Денис Куприянов - Четырнадцать – в цель!

– Считай это тоже индейской магией. Честно признаться, я сам не понимаю, как при таком грубом хранении вся эта амуниция не сгнила или не исчезла в желудках крыс и мышей. Ладно, пойдем, у нас часа полтора есть, потом уже темно будет.

– А ничего, что мы в таком виде? – робко попытался протестовать начинающий ковбой.

Вместо ответа, Игорь молча нахлобучил ему на голову шляпу и легким толчком отправил к дверям.

– У нас же игра, ты что, забыл? – напомнил Андрею завхоз уже на улице. – В прошлом году мы тут в партизан играли, и уверяю тебя, если бы в то время в окрестностях шарилась рота эсэсовцев в полном обмундировании, на них бы вряд ли обратили внимание. А сейчас мы ковбои, и никто не станет вникать, боевое у нас оружие или игровое.

– А если милиция остановит? – продолжал возражать Андрей, внезапный инфантилизм которого явно перешел в крайнюю стадию.

– А это уже мои проблемы, – успокоил его мудрый наставник. – Я давно дружу с местным участковым, который выписал пару бумажек со штампами, позволяющих мне спокойно таскаться по лесам со всей своей артиллерией. К сожалению, на танки и боевые самолеты действие этих документов не распространяется.

– А у тебя что же, и танк есть?

– Есть, только он сломан.

После этого ответа у Каменева пропала всякая охота разговаривать, да и сам Игорь, похоже, решил, что сказал достаточно, и на время замолчал, изображая из себя мудрого индейского вождя.

Однако стоило им только покинуть пределы лагеря, как мудрый вождь моментально превратился в следопыта. Узкой звериной тропой Игорь повел Андрея через кусты, больно царапавшие лицо. В какой-то момент юноша даже решил, что эти заросли живые, и был готов открыть огонь на поражение, чтобы отстоять свою жизнь. Впрочем, тропинка довольно быстро превратилась в достаточно широкую дорожку, петлявшую по лесу. Уже начало смеркаться, и обеспокоенный Андрей решил поинтересоваться у проводника о протяженности и конечной цели их пути, но тут дорога уперлась в отвесную стену. При подробном рассмотрении стена оказалась капитально срытой частью холма, на вершине которого виднелись крыши каких-то строений явно не сельскохозяйственного назначения.

– Это еще что? – удивился Каменев.

– Местное поселение для особо богатых. – В голосе Игоря прорезались злые нотки. – Живут там себе, жизни прожигают. Единственная польза от них в том, что полигон мне сделали.

– Полигон?

– Ага. Когда коттеджи строили, им песок срочно понадобился. Вначале его издалека возили, но потом строители решили, что выделенные деньги лучше украсть, а песочек стали сами таскать из-под холма. Чуть горку не срыли в итоге, мне пришлось местных экологов подключать и даже морду кое-кому начистить. Но природу уже не восстановишь, поэтому я решил сделать здесь стрельбище. Эти гады, – он неопределенно махнул рукой в сторону вершины, – сразу обрадовались. Каждые выходные здесь торчат, по бутылкам пуляют, жгут костры а-ля «мечта инквизитора», тоже мне охотнички! Замучился после них убирать! Ох, дождутся они у меня, танк доделаю и проедусь по их поселку, заставлю каждую травинку с порошком отмыть и перед каждым муравьем извиниться!

От этих слов у Андрея по коже побежали мурашки. Угроза, разумеется, не подразумевала серьезности, но была высказана таким тоном, что, услышь ее один из местных загрязнителей природы, немедленно побежал бы за мылом и тряпкой, чтобы поскорей отвести от себя беду.

Игорь тем временем снял со спины рюкзак (Каменев даже не заметил, когда наставник успел его взять) и достал оттуда связку поленьев, каждое из которых было обмотано по спирали белой лентой.

– Это для лучшей видимости, – объяснил он недоумевающему Андрею. – Темнеет же, а так будем видеть, куда стреляем.

– Но почему поленья?

– Все нормальные мишени я еще в прошлом месяце разнес, а сделать новые времени нет. – Игорь подошел к отвесной стене и начал возле нее расставлять поленья. Белые ленты действительно делали их более заметными в сумерках. – Эти чурбаны – по крайней мере органика. Щепки, конечно, летят, но они перегниют быстро, в отличие от тех же бутылочных осколков, которые остаются очень надолго. А оно нам надо, чтобы через много лет археологи, раскопав этот холм и наткнувшись на гору битого стекла, пришли к мнению, что ранее тут находился крупнейший центр виноделия или, на худой конец, стояла корчма? Зачем дезинформировать потомков?

Шутливый тон немного успокоил Андрея. От нечего делать он пересчитал расставленные мишени, и тут сердце его сжалось: их было ровно четырнадцать! «Четырнадцать поленьев, четырнадцать патронов, четырнадцать глав семей. Четырнадцать в цель – и пустота. Что же стало с Шакалом, когда он произнес эти слова?» – Разрозненные мысли текли, словно рваные тучи по небу.

– Эй! – Игорь провел рукой перед его глазами. – Ты там не заснул?

– Нет. – Андрей встрепенулся и постарался отбросить свои размышления. – Задумался просто.

– Много думать – вредно, – засмеялся Игорь. – Ты сначала стреляй, а уже потом думай. Подержи-ка вот лучше винтовку и дай мне игрушки, что висят у тебя на поясе.

Андрей, немного занервничав, вытащил револьверы из кобур. По непонятной причине он не хотел отдавать их хозяину. Странный трепет усиливался. Каменеву казалось, что весь мир содрогнулся в землетрясении, которое чувствовал он один. Взглянув на свои руки, удивился, ведь револьверы лежали в них словно влитые. Игорю даже пришлось приложить некоторое усилие, чтобы выдернуть оружие из сжатых пальцев.

– Эй, да что с тобой?! Неужели ты в эти пушки влюбился?!

Шутка осталась без ответа.

– Ладно, сейчас ты увидишь, как стреляют настоящие мастера!

Игорь принял боевую стойку, явно рисуясь и стараясь произвести впечатление на подопечного. Каменев снова никак не отреагировал. Где-то в глубине души парень знал, что у Игоря ничего не получится. Вот хоть убей, знал и все!

Выстрелы прозвучали неожиданно громко. После тихих пистонных пистолетиков грохот двух кольтов сорок пятого калибра показался громом артиллерии. Стая ворон, облюбовавшая кривую березу на краю холма, с диким карканьем сорвалась с дерева и унеслась в сторону рощи. А вслед за птицами полетели маты, как минимум на пяти языках. Игорь ругался старательно, вкладывая в каждое слово свою душу. Андрей не шелохнулся. Он оказался прав: из четырнадцати мишеней не упала ни одна.

– Нет, эти револьверы точно прокляты! – прорычал неудавшийся снайпер, вдоволь наругавшись. – А ведь вроде пристрелялся, и все равно непонятно, куда из них пули летят! Или этот чертов индеец подсадил их на кровь бледнолицых и они больше ни во что не хотят стрелять?!

– Дай их мне. – Андрей даже вздрогнул от звука собственного голоса.