Руслан Мельников - Орден: Тевтонский крест. Тайный рыцарь. Крестовый дранг (сборник)

– Господин Конрад ландграф Гессенский и Тюрингский, магистр ордена Святой Марии говорить, что руссы не должны знать того впредь, – отозвался переводчик. – Господин Конрад говорить, что нужно убивать пленник, герцог Казимир. Но сначала нужно узнавать все, что знать он. И лучше делать все это прямо здесь, а не в Сродобурге. Чужой город есть большое чужой ухо. Не есть очень хорошо, если оно станет слышать признания Вацлава.

– О, разумеется! – расплылся в улыбке князь Куявии. – Вацлав все расскажет нам прямо здесь. А потом здесь же и сдохнет.

Магистр Конрад вновь подал коня к связанному Василию. Заговорил, глядя сверху вниз. Сержант был тут как тут:

– Господин Конрад ландграф Гессенский и Тюрингский, магистр ордена Святой Марии спрашивать тебя, русич Вацлав, отвечать ты на все вопросы сам или тебя сначала пытать?

Бурцев промолчал. Хоть под пыткой, хоть без оной ничего вразумительного сказать он все равно не сможет. Не лазутчик он. И не посылали его шпионить в польских землях русские князья. И Аделаиду он пытался умыкнуть не в угаре вассальной преданности, а в тайной надежде на то, что может быть… когда-нибудь…

И кто этому поверит?!

Так и не дождавшись ответа, Конрад вновь обратился к Казимиру:

– Господин Конрад ландграф Гессенский и Тюрингский, магистр ордена Святой Марии, – затараторил переводчик, – интересовать, как герцог Казимир желать пытать и умертвлять свой пленник.

– Огнем и мечом, – буркнул куявец. – Другого у меня нет. Я князь и воин, а не палач. Ничего, кроме оружия, с собой не вожу.

– Господин Конрад ландграф Гессенский и Тюрингский, магистр ордена Святой Марии говорить, что это не есть предусмотрительно.

Конрад Тюрингский что-то прокричал своим людям. Кого-то позвал…

Через пару минут спешившийся крестоносец с угрюмым лицом, густой проседью в волосах и невыразительными глазами усталого садиста раскладывал перед пленником свой походный арсенал. Щипцы, щипчики и щипчища, ножи самых невообразимых видов, форм и размеров. Иглы, ножницы, тиски для пальцев, воронки для вливания в рот кипятка и расплавленного олова, шипастые валики и «скалки» для сдирания кожи… Много чего здесь было.

Бурцев аж взмок. Давно ему не становилось так паршиво.

– Господин Конрад ландграф Гессенский и Тюрингский, магистр ордена Святой Марии говорить, что теперь вы можете просто давать приказ, герцог Казимир. Наш брат Себастьян есть искусный мастер по добыче правды.

Сержант хихикнул. Наверное, последнюю фразу он добавил от себя. В качестве шутки.

Очень смешно! Бурцев подумал, до чего же легко и спокойно служилось в ОМОНе!

«Давать приказ» Казимир не успел. В застывшем воздухе что-то просвистело. Зловещую предпыточную тишину нарушил громкий чмок. Хваленый мастер по добыче правды упал, уткнувшись пронзенным черепом в груду аккуратно разложенного железа. Окровавленное острие стрелы торчало из затылка брата Себастьяна. В пустой глазнице подрагивало оперение. По щеке медленно стекала кровь и белесая слизь. Стрела, что вышибла тевтону глаз, была длинной, гораздо длиннее польских стрел. Доводилось Бурцеву уже видеть такие в Вроцлаве. Татарская стрела!

Ноги палача еще сучили в предсмертной агонии, а на тевтонов и куявцев посыпались новые стрелы. Заржали раненые кони, завопили люди. Шальной железный наконечник с сухим стуком ударил в дерево у виска Бурцева.

Конрад и Казимир первыми прикрыли головы шлемами, подхватили щиты и рванули из ножен мечи. Три человека, не столь расторопные, уже корчились на земле рядом с братом Себастьяном. А стрелопад продолжался. Появившиеся в отдалении, у самой рощи, легковооруженные всадники, отнюдь не рвались в рукопашную. Небольшой, в общем-то, отряд – десятка полтора-два. Но гоняться сейчас за юркими конными лучниками – дохлый номер. Стоять на месте и бестолково подставляться под их стрелы – еще глупее. А тугозарядные куявские арбалеты никак не могли сравниться в скорострельности с луками противника.

Из Сродовской крепости, правда, выдвигалась подмога, но слишком медленно, и слишком далеко она была.

Упал, пронзенный стрелой, еще один рыцарь с черным крестом на белом плаще. Упали два кнехта князя Казимира.

Тевтоны обступили своего магистра со всех сторон. Короткий выкрик на немецком – и украшенное крестами каре двинулось к городским укреплениям. Построение не ломалось: дисциплинка у тевтонов была та еще! За воинами Христа в беспорядке отступали куявцы.

Казимир чуть замешкался. С обнаженным клинком направился к Бурцеву. Огнем и мечом, так? Что ж, мечом, конечно же, выйдет быстрее.

Сразу две стрелы впились в бок княжеского коня. Раненое животное осело на задние ноги, рухнуло наземь. Всадник едва успел спрыгнуть с седла. Оруженосец Казимира, молодой юноша в кожаной кирасе и с тазообразным шлемом на голове тут же подскочил к нему, отдал господину поводья своей лошади.

– Спасайся, князь! Твоего пленника убьют татары. Спаса…

Сильный толчок бросил его в объятья Казимиру. Между лопаток верного оруженосца трепетала стрела.

Казимир медлить не стал. В Сродовскую крепость он влетел на лошади павшего слуги.

…Татары пленника не убили. Всадники в мохнатых шапках покружили у одинокого дерева, собирая стрелы и добивая раненых. Крепость, в которой укрылись магистр Конрад и Казимир Куявский, пока не извергала карательных отрядов – сродовцы, видимо, опасались, что вслед за небольшим отрядом подтянутся основные силы противника. И все же степные кочевники чувствовали себя вблизи чужого города неуютно. Сильно трофеями нагружаться они не стали и вскоре повернули коней к далекой рощице.

Только один всадник задержался возле Бурцева. Невысокий круглолицый воин с миндалевидными глазами, редкими бровями и маленькими усиками. Легкий доспех из бычьей кожи с нашитыми на груди и животе костяными пластинками из лошадиных копыт казался экзотическим шаманским нарядом. На голове возвышался колпак из кожи и меха, усиленный железными полосами: и шапка, и шлем одновременно. Сзади – на спине – болтался плетенный из упругих веток и обтянутый кожей щит – легкий, но вряд ли достаточно прочный, чтобы выдержать удар рыцарского копья или меча. А вот кривая сабля на поясе – оружие, отсутствующее у других конных лучников, свидетельствовала, что пленником заинтересовался предводитель отряда.

Вжик! Сабля выскользнула из ножен.

– Кем син? [19] Кто ты? ( татарск .) Кем?

Бурцев попытался понять, чего хочет кочевник.

– Алман? [20] Немец? ( татарск. )

– Юк [21] Нет ( татарск .). , – незнакомое короткое словечко сорвалось с губ само собой. Незнакомое Бурцеву, но не его предкам.