Георгий Лопатин - Царь Юрий. Защитник Руси

Не зная, какую тактику вторжения изберут Субэдэй и Джэбэ, Юрий Всеволодович рассредоточил войска по всей юго-восточной границе, чтобы можно было за короткий срок сосредоточить их в одном районе, не гоняя всю толпу войск по одному маршруту, ведь пропускная способность любых путей ограничена.

На северо-востоке, на границе с Булгарией стоял Ярослав. На юге – Владимир, а на собственно юго-востоке, как самом опасном направлении, встал Юрий. Что до остальных братьев, Святослава и Ивана, то первый как полководец был никаким, он и троекратно уступающим силам может продуть (да и вообще не сложились с ним отношения у Юрия, того и гляди специально допустит большие потери, чтобы сильнее досадить брату), а второй – его кроме алхимии ничего не интересовало.

Но осознавая, что силы сильно растянуты и может повториться ситуация тысяча девятьсот сорок первого года, когда граница будет прорвана мощным сосредоточенным ударом противника, Юрий Всеволодович запряг разведку, как агентурную, так и полевую и, конечно, воздушную, на которую, собственно, и сделал основную ставку, ибо агентов можно обмануть, полевая слишком медлительна, а вот для воздушной нет никаких ограничений в обзоре, кроме погоды. Но она в целом радовала, и ее даже можно было предсказывать благодаря не только народным приметам высоко – ясно или низко – к дождю, летающим стрижам, но и простейшему барометру, а также привлечению метеочувствительных людей, у которых перед сменой погоды ноют старые раны, суставы или болит голова. Такая вот метеослужба…

Требовалось кровь из носу выявить направление движения вражеских сил и успеть стянуть свои войска к угрожаемому району. И воздушная разведка не подвела, начало движения орды в сторону Руси было четко зафиксировано.

Одновременно в южном направлении вышло три тумена из Булгарии.

– Булгарские тумены идут тремя колоннами, по тумену слева и справа Волги, и еще один тумен идет по правому берегу Суры, – докладывал Ингварь Игоревич, один из рязанских князей, что, собственно, и был ответственен за воздушную разведку.

Юрий не побоялся доверить бывшему пленнику своего отца, в итоге ставшего союзником, столь секретное дело. В конце концов, кому еще можно довериться, если не тем, кто сразу встал подле тебя в деле объединения Руси?

– И тут уже есть варианты, – продолжил он. – Либо они идут дальше с выходом на правый берег Хопра, либо поворачивают на запад с выходом на Мокшу и далее бьют по нашему северу…

Юрий Всеволодович понятливо кивнул.

В том, что булгары разделили силы, нет ничего удивительного, десятки тысяч лошадей просто сжирают всю растительность на корню, а что не сжирают, то вытаптывают, так что тридцати тысячам при всем желании по одной дороге не пройти, да и вытянутся они не меньше чем на сотню километров. Даже один тумен вынужден идти не колонной, а скорее фронтом в десяток километров шириной, если, конечно, местность позволяет, а если не позволяет из-за сложного рельефа, то дробятся на небольшие кучки от тысячи до трех.

Что до дальнейшего направления движения, то тут тоже гадать особо не о чем, все зависит от планов противника.

«Нет, так дело не пойдет, – зло подумал царь. – В чистой обороне битву не выиграть. Опять же, надо хоть немного сравнять силы».

Он еще раз вгляделся в карту, оценивая реалистичность исполнения только что пришедшей ему в голову идеи. По всему выходило, что ничего нереального нет, особенно с учетом превосходства в вооружении.

– Подготовьте приказ моему брату Ярославу.

Царь отдал распоряжение, что тут же было отдано пилоту-курьеру. Тот, лихо взлетев, разогнавшись, сбегая с холма и набрав высоту, направился на север.

– Продолжай, князь.

– С низовьев Волги и Дона по левому и правому берегу соответственно идут, собственно, два тумена монголов. Думается мне, они хотят встретиться вот в этой узости, чтобы объединиться и отсюда уже идти единой ордой.

Юрий согласно кивнул. Вывод напрашивался сам собой.

– От Яика идут еще три тумена половцев и тех, кого монголы раньше привели под свою руку.

– Ты сказал – три?

– Да, государь. Отмечается, правда, что оснащены они плохо.

– Все равно не слабо… Итого восемьдесят тысяч против наших пятидесяти, из которых двадцать – пехота. Остается надеяться, что Ярослав не оплошает, и ему удастся хоть немного сократить число ворогов.

«Вот интересно, заметили ли монголы моих разведчиков? – подумалось Юрию Всеволодовичу. – В принципе, не могли не заметить. Тогда какие выводы сделали? Приняли ли их за каких-то духов, и не важно, добрых или злых, или поняли, что это мои люди?»

Ему сложно было адекватно оценить реакцию людей с мистическим образом мышления на данный фактор, что уже чуть не привело к неприятностям, когда пилотов на дельтапланах приняли за ангелов. Кое-где все-таки случились волнения, дескать, пришли последние дни, и Господь призывает их к себе… вплоть до случаев самосожжения.

«Лучше бы приняли за моих людей, – в итоге решил он. – Тогда они поймут, что все их передвижения четко фиксируются, а значит, любые хитрости с несколькими направлениями вторжения бессмысленны, ибо они легко парируются, и им не остается ничего другого, как собрать свою армию в единый кулак, чтобы одним ударом сокрушить противника и больше не опасаться серьезного организованного сопротивления».

Юрию было выгоднее, по крайней мере, он так считал, что лучше решить дело в одном генеральном сражении, чем биться фронтом в пару тысяч километров, рискуя где-то не удержать один из участков и допустить вторжение на территорию Руси. Не то чтобы он считал себя великим полководцем, но все же так ему было спокойнее.

На данном этапе он жил по принципу: хочешь, чтобы что-то получилось, – сделай это сам. Он даже братьям с трудом делегировал полномочия, предварительно инструктируя их до полусмерти на все случаи жизни.

Умом понимал, что это неправильно, но пока ничего не мог с собой поделать, слишком уж все серьезно. Одна ошибка – и все рухнет.

«Надо для надежности сделать так, чтобы пилоты засветились перед монголами и точно обозначили, что летают над ними не духи, а люди», – принял решение царь Юрий.

Армия вторжения двигалась медленно, очень медленно, едва ли двадцать километров в день, несмотря на минимум обоза. Главным образом скорость тормозил рельеф местности, что имел определенную пропускную способность. Горы, леса, овраги… Но главную проблему доставляли переправы через многочисленные реки. Большую часть можно было перейти вброд, но случались и такие реки, которые так просто не преодолеть, и требовалось несколько дней, чтобы одолеть препятствие, либо обходить в поиске брода, либо рубить плоты.