Владимир Малыгин - Другая Русь. Приказано выжить!

Ничего не боятся разбойники. Ну-ну. Вроде больше никого поблизости нет. Грозным шёпотом приказываю Грому лежать на месте и выскальзываю из своего окопа. Доползаю до ручья, ввинчиваюсь в камыши и перетекаю на ту сторону. Холодно и сыро, да деваться мне некуда.

Увлеклись граждане бандиты – рассматривают моё сооружение и мою же рыбу трескают. Стоят отлично, спиной ко мне, взмахиваю дважды рукой, и оба, захрипев, опускаются на землю. Вскакиваю, в правой – меч, левой – подхватываю деревянное копьецо и в два прыжка подлетаю к ним. Вот что вам стоило назад упасть, а не вперёд? Помяли мне несколько кирпичных заготовок.

Один – готов. Второй ещё жив, скребёт руками по земле – клинок вошёл под правое плечо, чуть выше лопатки. А метил-то я в шею. Отбрасываю его оружие в сторону и выдёргиваю из тела свой нож. За шиворот тащу сомлевшего раненого через ручей и прячу в камышах – пусть хоть немного прикроет, мало ли что. Быстро связываю ему руки и ноги – полежи пока тут. Зову Грома, пусть сторожит. Бегом возвращаюсь назад, выдёргиваю нож из убитого – хорошо вошёл, чётко между лопаток. Второго так же тащу через ручей и укладываю рядом с первым. Пришло время и поговорить с пленным. Пока ещё на адреналине, привожу пленника в чувство, особо не церемонясь, и выспрашиваю о количестве бандитов и их планах. Опять отмечаю, что и этот язык мне знаком, и я свободно могу на нём говорить.

Мой пленник, видимо впечатлённый огромной мордой собаки, нависающей над ним, споро рассказывает мне, что отряд, перейдя реку, разделился на две группы. Их группа – из четырнадцати человек – направилась сюда. Видели, что дружина почти вся ушла и в городище воинов мало, вот и решились напасть. Эта пара зашла с моей стороны, ещё двое обойдут поселение с севера – нападут, как только будут готовы. Остальные полезут через стены.

Быстро соображаю – у меня в запасе минут пять, десять осталось. Сомнений нет, надо своим помочь. Оставляю Грома сторожить пленника, проверяю трофейное оружие. Досталось мне два меча, два простых лука с запасом стрел, ножи и копья. Ну и какая-то одёжка с бронькой. Пока не до неё, подбираю копьё получше и осторожно, прислушиваясь, пробираюсь к кузне. Туман всё такой же густой и ориентироваться приходится на слух. Ощущение, будто плывёшь по воде.

Страшно-то как, на ручье так страшно не было. Наверное, из-за того, что не видно ничего. Что впереди, непонятно – может, я уже в самую середину вражеской ватаги прокрался.

Зажимаю себя в кулак и пробираюсь дальше. Вот и кузня. Тут всё тихо, сюда ещё не добрались, да уже и не доберутся, некому потому что. Что-то услышал впереди, наверное потому что хотел услышать и слишком весь на нервах был. Расстояние пока не определить, далеко или близко, туман всё скрадывает. Но звуки в тумане разносятся хорошо. Надо поближе подойти и выждать, когда они на атаку решатся. Тогда и ударить с тыла. Лишь бы под свои стрелы не попасть. Будем смотреть и без нужды не рисковать. Хотя первые несколько минут стрел можно не опасаться, да и потом, думаю, уже не до стрел будет. Осторожно подползаю, вот и враг показался, пересчитываю – все десять в одной группе. Им тоже очень страшно, поэтому и держатся толпой. Но мне это и на руку. Как побегут, побегу и я, а там по ходу пьесы и будем действовать. Но вот бежать-то они и не собираются, крадутся потихоньку к стенам, лесины тащат. А наши пока молчат, не слышат, видимо.

