Алексей Калинин - Академия попаданок. Второй семестр

Я вспомнила, как говорила моя мама: "Марина, люди вспоминают радость и ждут её. Люди никогда не испытывают радость прямо сейчас. А она ведь мимолетна – мелькнет и растает вдали. И даль эта находится либо в прошлом, либо в будущем, но никогда сейчас. Мы с тобой СЕЙЧАС сидим на ступеньках, прижимаемся друг к другу, болтаем о том о сем… А ведь это и есть радость, она складывается из мелочей, из капелек дождя или приветствия соседа, из солнечного лучика и трели соловья… А когда радости становится очень много, то она переходит в счастье. Люби каждое мгновение и ты увидишь, что жизнь становится легче".

И что же мне любить в этом моменте, когда я не знаю, как приготовить блюдо настроения для вредной американки? Я попробовала бульон на соль. Капуста и картошка уже сварились и осталось лишь забросить пережарку в бульон, чтобы он окрасился густо-бордовым цветом.

Котлета у Джулии уже шкворчала и плевалась раскаленным маслом. До окончания готовки бывшей соседке оставалось всего ничего и я не видела, чем именно она посыпала булку, прежде чем положила сверху лист салата и пришлепнула кружочками огурцов с помидорами. Судя по её прищуренному взгляду, у меня есть очень большие шансы испытать настоящую грусть…

И в этот момент я поняла, чем могу доставить радость Джулии!

Я сделала вид, что излишне активно мешаю половником, и алюминиевой рукояткой сбила все склянки на пол. Все ингредиенты рассыпались, из битого стекла вряд ли что можно было извлечь, а сама смесь на полу приобрела неприятный вид болотно-зеленой лужицы. Я услышала аханье других студенток, и увидела удивленно вскинутые брови Джулии.

Да, именно это я и хотела сделать. Я ничего не добавила в борщ, но мой план ещё не провалился. Я чувствовала, что сделала всё правильно.

– Мда, дитя, довольно досадно получилось. Надеюсь, что ты успела добавить нужные порошки и капли? – спросила графиня.

Я отрицательно покачала головой. На губах Джулии появилась тень улыбки. Её гамбургер был почти готов.

– Что же, наказанием за такую неловкость станет прогулка до туалета. Да уж, такое неудачное выполнение задания встречается мне впервые, до этого студентки сыпали хотя бы что-то в свои «кулинарные шедевры»… Но ты можешь закончить своё блюдо, тем более, что оно почти готово… – хмыкнула графиня.

Улыбкой Джулия стала напоминать того самого Рональда Макдональда, закусочные которого так вольготно разбросаны по миру. Не удивлюсь, если Макдональдсы есть даже в тундре и эскимосы с удовольствием поедают картошку фри и закусывают гамбургером из оленины. Кстати о гамбургере – он был готов и напоминал коричнево-желтый булыжник, поросший листьями салата. Но не это главное – Джулия улыбалась, сейчас она была довольна и радостна, а это…

– За что вы меня наказываете? Я же выполнила своё задание, видите, как от одного запаха борща Джулия испытывает неизмеримую радость! А ведь это она даже пробу не сняла! – я тут же обратила всеобщее внимание на улыбающееся лицо Джулии.

Улыбка тут же оказалась стертой, но сам факт её появления и блестящие от радости глаза Джулии сказали о многом. Как и говорила моя мама – Ангри сейчас радовалась из-за моего наказания, а это значит, что мой план оказался верен. На самом деле так себе планчик, но я неплохо узнала психологию Джулии, и сделала ставку именно на вредность.

Ставка сыграла!

Графиня смотрела на Джулию. Американка конечно насупилась и показала всему миру, что несчастнее её только гомосексуалисты, которым в России запрещают проводить гей-парады, но губы графини понемногу раздвигались в довольной улыбке.

– Ничего я не испытываю. Ты лжешь! – пробурчала Джулия и подтолкнула ко мне своё неказистое надругательство над искусством кулинарии. – На! Попробуй мое творение! Ты точно испытаешь великую грусть.

Глядя на её гамбургер, я уже испытала грусть – показалось, что если откушу всего один кусок, то сразу же испытаю дикую изжогу, несварение и на полгода поселюсь в туалете, где буду кричать в белые фаянсовые недра и звать Ихтиандра.

– Постой, Джулия, а ведь Марина права! На твоем лице действительно остались следы радости, а это значит, что твоя соперница перешла на новый уровень магии – магию без приспособлений и ингредиентов, магию манипуляции. Но такое изучают лишь на третьем курсе, поэтому вряд ли я смогу принять этот результат, как целенаправленный и осознанный, скорее всего, это лишь удачное стечение обстоятельств.

– Нет, я специально это сделала, – пыталась я возразить, но тут же поняла, что сама себя загнала в ловушку.

– Вот поэтому и идешь мочить тряпку, – наставительно сказала графиня. – Если бы всё произошло случайно и ты раскаялась в содеянном, то я бы тебя простила, но увы, за просыпанные ингредиенты должен кто-то ответить. Сходи и намочи тряпку. Потом уберешь эту лужу, а то она вскорости начнет плохо пахнуть и мы можем задохнуться.

Я с укоризной взглянула на графиню – всё-таки я выполнила задание, – но не стала спорить и отправилась к тряпке. Исход мне был известен – стоило только коснуться средства для вытирания мела с доски, как тряпка тут же становилась сырой. Я протянула руку, подмигнула Агапе и взяла в руки… сухую тряпку.

Я помяла её для приличия, как шарик-антистресс, но тряпка даже и не думала становиться мокрой.

Что такое?

Почему?

Неужели кончилась моя индульгенция и я теперь не смогу безнаказанно хулиганить? Агапа с Маньярой тоже удивленно подняли брови, похоже, что моя лафа закончилась.

Но почему?

– Ква-хихик! – послышалось в дальнем углу кухни, возле плиты, и я успела заметить зеленую чешуйчатую лапку, поспешно втянутую в темный угол.

Ква-хихик?

Этот звук раздался явно неспроста. И к тому же я узнала зеленую лапку! Странно это всё, загадочно.

– Марина, что-то случилось? У тебя такой же вид, как у Борзяна при виде голой девицы, – окликнула меня графиня.

– А вы разве ничего не слышали? – я посмотрела на своих подруг, но те в ответ только пожали плечами.

– Нет, я слышу только как готовятся блюда Настроений, и как вопит твоя совесть, взывая к тому, чтобы сходить в туалет и намочить тряпку, – графиня сдвинула брови в одну ломаную фигуру, напоминающую мохнатую сойку.

– Но я… – ещё раз помяла в руке сухую тряпку, но она даже и не вздумала становиться сырой. Вот же вредина, прямо как Джулия.

А Джулия скалилась во все тридцать два зуба, даже не скрывая своей радости. Мой план меня же и подвел. Печалька.

Я заметила, как графиня вытащила платок. Мда, у меня ещё свежо воспоминание о том, как одна из наших студенток Фелиция Тромп однажды возмутилась и напрочь отказалась исполнять наказание. Тогда маркиза Ежина без лишних размышлений взмахнула платком и Фелиция, ставшая послушной куклой, тут же вышла из аудитории и вскоре вернулась с мокрой тряпкой. На утро от Фелиции не осталось и следа.