Оксана Лаврентьева - Любимая для монстра

Поначалу Шани это очень напрягало, но потом она к нему даже привыкла и перестала обращать на него внимания. Во всяком случае, с того самого момента как появился этот ворон на неё перестали нападать звери и птицы. И даже неподвластные никому кошки перестали на неё фырчать, когда она проходила мимо них.

А потом она случайно обратила внимание на большой чёрный внедорожник, припаркованный неподалёку от её дома. Потом этот джип сопроводил её до самого магазинчика, в котором она работала, и простоял на противоположной от него улице до окончания рабочего дня.

Сначала ворон, а теперь ещё и джип, и оба чёрные словно появились из преисподней! Неужели её теперь будут пасти как отбившуюся от стада овечку? До каких пор? Пока она не отправится в Магический мир? Пока «счастливую» невесту не сдадут в целости и сохранности тому, кто купил её с потрохами?

В эту ночь, прежде чем закрыть глаза и провалиться в мучительно сладкий полусон, Шани задумалась. Решила для себя, что сегодня она во чтобы то ни стало прольёт свет на своё столь странное положение…

– Как мне называть тебя? – прошептала она своему ошеломительному любовнику.

– Мой Господин, – не задумываясь, ответил мужчина и сильно прикусил её сморщённый от возбуждения сосок.

– Нет, так не пойдёт. Я тебе не рабыня! – возмутилась Шани и демонстративно отвернула от него голову.

– Это ещё что за капризы? Шантал, я тебя не узнаю. Неужели жизнь в другом мире настолько тебя испортила?

– Что значит, в другом? Для меня он мой. Я вообще не понимаю, о чём ты! И разве знать имя своего любовника ненормально? Ты же моё знаешь. Я тоже хочу звать тебя по имени, нежно шептать его тебе на ушко, когда ты во мне и…

Он не дал ей договорить, ворвался в неё словно изголодавшееся животное. И пока их огненное танго любви не подошло к логическому завершению, Шани не проронила ни слова. Вернее, слова-то прозвучали, но они вырвались у неё неосознанно в пылу сексуального безумия.

– Странно, раньше ты никогда не отличалась говорливостью, особенно в постели, – едва отдышавшись, заявил её обворожительный незнакомец. И после небольшой паузы добавил: – Сайлас.

– Что? – не поверила она своим ушам. Неужели сработало?

– Всё же это лучше, чем «солнышко» или «сладкий». Но мне так тоже нравится. Особенно, когда я сознательно делаю тебе больно, а ты мне в ответ шепчешь безумно ласковые словечки. Это так возбуждает! А ещё это лишний раз доказывает, что тебе это тоже безумно нравится, хоть ты и просишь у меня пощады.

– Извращенец! – беззлобно промурлыкала Шани и потёрлась о мужское плечо.

Извращенец в полном смысле этого слова! Сам такой и меня сделал подобной себе! Но если он сейчас позволяет со мной такое, что же ожидает меня в его мире? Ведь там я полностью буду зависеть от него, всецело стану его женщиной. А судя по случайно оброненным фразам, у них там что жена, что любимая собака и мягкое кресло – просто удобные и привычные вещи, не более того.

– Сайлас, – произнесла она вслух, будто смакуя его имя на языке. – Мне нравится.

Мужчина безразлично пожал плечами и небрежно добавил:

– Как будто это что-то меняет. Но ты не очень-то увлекайся, я не привык, чтобы меня так называли женщины в постели.

– Женщины? – удивлённо прошептала Шани. – И много их у тебя было?

– Почему же было. Они и сейчас есть.

– То есть? – Она не поверила своим ушам. Как ни странно, но ошеломление, замешанное на горечи и обиде, тотчас захлестнули её душу. – Ты хочешь сказать, что в твоём мире это в порядке вещей? Спать с женщиной, называть её своей невестой и в то же время иметь любовниц?

– Сама же и ответила на свой вопрос. Разницу улавливаешь: невеста и любовница? Ты для меня – супруга, мать моих будущих детей. Не удивляйся, но в моём мире мы уже были с тобой женаты, поэтому я не могу думать о тебе как о невесте.

В данный момент Шани мало интересовали нюансы между невестой и супругой. Её волновали его любовницы.

– И как к этому относятся женщины? Я имею в виду законные супруги?

– А как они должны относиться? Что-то я тебя не понимаю, в чём проблема-то? – небрежно заметил он, одной рукой наглаживая ей между ног.

– И ты считаешь это нормальным? – возмутилась Шани.

– А разве состоятельному мужчине из знатного древнего рода не положено иметь много наложниц? Этого требует не только наша природа, но и статус.

Мой Бог! Кажется, у них там царят законы средневековья. В общем, непролазная дикость. И он думает, что я соглашусь там жить? Да уж лучше психушка тут, чем полный дурдом там. Здесь Сайлас принадлежит только мне, а на меньшее я не согласна…

В то же время Шани сильно испугалась. Причём не его, а себя! Ужаснулась собственным мыслям, которые пришли на смену её праведному гневу. Ведь в них она решила остаться с ним несмотря ни на что. Да она поползла бы за ним на коленях, лишь бы видеть в ночи его сверкающие страстью глаза!

И понимая, что увязла в нём окончательно, влюбилась отчаянно, безнадёжно, Шани заплакала. Разрыдалась подобно ревнивой истеричке.

– Это ещё что такое? Шантал, я тебя не узнаю! – Мужчина приподнялся на локте и заглянул ей в лицо. А она даже сквозь слёзы заметила его правильные черты лица. Сайлас помолчал, после чего тряхнул головой и с разочарованием добавил: – У меня такое чувство, словно тебя подменили.

Шани не обратила внимания на его слова, так как в один миг желание рассмотреть его лицо стало просто непреодолимым. Поэтому её рука сама потянулась к ночнику в изголовье, и она дёрнула за шнурок выключателя. И в ту же секунду она увидела его глаза – чёрные, блестящие как две маслины или же, как две чёрные жемчужины. Крупный прямой нос и очень чувственные для мужчины губы.

Его длинные, иссиня-чёрные забранные в хвост волосы вспыхнули в электрическом свете словно драгоценные нити. И Шани как завороженная уставилась на них. Они её словно загипнотизировали своим потрясающим блеском.

Она и сама могла похвастаться ухоженными, не лишёнными привлекательности волосами, но его грива – это что-то… Они напоминали ей конский волос, только более гибкий и мягкий на ощупь. Ей так нравилась их гладить, пропускать через пальцы их упругий шёлк.

Конечно, не писаный красавчик как Сомерхолдер, но эта приторная слащавость ему ни к чему. Ей всегда нравились мужественные, слегка грубоватые мужчины с ярко выраженной брутальностью. А Сайлас был прямо-таки воплощением её идеала мужской красоты.

Вот только всё впечатление портил уродливый шрам, вероятно, от ожога. Он, словно глумливая насмешка над красотой, пролёгал через всё его лицо от левой скулы до правого уха. Но Шани и до этого момента догадывалась, что у её загадочного любовника есть на лице какой-то изъян. Даже в темноте она ощущала этот шрам кончиками пальцев. Но Шани и не предполагала, что при ярком освещении он её настолько напугает.