Дарья Трофименко - Спекулум

Мы вытащили небольшой диванчик с балкона и перетащили его в коридор напротив зеркала, чтобы сразу всем вместе в него смотреться. Сначала никто не мог отважиться снять одеяло, но когда Эрик вызвался добровольцем, мы напряженно вздохнули. Я сидела рядом со Стэйми и Эриком, Маркус был с братом. Никто больше не произносил ни слова.

В начале «сеанса» мы договорились, что никто не скажет ни слова, чтобы не нарушить связь между смотрящим и зеркалом. Как бы смешно это ни звучало, но все восприняли слова Эрика серьезно. Так же у нас был сигнал, чтобы закончить эту дурацкую идею, кто-то должен просто встать и быстро закрыть зеркало одеялом, которое валялось на полу.

Поначалу я не чувствовала ничего необычного, разглядывая свое отражение. Гладкая зеркальная поверхность показывала мне лишь то, что находилось вокруг. Я видела себя, своих друзей, входную дверь, стены, потолок и вешалку с одеждой. Постепенно я стала сосредотачиваться только на своем отражении и уже вскоре обнаружила, что не вижу ничего и никого кроме себя. Думаю, все почувствовали это одновременно со мной. Воздух словно подернулся рябью, как бывает, когда в сильный мороз открываешь окно, и теплый воздух вырывается наружу. Я сконцентрировала все свое внимание на отражении. Никто не появлялся в зеркале, никто не шумел в доме, я не слышала никакого шепота или шорохов. Ками, спящий в гостиной лениво потянулся, я услышала, как он принялся умываться. Если бы что-то начало происходить, кот бы места себе не находил. Но кроме всколыхнувшегося воздуха ничего не было, мне уже начало казаться, что все привиделось.

Время шло медленно, но я была уверена, что на самом деле оно мчалось очень быстро, и стрелки уже перевалили за полночь, хотя сеанс начался в семь часов вечера. Рядом со мной вздрогнула Стэйми и тогда я тоже увидела это. Прямо в центре зеркала что-то шевелилось, словно кто-то пытался вылупиться из отражения, царапался, скребся, пытался вылезти наружу, но у него это никак не получалось. Странная тень становилась больше, словно кто-то увеличивал изображение, или кто-то просто приближался. Секунда за секундой нечто становилось больше. И вот тень уже занимала все зеркало. У нее не было рук, ног, лица или чего-то, что говорило о том, что перед нами живое существо. Тень просто двигалась, извивалась, словно пыталась приобрести какую-то форму, но у нее не выходило. Подруга, не произнося ни слова, схватила меня за руку и крепко сжала. Я не обращала на это внимания. Мне показалось, что все на свете исчезло, что все стало неважным и вообще меня не должно что-то волновать. Как только я хотела моргнуть и кинуться к одеялу, в зеркале появились глаза. Глаза и ничего больше. Темнота. Мрак, поглощающий тело и душу.

«Иди ко мне», – заговорило нечто тем самым шепотом, который я так хорошо знала и помнила.

«Иди ко мне».

По телу пробежали мурашки, я чувствовала, как нечто становится осязаемым, словно оно тянет руки ко мне, словно зеркало больше не преграда и оно вот-вот выйдет на свободу. Я пыталась не думать о том, что может случиться в следующую секунду, я просто смотрела перед собой, стараясь не моргать. Глаза приковывали к себе, гипнотизировали, душили разум. Я перестала мыслить, я просто сидела там, видела необъяснимые вещи и ничего не могла, да и не хотела делать.

«Иди ко мне». Шепот становился все громче и ближе, я практически чувствовала его над самым ухом и ощущала горячее дыхание на затылке.

«Ты все равно придешь», – сказал голос.

И тут я почувствовала, словно кто-то ударил меня током, я откинулась на спинку дивана, а Эрик соскочил с места и быстро накинул одеяло на зеркало. Меня всю трясло. Я чувствовала, что вот-вот расплачусь, меня так сильно била нервная дрожь, что я не могла даже говорить. Дыхание сбивалось, сердце готово было вырваться, а в голове царила пустота, и только шепот был повсюду. Он никогда раньше не говорил что-то другое, всегда одни и те же слова, а теперь…он словно знал что-то, чего не знала я.

Эрик подбежал ко мне и взял мои руки в свои. Он смотрел на меня с сочувствием и испугом, я заметила, что его лицо побелело. Стэйми что-то сказала, но пульс бился так громко, что я не слышала ничего вокруг, даже своего собственного дыхания, только шепот и едва различимый голос Эрика.

– Лив, все в порядке, он тебя не получит. Ты слышишь? Мы что-нибудь придумаем.

Я закрыла глаза, собираясь с силами и пытаясь выровнять сердцебиение.

– Он сказал, что я все равно приду. Что это значит? Приду сама? Как я могу прийти, я бы никогда не пришла к нему, он…что это было вообще? – затараторила я, переводя взгляд с одного человека на другого.

Маркус стоял возле зеркала, но смотрел на меня, Стэйми сидела рядом и держала меня за руку, хотя сама дрожала не меньше.

– Он ничего не говорил, – тихо сказал Эрик, и на его лица отразилось еще большее волнение и неподдельный страх. – Он молчал, Лив. Ничего не говорил.

Земля начала уходить из-под ног, Эрик не слышал слов, он видел чудовище, но оно не говорило с ним…, оно говорило только со мной.

Вечернее происшествие выкачало из меня все силы, и мне было уже плевать, кто или что находится в моей квартире. Когда ребята ушли, я силой выставила Стэйми из дома, она не хотела уходить и оставлять меня одну, но мне это было нужно. Я знала, что пока зеркало закрыто, оно не представляет никакой опасности, поэтому смело отправилась спать, ничего не боясь.

Эрик не слышал слов чудовища. Это никак не выходило из моей головы. В отличие от Маркуса и Стэйми мы видели лицо в зеркале, чувствовали его присутствие, но вот голос…, его слышала только я. Почему именно я стала избранной, мне было неизвестно, если честно, я даже не хотела знать ответ. Мне было тошно от одной мысли, что какая-то тварь из зеркала играет со мной, запугивает и в итоге говорит, что я сама приду к ней. Но я знала, что ни под каким предлогом этого не сделаю. Я видела много фильмов, где героиня влюбляется в своего мучителя или похитителя. Но подобным Стокгольмским синдромом я страдать точно не буду, не настолько я сумасшедшая.

Проговорив с родителями целый час, я почувствовала себя лучше. Через пару дней мама и папа должны были лететь обратно домой, тогда то мне и предстоял тяжелый разговор. Нужно будет объяснить родным, почему зеркало закрыто и из-за чего его нельзя открывать. А так же уговорить маму, выкинуть ужасный предмет. Я знала, что зеркало стоило немалых денег, но оно было явно проклятым, а такое и даром не нужно. Пусть мне придется отдать матери три своих будущих зарплаты на новое зеркало, пусть так, лишь бы никогда больше не видеть чудовища в отражении и не слышать его шепота.

Мы договорились со Стэйми встретиться у моего дома, чтобы поехать в университет и подать документы. Найти учебное заведение было нетрудно, поэтому мы недолго плутали по городу. Перебравшись через мост Золотые ворота, Стэйми со знанием города, ловко поворачивала на светофорах, будто ездила здесь уже не раз. Но когда мы подъехали к высокому многоэтажному дому, подруга прикусила губу.