И что делать? Если ждать пока на приступ пойдут и тогда напасть, то убью одного, если повезёт, то второго, а остальные ворвутся в крепость и успеют дел натворить. А если напасть сейчас и тревогу поднять, тоже могу снять одного-двух, остальные же меня, как зайца загоняют. А с луками даже и бегать за мной не станут. Вот и ворота показались – закрытые, хоть это хорошо. Ещё можно чуть ближе подойти. Хорошо мне в резиновых галошах – тихо крадусь. Готовлю ножи и копьё, выбираю себе цели, лучше лучников, но они тут все с луками. А нет, не все, шестеро с лесинами крадутся, трое сзади идут с луками, четвёртого не вижу. Пора. Кидаю ножи, быстро, один за другим, не думая. Задумаешься, точно промахнёшься. Перехватываю копьё и бросаю в третьего. Попал или нет – не вижу, потому что отпрыгиваю сразу же назад за кромку тумана и в сторону, падаю на землю. Ещё и отползаю немного. Оказалось, вовремя – в стороне мерзко прошелестели стрелы. Стреляйте, стреляйте, внезапного нападения уже не получится – видать, сильно кого-то зацепил, слышна ругань и крики. А отступать они куда будут, ударяет мысль – только назад, а тут я, весь из себя такой мягкий и неопытный. И из оружия у меня только меч, с которым я пока даже не на вы.

Ещё не успеваю додумать эту мысль, а тело уже само начинает действовать. Ужом или, скорее, мышом проскальзываю вокруг паникующих и прокрадываюсь к стене чуть правее ворот. К воротам нельзя, да и к стенам близко тоже, ещё подстрелят, доказывай потом, что свой. Так сбоку и высматриваю, что там дальше будет. На стенах народ забегал, ищу знакомых, наконец, вижу Ждана. Не высовываясь, окликаю его. Опознаёмся, и я предупреждаю о ещё двух нападающих с тыла.

Меня спрашивают, где враг. Отвечаю честно, что уже не знаю, отступили, а куда отступили – не видел. Советуют укрыться где-нибудь, потому что всё равно ворота открывать не будут, пока не прояснится. Но туман редеет. Договариваемся, что по мне не будут стрелять – нужно забрать своё оружие. Без него как-то боязно. Встаю на ноги, под прицелом со стены пробираюсь к месту недавней скоротечной схватки, между лопаток стекает струйка пота, всё же страшно – вдруг у кого-то рука дрогнет. В траве лежат два тела. Одно с ножом в спине, другое – копьём пробито, третий или ранен, или я промахнулся. Хотя вряд ли. Будем считать, что ранен. Забираю свой нож. Копьё вытаскивать не стал, пусть торчит, потом заберу. Подобрал вместо него два других, пусть будет замена второму ножу. Вот их, кстати, если выживу, закажу с запасом, штук восемь – пусть будут. Вон, как хорошо получилось. Подхожу под стену, рассказываю, что и как было. Надо возвращаться назад, страшно, но надо.

Начинает проглядывать солнце, его бледный круг просвечивает через редеющий на глазах туман, и значит, скоро будет чисто.

Имеет смысл подождать несколько минут. Да и очень уж неохота отходить от стен, теперь и мне могут устроить западню, если пойду наугад. Противник-то уже настороже.

Минут через пятнадцать туман окончательно рассеивается. Вокруг никого, только через поле тёмный след по росе виден. Уже легче, но преследовать всё равно не буду, выстрелят из лука и всё – кончилось моё попаданство. Да на это есть специально назначенные люди, вон они – поглядывают из-за стен.

Начинает мучить жажда, и я прошу опустить мне на верёвке что-нибудь попить. Народ начинает зубоскалить, им-то что, они тут люди закалённые, ко всему привычные, а у меня сегодня первые, мной лично израсходованные. Хотя никаких особенных переживаний нет, единственное – за Грома волнуюсь. Наконец, опускают мне корзинку, в которую чья-то сердобольная душа положила лепёшку и кувшин молока.