Юлия Маркова - Операция «Слепой Туман»

Сели перекусить с ребятами товарища Степанова – в большинстве своем это мичманы и старшины сверхсрочной службы, по обязанностям и уровню подготовки, это примерно как техники в нашем КБ. Руководили ими два старших лейтенанта с «нехорошими» фамилиями – Смурной и Злобин. Бросили на пол трюма «скатерть-самобранку» – кусок чистого полотна, которое команда специально возит с собой для таких вот случаев. Чисто по-русски – каждый выставил свое, что у него осталось из дорожного. Ну там бутерброды с сыром, еще из дома, домашние малосольные огурчики и помидорчики, банки с которыми любящие жены заботливо положили в сумки перед отъездом, термосы с кофе. Военные переглянулись и выставили на стол тушенку из сухпайков и местные морские деликатесы. Слаживание коллектива происходит не только за совместной работой, но и за совместным столом. Совместное распитие спиртных напитков мы с Василием Ивановичем пока запретили, впрочем, пообещав, что после завершения всех работ и отбоя можно будет пропустить по сто, вроде винной порции в царском флоте. А сейчас нам все нужны с острым глазом и верной, как у хирурга, рукой.

Да, сегодняшний я не похож на вчерашнего меня. Сегодня я не в дорогом костюме, а в джинсовом комбезе, правда, он тоже обошелся мне в копеечку. Но что поделаешь, удобство в работе превыше всего, а от синтетики у меня начинает чесаться кожа, причем везде.

После перекуса полезли подключать к дизель-генераторам питающие блоки «Тумана» – их у нас два, по одному на каждый дизель-генератор. Соединили кабели, снова запустили ДГшки, с ручного пульта прогнали тест… Работает.

– Ай! Етить твою налево… Мать ее так, наперекосяк… – это один из РТВ-шных старшин слишком близко подошел к незакрытому изолирующей заглушкой гнезду с надписью «высокое напряжение» – и оно стрельнуло в него электрической искрой в несколько десятков киловольт. Запахло озоном. Мужика спасло только то, что он был в резиновых ботах, а пол в трюме перед установкой оборудования, согласно технике безопасности, выстелили резиновыми коврами.

Сначала у меня потемнело в глазах от ужаса – нам еще тут поджаренной тушки не хватало – потом русская душа раскрылась и наружу вырвалось:

– Какая, ексель-моксель, падла сняла заглушку? Там же десятки киловольт – убьет нахрен и фамилии не спросит! Хорошо, мужику повезло, да и про резину не забывает…

Я закончил гневную тираду и вижу – наше существо по прозвищу «Яга» замерло как кролик перед удавом. О-о-й, опять она – вечно растрепанная, худая, сутулая, в больших очках (без них она была похожа на школьницу). Эх, Лейла… Ну ведь гениальный же математик, лучше нее форму поля никто обсчитать не сможет, потому и взяли в эту командировку. А как возьмется что-нибудь руками делать, так все, прости Господи, «сует не в ту дырку»….

Тут я уже сорвался на Лисовую, ведь было же ей сказано: «Суфиеву к оборудованию близко не подпускать, хотя бы в гигиенических целях!».

– Алла! Ты мой зам или как? Как она вообще здесь оказалась? Она должна была сидеть в вашем «дамском» кубрике и обсчитывать конфигурацию поля…. Что, уже обсчитала? Вызвалась помочь? Помощница, епть! Мужик из-за ее помощи чуть покойником не стал или инвалидом. А у него семья, дети… наверняка. – Тут я перевел взгляд на виновницу происшествия, застывшую молчаливым скорбным изваянием: – Значит, так, Лейлочка… Теперь ты должна ему два раза – нет, двадцать два раза – в качестве моральной компенсации. Алла! Перед женским коллективом ставится задача – помыть, постричь, побрить во всех нужных местах, надушить – и в койку…. Бац! Да не реви ты так, я пошутил, точнее, почти пошутил, – чуть сбавил я тон, видя, как побледнела и запричитала Ягуша. – Но от следующей жертвы твоих шаловливых рук тебе не отвертеться. Задание насчет мытья, бритья и стрижки не отменяется. Все, брысь в кубрик, тебе здесь делать нечего. Поставьте на место эту дурацкую заглушку, и снова работаем.

Провели еще один контрольный пуск дизель-генераторов – с питающих блоков идут сигналы, так что все ОК.

– Василий Иванович, – сказал я, – в третьем контейнере с комплектующими кабельное хозяйство… Я показал ему схему, соединяем здесь и здесь. Петр Николаевич, сходите с товарищами военными, покажите им, где что, проложите несущие тросы и начинайте вязать. Да, макароны экономьте, обвязка испытательная, через каждый сантиметр хомуты бросать не надо. А то есть у вас привычка, изводите пачку на погонный метр. И слабину оставляйте, качка, то да се, тросы ослабнуть могут, а вот кабели и жгуты лопнуть не должны. А мы с вами, Василий Иванович, пока покурим. Пока все идет как по маслу, за исключением мелких происшествий. Вот подключим «Туман» к питанию, контрольные тесты прогоним, а там, глядишь, и обед…. А после обеда начнем вытаскивать на палубу и монтировать антенное поле.

Тогда же и там же.

Доктор технических наук Лисовая Алла Викторовна, 42 года.

Лисовая – туда, Лисовая – сюда, Лисовая – кругом, Лисовая – бегом. Ну, я и выполняю, что ж мне остается-то. Стараюсь, как могу. Ведь если что – господин Тимохин будет в сером с блестками, а ответственность понесет бедная Лисовая, которая не доглядела, не додумала, не запланировала. В этом и суть зама «великого и гениального» генерального. Собственно, я хоть и ворчу, но знаю – без этой работы не смогу. Мое любимое детище «Туман» – единственное, что наполняет смыслом мою жизнь. Тут, на работе, я хотя бы чувствую свою значимость, понимаю, что нужна. Когда я занята выполнением своих обязанностей, мне некогда думать о собственной личной жизни, которой у меня, собственно, и нет. Не назовешь же личной жизнью связь с мои же подчиненным, с юнцом, который мне в сыновья годится и которому, кажется, вообще все равно, живая женщина перед ним или резиновая баба. Он молод, горяч, у него кавказский темперамент, и ему необходимо сбрасывать напряжение. Даже сама не знаю, почему я продолжаю эту нелепую связь – ему ведь нет до меня никакого дела, у него только сексуальный интерес.

А у меня? А у меня это просто от скуки. Когда я с ним делаю «это», то притворяюсь, что что-то чувствую, а на самом деле вся эта возня не доставляет мне особого удовольствия. Наверное, я фригидная, но секс я и вправду не люблю, и вполне могла бы обойтись без него. Так зачем же я это делаю? Наверное, для того, чтобы заполнить пустоту и убежать от одиночества. Почувствовать себя живой, желанной… Мало кого интересует моя умная голова, тело привлекает гораздо больше. С телом у меня все в порядке, хотя мне самой и трудно судить об этом. На мой взгляд, грудь могла бы быть немного поменьше, я всегда стеснялась ее. Но мужчинам она нравилась, и всегда я с горечью понимала, что остальное, что важно для меня самой, оценить они не способны…