Валерий Теоли - Сандэр: Ловец духов. Убийца шаманов. Владыка теней

Сын Дагона обрушился на лодку неожиданно, разом потопив челн и оторвав существо от пироги. Лапы, срезанные зубами, словно бритвой, остались пришпиленными когтями к бортам, мы с ихтианом благополучно погрузились под воду. Еще чуть-чуть – и отпрыск водного божества, эдакая помесь акулы и морлока, с перепончатыми когтистыми руками и рыбьим хвостом, задавил бы нас обоих. Вода хлынула в легкие, я задыхался. Не хватало утонуть, спасшись от потустороннего чудовища. Ногу, ушибленную при падении со скалы, свело судорогой. Куда плыть? Везде бурлящий поток, созданный сыном Дагона, пузыри воздуха и пена. На пределе сил я вынырнул.

Ловкие руки рыбоголовых затащили меня, кашляющего, в лодку. Полку морлоков прибыло. Рыбоидов двое передо мной, плюс третий сзади, усиленно гребет веслом к кострам пристани. Другая пирога. В ней нет ихтиана, помогавшего отбиваться от неживой твари.

– Спасибо, – избавившись от налившейся в легкие воды, спустя несколько минут поблагодарил я.

«За что? – удивился старший из морлоков. – Мы делаем общее дело. Ты заманил одержимого зверя в воду, мы подстроили ему западню. Наши усилия в равной степени результативны».

Лодка причалила к пирсу, и я наконец-то увидел устроенное существом побоище на пристани. На берегу лежали окровавленные тролли. Над живыми хлопотали, перевязывая раны, женщины и подростки, мертвых легкораненые и уцелевшие мужчины стаскивали на кучу. У рыболовных снастей, прислонившись спиной к вытащенному на берег каноэ, полулежал Крайп. Защитная кожаная куртка валялась возле него, изодранная в клочья. Ее владелец выглядел немногим лучше. Перевязки из тряпья напитались кровью, изувеченная рука безвольно висела вдоль туловища. Зато ладонь здоровой покоилась на рукояти любимого каменного топора, будто командир охраны вождя готов ринуться в бой. Тяжело дыша, тролль наблюдал за творящимся вокруг. Ран-Джакал обходил раненых, прикрикивал на плачущих женщин и приободрял тяжелораненых.

Как тварь смогла покалечить больше десятка воинов и убить еще полдюжины, не считая погибших у дома Гварда охранников, за столь малый промежуток времени? Гадство, меня затрясло от переизбытка адреналина. Она прикончила бы большую часть племени, не сожри ее полубог рыбоидов.

– Дуракам, детям и людишкам везет, – послышался насмешливый голос метателя топоров из племени Черного Копья. – Столько воинов пало, а на человечишке ни царапины. Куда же ты, дорогой гость, пропал с самого веселья? С рыбьими потрохами гулял, смотрю.

Жаг-Даз в своем стиле. Интересно, куда подевались его дружки? На пристани из посольства он одинешенек целый и невредимый. Стоит себе, блестит желтоватыми клыками.

– Экий ты зоркий, Летающий Топор. Видел, как я в разгар потехи ушел. Кто за мной последовал, не припомнишь? А вообще не до тебя, Жаг-Даз, – прихрамывая, я поплелся к скале зверомастера.

Ударит в спину, нет? От него дождешься. На всякий случай обогну его по дуге, не теряя из поля зрения. Дернется – замечу.

Метатель убивать меня на виду у Водяных Крыс не собирался: нарушение этикета. Вождь и племя обидятся. Пришел в гости и давай ценные кувшины бить – нехорошо. Неуважительно и хозяину накладно. Этого в приличном тролльем обществе не прощают, могут по черепушке настучать и выкуп запросить у родичей возмутителя спокойствия. Не заплатишь – и у шамана прибавится дел. Головушку хулиганскую засушить, отверстия естественные зашить, жертвоприношение справить предкам и черепок на алтарь духов поместить для собственного успокоения и в назидание потенциальным преступникам.

Всхлипывания морлоков прервали мои сладкие мысли о наказании Жаг-Даза. Что за?.. Рыбоиды корчились на берегу, булькая про обезумевшего от боли сына Дагона. При Сларке с полубогом подобного не происходило. Телепатически чувствительные ихтианы ощущали болезненные импульсы, исходящие от потомка божества и выжаривающие рыбоголовым мозги.

С озера донесся протяжный, неприятный звук, будто рвали лист железа. Поздравляю, впервые на острове слышат крик рехнувшегося полубога. Выходит, на большую землю не попасть, пока акулоида не возьмет под контроль дедушка Тланс или возвратившийся Гвард.

«Хуже! – вторглись в сознание мысли старшего в команде морлока. – Если бы мог, Глубинный Жрец уже утихомирил бы сына Дагона».

Весело. Дальше, чую, станет еще веселее. К пристани, вспенивая воду черным спинным плавником, на всех парах мчался сумасшедший полубог. На полном ходу он врезался в бревенчатый пирс, с грохотом раскидав стоявшие у него лодки и обрушив десяток метров деревянной конструкции. Полоскавшие у береговой кромки окровавленную одежду женщины разбежались, мужчин поведение защитника острова ввело в кратковременный ступор. Огласив ночь скрежещущим ревом, туша отплыла и вновь атаковала причал.

Ночь воплотившихся в реальность кошмаров. И как бороться с помешательством полубожества прикажете? Воины задаются тем же вопросом. Сын Дагона запрет нас на острове. Без рыбалки, собирания водорослей, поставок еды с большой земли Водяным Крысам каюк. И не только им. Убивать защитника племени чревато нападением соседей – вот и думай, как тут правильнее поступить. Я бы подождал Гварда и с ним посоветовался. На остров он попадет – на то он маг. Полубог пристань разнесет, однако за синьками не погонится. Наверное. Если не захочет. Лапы-то у него есть, на манер моржа по суше передвигается.

Разгромивший пирс сыночек водяного бога принялся за свободно плавающие лодки. Опрокидывать пироги ему быстро наскучило, и он выбросился на берег. Громадная рыбина, не уступающая габаритами касатке, бешено колотя по воде хвостом, проползла на лапах и повалилась на береговую гальку. Напоследок сын Дагона хрипло взревел и, выгибаясь, точно в конвульсиях, завалился набок. Утыканные в четыре ряда зубами челюсти лязгали все тише и тише, из пасти и жаберных щелей хлынул черный кровавый поток. Внутри гигантской туши затрещало, из блестящего бока плеснула кровь, за ней из прогрызенной в чешуе дыры выбралось существо. Опираясь о целые передние лапы, оно окончательно вылезло из тела умирающего полубога и вильнуло хвостом, обозревая синекожих.

Невероятно! Его же рыбина на куски перекусила, оно должно перевариваться в желудке, разорванное пополам. Твою дивизию. Оно в животе полубожества подросло, питаясь его внутренностями. И ведь не отвяжется, пока не сдохнет. Убегать от тебя бесполезно, нежить проклятая.

– Оно огня боится! – крикнул я, отступая к костру. – Огнем его!

Тварь дернулась на мой голос и, соскочив с подрагивающей туши, направилась ко мне. Сделав несколько шажков, останавливалась, принюхивалась. Я вытащил из пламени пару горящих палок, по головне в руку, и стал отходить дальше по пристани, к дому вождя. Одержимый зверь не спеша подступал, припадая к земле брюхом, словно не мог решиться прыгнуть. Не беги, сволочь, не беги. Шустрая ты чересчур, медленно подходи, никуда не сворачивай.