот закончат монтаж станции спутниковой связи, и мы получим доступ к тем страницам, что для остальных заблокированы. Ведь не только мне можно поднимать свой уровень эспера. У тебя с воображением всё в порядке, очень даже, местами умнее меня, только веры в свои возможности почти нет, но это дело поправимое. Вот и смотри, станешь ты первым телепортером, да ещё и второго уровня за пределами Японии, и не думаешь же, что наш император проигнорирует такое событие и не произведёт тебя именным указом в дворянское сословие и сразу во второй круг?!

– Разве такое возможно?!

– Конечно, но зависеть это будет только от тебя. Крепость не злой рок, а, как правило, леность самого человека. Любой мог подойти ко мне в той школе, но решилась только ты, и твоя судьба изменилась, и теперь есть шанс стать не только вольной.

– Я не по своей воле стала крепостной!

– Поверь, вот это очень хорошо понимаю. Просто мы, дети, беззащитны в этом смысле, и возможностей сохранить свободу в таком случае почти нет.

– Так почему с нами так?!

– Из-за ваших родителей. Да-да. Наша страна никогда не отличалась помощью слабым, но всё же заботилась о тех немногочисленных сиротах, у которых, волею судьбы, не осталось родственников. Раньше даже образование им давали приличное и учили в обычных школах, а если выявлялся талант, оплачивали дальнейшее обучение. Но потом случился кризис, и многие родители решили сбросить ярмо и отказались от своих детей. Только денег-то на них не прибавилось, и первое, чего детдомовцы лишились, это нормального образования, а следовательно, перспектив, а потом наступили проблемы с кормёжкой. И чтобы остановить вал отказов от родительских прав и как-то улучшить ситуацию с обеспечением сирот, и приняли решение делать их крепостными, но сначала только отказников. Лично император тогда выступил с заявлением о том, что только моральные уроды могут своих детей обрекать на такую судьбу. Хотя это не сделало его в глазах всех остальных хорошим, но наплыв снизился. Зато неожиданно резко увеличилось количество беспризорников. Сама знаешь, сколько «самых умных» живёт в нашей стране. Именно тогда ввели вознаграждение за их сдачу в приюты и стали грести всех сирот под одну гребёнку в крепостные.

– Откуда вы… ты это знаешь? Ведь никто про это не рассказывал.

– На то и голова, чтобы понимать, что прочитал.

– Я так быстро, как ты, не умею, – погрустнев, протянула Фрося.

– Ничего, научишься. По крайней мере, у тебя будет целых два года в хорошей школе, чтобы совершить этот подвиг!

– Не смешно!

– Не обижайся.

– Но почему вообще у нас сохранилась крепость?

– Это тебе математичка напела про «позор нашей страны»?

– Почему сразу…

– Фрось, мы в одной школе учились, и там была только одна бунтарка.

– Ну да…

– Никто её не стремился сохранять, и в своё время крепостных почти не осталось, но и отменять было нельзя. У нас ведь правосудие на этом держится. Но всё тот же кризис выбросил множество малообразованных людей на улицу. Физический труд стал куда менее востребован. Думаешь, нам так нужен дворник?

– Не знаю…

– Да не особо. Можно оставить одного на весь квартал, а остальную работу переложить на роботов. К примеру, как в Японии, повсеместно внедрить мусорки-уборщицы. Но все живущие здесь понимают, что это выбросит на улицу не только этих мужчин, но и членов их семей, и в итоге только добавит новых крепостных. Да с живым человеком и поговорить можно, не то что с теми японскими кастрюлями. Потому вначале закрепощение было скорее благотворительностью. Уж больно много их стало тогда, в итоге просто не знали, что делать с таким количеством враз ставших лишними людей.

– Но разве по-другому нельзя? – как-то грустно уточнила Фрося.

– Можно как американцы, просто отстреливать…