Владимир Малыгин - Другая Русь. Приказано выжить!

Батяша поднимается на крылечко, я за ним. Командую Грому, чтобы ждал, и захожу в избу.

Окна в доме небольшие и затянуты не пойми чем, поэтому со света ничего не вижу.

– Пришли, наконец? Долго добирались. – Слышу из угла.

– Да сам же знаешь, пока Гостимир каждую рыбину не осмотрит, товар не примет. Вот как принял, так мы сразу же и пришли.

Наконец, мои глаза привыкли к сумраку избы, и я осмотрелся. Большое помещение, посередине такая же печь, как в трактире, у стен лавки. В углу здоровущий стол, за ним на лавке сидит десятник. Одет так же, как и стражи на воротах. А нет – железа на нём побольше, и пояс побогаче.

Пока я осматривался, десятник тихонько переговорил с Батяшей и отпустил его. Теперь пришла моя очередь.

– Ну, здравствуй, мил человек. Меня кличут Изяславом, отвечаю за оборону поселения, слежу за порядком. Посажён сюда князем нашим. Теперь хотелось бы от тебя услышать, кто ты таков, откуда и куда идёшь, чем на жизнь зарабатываешь? Что по пути видел, кого встречал? – Взгляд-то у десятника, что рентген, до косточек пробирает. Сразу армия вспомнилась, так и подмывает стойку смирно принять. Ну, нас-то тоже не пальцем делали, за плечами двадцать лет службы, всякого повидал.

– Родители Владимиром назвали, родился и вырос далеко отсюда. Когда родителей не стало, решил мир посмотреть и себя показать. Так и шёл от селения к селению, от города к городу. На жизнь трудом своим зарабатывал, пока на лихих людишек не наткнулся. Если бы не собака моя, лежал бы сейчас в кустах каких. Но с инструментом своим мне пришлось расстаться, иначе не убежал бы. Люди на моём пути попадались и злые, и добрые. Голодать не голодал – потому как руки на месте и есть голова на плечах.

– Доложили мне, что из дальних стран ты идёшь. Где ж ты нашему языку научился?

– Вот пока шёл, языки и учил, – отвечаю. – Ведь я не только ваш знаю, но и на других тоже немного могу говорить. Не то чтобы совсем уж хорошо, но понять могу, о чём речь идёт.

– Это хорошо, всегда пригодиться может, а мастерить-то, что умеешь?

– Да много что умею, вот печь могу вам сложить в избе, не чета вашей будет – теплее станет и дым пропадёт. Дома каменные могу поставить.

– Неужто и дыма не будет вовсе?

– Не будет. – И смотрю внимательно, реакцию отслеживаю. Заинтересовался, кулаки сжал, спину выпрямил. Давай, родной, заглатывай наживку поглубже. Сейчас для меня главное зацепиться тут, заинтересовать местный народ. А то долго буду под присмотром.

– Значит, печь можешь нам сложить, – размышляет вслух десятник, а сам тоже краем глаза на меня поглядывает.

– Сложить-то можно, работа хоть и очень сложная, тяжёлая, но и результат того стоит.

– Так, ладно. – Хлопает ладонью по колену. – Денег у тебя нет и расплатиться за кров и прокорм тебе нечем. – Смотрит на меня вопросительно-утверждающе.

– Так. – Киваю. А что тут скажешь.

– Тогда жить пока с нами станешь. Присмотримся к тебе, что ты за человек. Кормиться тоже с нами будешь с одного стола. Одёжку свою поносишь, не зима, чай. За собакой своей сам смотри, проблем чтоб никаких от неё не было, пусть на дворе живёт. Убирать за ней будешь. С воинами моими не задирайся, да и не получится у тебя. Молчи, предупредить я тебя обязан. Вопросы есть?

– Всё ясно, но пара вопросов имеется.

– Давай. – Смотрит вопросительно.

– Спит каждый на своём месте, или кто где получится? И за столом – куда мне садиться, на любое место или…

– Спать будешь в углу, вот тут. Место твоё за столом будет с краю. Ложки, чашки у тебя тоже нет? – Смотрит вопросительно.

– Нет, всё пропало. И денег нет, чтобы новые купить, – отвечаю, давя на сочувствие.

– Ложку и чашку дадим. Пока свою не купишь, попользуешься нашими. Понятно?

Не прокатило. Что делать, кров и стол получил, и за то огромное спасибо. Да и жив пока.

– Всё понятно, – отвечаю. – Благодарствую.

– Раз всё понятно, ступай на двор. К столу не опаздывай, ждать не будем.

Вышел на крылечко, Гром подскочил, хвостом машет, радуется. Ну, хоть кто-то мне радуется.

Огляделся, бойцы продолжают по брёвнам прыгать. Не буду им мешать, отойду на другую сторону. Вот тут на камушек присяду у изгороди да подумаю хорошенько. Заодно и в себя приду, переволновался.

Про печки я хорошо придумал, никуда местные от меня не денутся. И десятник, и трактирщик, а за ними и другие подтянутся. Так что работой я себя обеспечу и, соответственно, заработком тоже…

Но для этого нужно найти подходящую глину, местные же её где-то берут? Сделать несколько форм для кирпичей, и процесс пойдёт. Обжигать негде, поэтому сначала буду делать печь для обжига – небольшую, с большой мне пока не сладить. Народ, по идее, должен начать любопытствовать, поэтому кто-нибудь да загорится новыми знаниями, и будет у меня помощник, а то и не один.

Место для работы! Вот о чём в первую очередь надо узнать. Лучше начинать работу рядом с залежами глины. Хорошо бы и вода рядом была. Лопаты нужны, яму затворную сделать. Для печки придётся кирпич просто высушить на солнце, сколько-то простоит, а там уже будет полегче.

Рыкнул Гром. О, как я задумался. Прожекты строю, а по сторонам кто смотреть будет?

Бойцы закончили свои попрыгушки и подошли ко мне. Любопытствуют или что задумали?

– Спокойно, – командую собакину и поднимаюсь на ноги.

Да нет, про «задумали», это я погорячился. Больно глаза у ребят добрые, плохого в них ничего не видно. Любопытство наружу так и просится.

– Будь здоров. Вот, подошли познакомиться да поговорить с новым человеком, – говорит самый бойкий. – Меня Мстишей кличут. Это Ждан, Добронег и Вторуша, – представляет остальных парней.

– Владимир, сын Владислава, – представляюсь.

Оп-па, что-то я накосячил. Как-то резко насторожились хлопцы. Вылетело слово, назад не запихаешь. На заметочку этот момент, и потом разузнаем, что к чему.

– Говорят, издалека к нам? – осторожно так спрашивает.

– Да уж, ноги-то потоптать пришлось хорошо, – спокойно отвечаю.

– И что там? Тоже люди, как мы живут? А как живут, где живут, с кем воюют, что одевают, – посыпались вопросы.

– Да везде люди одинаковые. Живут так же – кто-то лучше, кто-то хуже. Всё, как у нас. Одёжка тоже разная, отличается, конечно, от вашей кое-чем, а так всё одно и то же.

– А вот на тебе что такое надето? Это где такое делают и носят? И обувка такая странная, никогда такой не видел. – Подключается Ждан.

– Делают далеко отсюда. Год идти надо. Видишь, как износилось за это время, – придерживаюсь своей версии.

– А собака у тебя, мы такой и не видели. Откуда такая? – спрашивает третий.

– Собака эта из Италийской земли. Есть такая далеко на юге. – Поворачиваюсь к нему.

У бойцов глаза по пять советских копеек.