Оксана Обухова - Уничтоженная вероятность (Циклопы)

– Ого, – Борис проникся ситуацией в полнейшей мере.

– Вот-вот, – судорожно кивнул стилист.

– Но-о-о… Как циклопы могут вмешиваться, если совсем недавно ты утверждал, будто путешественник не может в полной мере управлять носителем?

– А они и не управляют интеллектом, – печально усмехнулось родное лицо Бориса Завьялова. – Они исподволь берут в плен тело, действуя на уровне центральной нервной системы. Любимый прием – отключить изнутри какой-то из парных органов. В вашем случае, Борис Михайлович, это было ухо.

Завянь сглотнул.

– А могла быть и почка, например? Или легкое?

– Бывало и такое, – мрачно подтвердил Иннокентий. – Больной носитель становится легкой добычей. Он, Борис Михайлович, управляем, поскольку ослаблен и сосредоточен на здоровье. Его практически дезориентируют.

– Твою ма-а-ать…

– Вот именно. Вам еще повезло, что начали с уха. Циклопы предпочитают бить наверняка и в первую очередь поражают орган зрения. Отсюда и их прозвище.

– То есть… ты хочешь сказать… сейчас в моем теле затаился еще один путешественник-диверсант?!

– А пес его знает.

– Что значит «пес его знает»?!! – взревел Завьялов во всю мощь бомжеской глотки. – Кто там во мне сидит и что он может отключить в любой момент?! Легкое?! Почку?! Руку или ногу?!

– Борис Михайлович! – чуть не расплакалось тело. – Не кричите! Вы мешаете мне думать!

«Было бы чем думать, интеллект ты хренов!!»

Перенервничавший Иннокентий большей частью думал вслух. Бродил из угла в угол и бормотал:

– Вначале я подумал… ничего страшного. Поедем всей компанией на Кипр… Там я и Жюли переместимся в свое время, дедушка рядом посидит, родственничка поизображает… Мы с Жюли попадем домой и исправим неполадки. Теперь… теперь… теперь…

Парикмахера заело. Дальше чем «теперь» идея не продвигалась, застопорилась в мертворожденной фазе.

– Кеша, – привлек внимание Завьялов. – А как ты собирался бомжа на Кипр переправлять?

– Воздушным транспортом, – продолжая бродить, беспечно поделилось тело.

– Бомжа? Воздушным транспортом через границу?

– А что…

– А то! У меня паспорта нет! Не знаю, как у вас, а у нас через границы с паспортами ездят!

– Ну ни фига себе-е-е… – тело оседлало подлокотник дивана и хлопнуло по лбу ладонью: – Позабыл!

Борис набычился:

– А что ты еще п о з а б ы л, экскурсант недоделанный?

Иннокентий обиделся:

– Простите, милостивый сударь, я как-то упускаю вашу гиблую действительность из виду.

– Проехали. Слушай сюда. Думаю, ты уже понял, что без меня ты ни фига не справишься, так что давай колись: какого черта мы всей капеллой должны на Кипр двинуть? Зачем вам там дедушка-бомж в качестве родственника?

Родное тело призадумалось, закусивши верхнюю губу. Завьялов сделал свое новое лицо дико злобным, и мыслительный процесс пошел живее:

– Географические и временные привязки интеллектуальной телепортации имеют исключительно жесткие условия. Носитель должен находиться в определенном месте в определенный момент. В случае с вами, Борис Михайлович, и Зоей Карповой это гостиничный номер кипрского отеля. Однажды ночью вы уснули бы в объятиях красотки…

«Меня сейчас вырвет».

– А я и Жюли преспокойно вышли бы из интеллектуального анабиоза в нашем времени. Тела – не пострадали.

– Но? – понукая заскромничавшего вдруг Кешу, подтолкнул Завьялов.

– Но, – вздохнул стилист, – в нашем единичном случае, Борис Михайлович, ваше тело лишится управления. Души, если хотите.

– Когда тебя изымут, я умру? – с удивительным спокойствием произнес Завьялов.

– Не сразу, – скромно опустив глазки, вздохнуло тело. – Какое-то время организм будет функционировать на рефлексах.

Рука бомжа медленно протянулась к вороту любимой косухи, сгребла ее крепче некуда и притянула к себе любимое тело:

– Ты хочешь сказать, ушлепок… что без тебя я типа – сдохну?!

Иннокентий не стал вырываться.

– Подохнете, Борис Михайлович, – произнес чистосердечно и покаянно. – Так что отпустите, давайте мыслить конструктивно. – Завьялов ворота не отпускал, тело продолжало речь в неудобной позиции: – Нам необходимо всем вместе оказаться в номере кипрского отеля через тринадцать дней. Я и Жюли переместимся, ваше настоящее тело впадет в кому. Но мы объявим дедушку близким родственником, и вы будете неотлучно находиться рядом с впавшим в кому племянником Борисом. Совсем короткое время! Когда я и Жюли сообщим в туристической компании о произошедшем, вас тут же вернут обратно в ваше тело! – жизнерадостно закончил Кеша.

– Облом, Иннокентий. Бомжа, и даже конотопского дядю, вы на Кипр не переправите. А если я не скажу тебе, где мой заграничный паспорт, то, поверь, тебе там тоже не бывать.

– Борис Михайлович! – затрепыхался Кеша. – Неужели вы думаете, что заботы о собственном благополучии моя первостепенная задача?!

– А в чем твоя забота, Иннокентий?

Кешино счастье, что он не знал нюансов завьяловских интонаций. Иначе, не взирая на заинтересованную ласковость вопроса, выпрыгнул бы из курточки и пустился наутек через балкон четырнадцатого этажа. Борис едва сдерживал желание показать горе-путешественнику, как в этом времени бывает БОЛЬНО.

Но тело-Иннокентий, почти не трепыхаясь, продолжало вещать:

– Борис Михайлович, моя первостепенная задача – неизменность исторического процесса развития земной цивилизации.

– Высокопарно. А по сути?

– По сути, – вздохнул стилист, – все тот же шкурный интерес. Если вы не переспите с Зоей и не зачнете близнецов, забудьте вообще телепортацию. Без их рождения через девять месяцев развитие цивилизации изменит ход – мне будет некуда возвращаться. Понимаете? ТАМ будет уже другая Земля. И есть ли на ней место Иннокентию Капустину… вопрос.

Завьялов отпустил воротник куртки. Пока стилист бухтел о высоких материях сохранности цивилизации, Завянь немного сомневался в его искренности. Как только вякнул насчет «шкурных интересов», поверил сразу же: парикмахер будет стараться так, что понукать не надо. На Земле далекого будущего произойдут метаморфозы, Жюли и Кеша, возможно, вовсе не появятся на свет.

Неужто рожденные Зоей близнецы как раз и выдумали нечто, позволившее путешествовать по временам из тела в тело?!

– Послушай, друг Капустин, ты можешь как-то сообщить своим о том, что здесь произошло? О диверсанте.

– Нет! Процесс интеллектуальной телепортации полностью механизирован! Как только датчики отобразили, что я в теле Бориса Завьялова, работники агентства занялись другими путешественниками.

– Паршиво. А сколько интеллектов может одновременно присутствовать в одном носителе? – Разговаривая с Кешей об отдаленных временах и чертовой телепортации, Завьялов чувствовал себя так инфернально, что голова кружилась. Казалось, все происходит на экране телевизора, не с ним, в чужой квартире. Борис Завьялов сейчас проснется в собственной постели, в родимом теле. Все происходящее – бред, бред, бред!! Борис-Завянь где-то спит, упившись с Коляном до глюков!