Михаил Пинский - Будет день. Городской рассказ

Он почувствовал, как его мирно спящий до этого «pencil» начинает просыпаться и принимать привычную при виде её голого тела форму и «боевую стойку»…

Она сняла майку, обнажив остальную часть тела – офигенную грудь с несравненными восхитительными так им любимыми сосочками… И он погиб. Эта тварь победила, раздавила его. Смяла. Распяла… Грязная девка! Сука конченная! Похотливая шлюха…

Она аккуратно сложила маечку и положила её на трусики.

– Ал, я приму душ, ты за мной.

Теперь уже привычным тоном безапелляционно и повелительно произнесла она и скрылась в ванной. А он остался в этой грёбанной комнате с таким ощущением, словно его лишили девственности…

Он теперь совсем не ко времени вдруг вспомнил их первое знакомство на том, таком далёком и таком памятном балу…

У него тогда только намечался роман с Анечкой. Он ещё не успел её отъе…меть, но всё шло к этому, и должно было закончиться логическим завершением в постели именно после бала.

…Сэйшэн был в самом разгаре и развивался своим чередом плавно перетекая из фазы официально – скованной в раскачегаренно – развязную. Его друзья мало-помалу разбрелись. Антоха «склеил» неплохую девочку с исторического и, кажется, успел её трахнуть. Девчонка смотрела на Тосю этакими влюблено-вожделенными глазами, и, вроде хотела ещё. Но это врядли. Для феноменально ленивого Антохи и один «заход» подвиг. Этому гипертрофированному интроверту получившему своё теперь сделалось совершенно наплевать на «тех, кого мы приручили». Жаль девочку… Жанно с пафосом жестикулируя, декламировал что-то забойно-драйвовое из классики «тяжёлого рока» поэзии миленькой очень серьёзной и совершенно трезвой девочке «воткнуть» которой у мудака Ваньки шансов в тот вечер небыло никаких. Виль «тёр» нечто глубокомысленно-скучное в кругу изрядно поддатых преподов и профессоров, внимавших Глисте с неподдельным интересом…

Ал с прилично «подкочегаренной» Анечкой нашли укромный тёмный уголок за колонной у противоположной от импровизированного бара стены. Подальше от сотрясающегося в грохочущем забойном дискотечном ритме танцпула. И он, покрывая её лицо горячими нетерпеливыми страстными поцелуями расстегнув её блузку одной рукой «изучал» её прелестную грудь, другой пытался залезть ей в трусики, подбираясь к её такому желанному бугорку. Анечка тоже без дела не пребывала – одной ручкой «активной обороной отражала его стремительное наступление, дабы не допустить его шаловливую ручонку к заветной цитадели», другой же в весьма неудобной позе силилась расстегнуть молнию его штанов и добраться до уже начинающего активироваться агрегата…

Неожиданно что-то произошло…

Сначала ему показалось, что завязалась драка. В зале наметилось некое движение, волнение. Волнение зародилось где-то вдалеке, возле дверей и, усиливаясь, передвигалось в сторону танцпула. Вот из соседней аудитории, служившего в этот вечер столовой, навстречу действу резво проскакали профессора словесности и истории…

Действие перемещалось к их убежищу… и к барной стойке в окружении внушительной свиты почитателей, преподов и профессоров прошествовал сам МЭТР под руку с НЕЙ…

Музу он встречал и раньше – девочка «мелькала в кадре». Но весь семестр, поглощённый по самые уши учёбой, точнее ликвидацией бесконечных задолженностей и хвостов он как-то не успел по-настоящему разглядеть её. Да, и если честно та Муза-студентка значительно отличалась от этого существа… Впрочем, Музу в спутнице ГРАНДА он узнал не сразу. В первое мгновение ему показалось, что старик ведёт под руку принцессу царицу богиню – юную Гебу.

…Они шли, нет, величественно шествовали через почтительно расступившуюся толпу. БОГ и БОГИНЯ. ЗЕФС и АФРОДИТА. По-своему красивый высокий крепкий худощавый старик и прекрасная нимфа грация муза… Он что-то такое весёлое говорил ей – богиня смеялась. Смеялась, естественно свободно совершенно не стесняясь шедшего рядом с ней «небожителя»… Она тоже рассказывала что-то весёлое, и «олимпиец» хохотал, откидывая назад свою красивую голову с зачёсанной назад седой хипповской гривой.

В первое мгновение Алу показалось, что богиня обнажена – на Музе в тот вечер было облегающее её чудесную фигуру клубное платье телесного цвета такого микроскопического размера и максимальной открытости, что практически ничего не скрывало. Ни её офигительнную грудь с рельефно выделяющимися под тонкой тканью сосками, ни аппетитно обозначенный крошечный треугольничек (вероятно полупрозрачных) трусиков с угадывающимся (темнеющим) под тканью треугольничком волосиков, ни дивные длинные ножки, обтянутые сапожками на таких высоченных каблучищах что казалось девочка не идёт, парит…

ЗЕФС и АФРОДИТА подошли к барной стойке и что-то заказали… АФРОДИТА присела на стул забросила ногу за ногу так, что платье уже практически ничего не скрывало и Ал почувствовал, что его аппарат начинает дымиться, требуя выхода своей термоядерной энергии…

– Пойдём, я знаю здесь недалеко открытую аудиторию. – В страстном предвкушении «предстоящего действа» нетерпеливо прошептала Анечка, и они пошли, точнее, понеслись туда.

Когда они мокрые и измочаленные вернулись через весьма продолжительное время в зал, там происходило нечто. Все собрались в круг и галдели точно на перемене…

– Француз, у тебя какой номер?

Услышал Ал голос однокашника Петьки, к сестре которого Катеньке не ровно дышал без всякой перспективы развития и не сразу сообразил, что обозначает этот номер. Потом догадался – номер пригласительного билета. Ал достал билет и увидел три разноцветные семёрки…

– Друзья! – Восторженно возгласил поставленным голосом ведущий этого балаган. – Наконец-то нашёлся тот счастливчик, которому выпала честь, нет, блаженство выбрать королеву нашего бала…

Сотни девушек… и, самое главное, Анечка! с вожделением и надеждой смотрели на него, но Ал (в душе проклиная себя за предательство) игнорируя её и их внимание, подошёл к Музе. Мужская часть бала взорвалась диким и неподдельным восторгом. Умненькие университетские девочки благопристойно промолчали…

МЭТР подал ему корону, и он пристав на цыпочки водрузил её на склонённую головку Королевы. Королева очаровательно улыбнулась ему и клюнула в щёку, оставив на ней едва заметный сладковато пахнущий отпечаток помады… По окончанию «официальной церемонии» восторженная толпа оттеснила Ала от Королевы. Он огляделся, ища Анечку, готовый любыми средствами вымолить прощение, но её в зале не оказалось… Удивительно, ты не успеешь ещё толком завязать и закрепить отношения с девочкой, как она начинает тебя ревновать и выписывать дурацкие фортеля… Грёбанная церемония награждения…