Михаил Михеев - Т-34

Все, пора, вот только… как? Именно сейчас Хромов сообразил, в чем слабость его плана. Он же ни бельмеса по-немецки. И как на их гавкающем наречии будет слово «ужин»? И вообще, когда он у них? Ладно, придется импровизировать.

Звук, с которым половник бьет по котлу, трудно назвать мелодичным. Однако же сигнал и впрямь оказался универсальным. Фрицы потянулись к кухне как те коровы – организованной толпой. Некоторые, правда, поглядывали с легким удивление на часы, но тут немецкая дисциплина сыграла не в их пользу. Если ужин раньше срока – значит, так нужно, потому как без приказа повар ничего не сделает. И, когда ругающийся капрал сообразил, что процесс идет без его контроля, и двинулся разобраться, большая часть немцев уже сбились в кучу недалеко от кухни. И две гранаты, полетевшие в них, разметали людей в разные стороны.

Сергей взрывы благополучно пересидел за котлом. Хотя, конечно, когда осколок прошил тонкое железо над его головой и оттуда вырвалась струя аппетитно пахнущего, но чертовски горячего пара, было неприятно. Тело упорно требовало от хозяина сжаться в комок и спрятаться, но разум все же оказался сильнее. Подхватить автомат, спрятанный позади кухни, вжать приклад в плечо и выпустить по уцелевшим немцам длинную, на весь рожок, очередь. Удержать оружие в руках оказалось сложно, ствол упорно задирало вверх, и, наверное, не меньше половины пуль ушло «в молоко». Но и тех, что попали, хватило. А со стороны леса уже гремели выстрелы, и с воплем упал с вышки один из пулеметчиков…

Все было кончено меньше чем за минуту. К тому моменту, когда Хромов сменил магазин, стрелять было уже не в кого. Ну и замечательно! И вновь организм удивил – почему-то страшно захотелось есть. Что, впрочем, по здравому размышлению – с самого утра он съел всего-то пару сухарей. Еще одно доказательство того, что когда всерьез проголодаешься, чужие трупы аппетит не портят. Так что когда остальные подошли, Сергей, освободившись от тесного мундира и реквизировав одну из мисок, с аппетитом чавкал.

– Ну у тебя и нервы, – с ноткой восхищения в голосе заметил Мартынов, подходя. – Если так пойдет дальше, станешь хорошим солдатом.

– Нет уж, спасибо, как-нибудь переживу. И вообще, я пацифист. Садись, ешь, у них хороший повар.

– Пацифизм – это хорошо, – Мартынов сел рядом. – Но нам еще разбираться с пополнением.

– Знаешь, не хотел тебе говорить, но с ним будут проблемы.

– Это почему?

– Да потому, что когда вы в бинокль фрицев срисовывали, я потратил чуточку времени, рассматривая тех, кого планировали освобождать. Так вот, их, похоже, еще не сортировали, и среди них хватает офицеров.

– Командиров, – механически поправил его Мартынов, до которого, похоже, начала доходить неоднозначность ситуации.

– Да какая разница? – приподнял левую бровь Сергей. – Ты лучше скажи, что значат три шпалы на вороте?..

– …Вы что, с ума тут все посходили? – орал подполковник Поженян, экспрессивно размахивая руками. Тот самый, с тремя шпалами. Кавказский акцент вкупе с развевающимся полуоторванным шевроном, грязным и напоминающим драную тряпку, производили неизгладимое впечатление. – Как стоите? Что за вид?

Бедняга. Похоже, он от жизненных коллизий малость умом тронулся, лениво подумал Сергей. Глаза слипались, видать, остатки адреналина ушли, и теперь организм хотел только одного – спать! Спать, завалившись куда-нибудь, хотя бы даже под кустик, а не слушать этого придурка. Чтобы хоть как-то отвлечься, он в который уже раз осматривал царапины на прикладе СВТ, уже привычно уместив винтовку на сгибе руки. Получалось так себе.

Мартынов, очевидно, думал примерно так же. Во всяком случае, взгляд у него был таким скучающим-скучающим. И, когда Поженян на секунду прервал свой монолог, чтобы набрать в легкие свежую порцию воздуха, махнул рукой:

– Все, хватит. Идите, отдохните. Проспитесь, что ли. Товарищи командиры, кто знает местность и окрестные населенные пункты, прошу сейчас подойти.

– Вы что себе позволяете? – похоже, тот факт, что он тут никто, звать его никак, и особо ценное мнение учитывать никто не собирается, в голове подполковника укладываться не хотел абсолютно. Менталитет такой, никуда не денешься.

– Слушай, недополковник, – лениво бросил Игнатьев. Одетый в спортивную кофту-олимпийку, из расстегнутого ворота которой торчала волосатая грудь, с наганом за поясом и автоматом поперек груди, он выглядел немного гротескно и в то же время воинственно. – Ты чего пристал? Иди, выспись…

– Да ты…

– Молчать! – обычно спокойный и не особенно громогласный Мартынов на этот раз ухитрился рыкнуть так, что Сергей еле подавил желание присесть. И сон из головы будто выдуло. Видимо, неугомонный Поженян и впрямь разозлил терминатора. – Ну-ка, мил-человек, предъяви-ка документы.

– Чего-о?

– Того. Документы, живо. Ты, сдается мне, эту форму с кого-то снял.

Разумеется, документов у Поженяна не было да и быть не могло – их любящие порядок немцы реквизировали в первую очередь. Однако из всех возможных сценариев действий он выбрал наихудший. С учетом кавказского гонора – предсказуемо, но от того не менее глупо. Проще говоря, он решил отобрать винтовку у ближайшего бойца.

От его бешеного рывка все немного ошалели и впали в ступор. Все, и хозяин винтовки в том числе – он не пытался сопротивляться, но вцепился в оружие будто клещ, подарив остальным пару секунд. А потом Сергей первым опомнился – сказалась, видать, привычка к большему темпу жизни – и вломил нарушителю спокойствия прикладом СВТ под ребра.

От удара Поженян сложился вдвое, и воздух с хеканьем покинул его легкие. Не теряя времени даром, Сергей приложил его прикладом вторично, сбоку по тупой башке. Вполсилы, чтоб не убить, но получилось все равно неплохо. Посмотрел, как подполковник стекает на землю, и с трудом удержался от того, чтобы добавить еще пару раз, ногой под ребра. Впрочем, тут основную роль сыграла не жалость и даже не опасение пришибить ненароком, а тот факт, что кроссовкой бить малоэффективно. Мягкая, зараза…

– Арестовать. Головой отвечаешь, – ткнул он пальцем в первого попавшегося красноармейца из «своих», тех, кто пришел с ними еще с киносъемок. Тот, ничуть не удивившись и не ставя под сомнение правомочность отданного приказа, сноровисто вздернул ошалело мотающего головой Поженяна на ноги и скрутил ему руки за спиной куском веревки. Это радовало – похоже, основы иерархии уже сложились, во всяком случае, с «ветеранами», успевшими повидать их в деле.

А Мартынов, казалось, вовсе не обратил внимания на происходящее. Других забот хватало. Следующие несколько часов они провозились, планируя дальнейший маршрут и сортируя пополнение. В основном это оказалась пехота, несколько артиллеристов, но и танкисты нашлись. Последнее особенно радовало – удалось наконец сформировать экипажи для танков, оставив себе трофейную «четверку» и тот БТ, на котором тренировался в управлении Сергей. Из всех отечественных машин он был самым новым и в наиболее пристойном техническом состоянии, хотя места внутри оказалось даже меньше, чем в малолитражке. По сравнению с ним «четверка» смотрелась лимузином. Увы, основным недостатком этого танка оказалась даже не теснота, а отсутствие рации и паршивая оптика. Увы, это была данность, с которой приходилось мириться.