Валерий Афанасьев - Путь генерала

Конница начала разворачиваться для новой атаки, но из крепости уже потекли лучники, строясь за спинами керберийских пехотинцев.

– Да, этот противник будет посерьезнее мапри! – сказал Арт.

– Посерьезнее? Один дикарь стоит трех противников-южан.

– Один – да. Но если керберийцев будет сотня, то они будут с сотней мапри на равных. Их сила в организованности. Вот так должен действовать наш легион. Построения отработаны, каждый знает свое место.

– Чтобы все выходило так слаженно, потребуется немало времени, – вздохнул Бонкр. – У нас большинство новобранцев. Извини, эр Арт, но за пару месяцев их так не натаскать.

– Знаю, Бонкр, знаю. Обыграть керберийцев будет нелегко. Что ж, будем искать их слабые места. Надеюсь, они привыкли к стандартным действиям противника и заготовили только стандартные ответы.

Капитан Арантье, который командовал первой тысячей кавалеристов Фонтена и был за старшего в кавалерийском отряде, осаждавшем крепость, атаковать не стал. И абсолютно правильно сделал: позиция была слишком неудобной. Строй керберийцев открыт только для удара с фронта, за спинами пехотинцев замерли в готовности лучники, позади них – стена, простора для кавалерии не будет. Ударив, придется останавливаться и разворачиваться. Кавалерия, конечно, разбила бы это построение неприятеля, но цена за это была бы слишком велика. Поняв, что атаки не будет, вражеские лучники начали втягиваться в прикрепостной лагерь.

– Что я говорил! Так и есть, они решили усилить временный лагерь лучниками, – заметил Арт.

Вслед за лучниками ушли за укрепления и пехотинцы.

За час до заката, когда всем стало ясно, что выманить из крепости кавалерию противника не удастся, на дороге появился резерв Фонтена во главе с самим генералом.

Военачальник был недоволен, и часть этого недовольства обрушилась на Арта.

– Какого сэта я тебя послушал! – орал генерал, вызвавший Сашу в свою палатку. Его мощный бас, казалось, еще больше окреп. – Кавалеристы потеряли почти десять бойцов, а керберийцы так и не решились на атаку. Все потери даром!

И этот человек утверждал, что войны без потерь не бывает! Легко говорить, когда это не касается твоих людей.

– Почему же даром? – возражал Арт. – Копья, которые метали кавалеристы, достигали цели. Я сам видел, как пехотинцы падали с площадок, установленных за частоколом.

– Я не собираюсь менять свою кавалерию на каких-то два-три десятка керберийских пехотинцев! Почему их кавалерия не вышла из-за стен?

– Я не могу знать, о чем думает их командир. – Арт пожал плечами. – Могу лишь предполагать: у керберийцев недостаточно всадников, чтобы атаковать двухтысячный отряд.

– Так-так. – Заинтересованный Фонтен сбавил тон. – Думаешь, кавалерии у них мало?

– По всей видимости, немного. А вот лучников достаточно. Я сам видел, как они перебросили из крепости в прикрепостной лагерь около полутысячи воинов.

– Сэт побери! – взревел генерал. – Атаковать этот частокол? Так мы потеряем половину состава!

– Да, от прямой атаки лучше воздержаться, – согласился Арт.

– И что же ты предлагаешь? По твоей милости мы появились здесь раньше времени и ввязались в эту авантюру.

Арт не стал говорить о том, что это было лишь одно из предложений, одобренное генералом.

– Пехота готова для штурма? – продолжал бушевать Фонтен.

– Нет, не готова, – ответил Арт. – Надо не меньше месяца на организацию штурма крепости: приготовить штурмовые лестницы, осадные башни и научить пехотинцев быстро всем этим пользоваться.

– И что, ты предлагаешь целый месяц кавалерии торчать под стенами? Или уйти под смех и улюлюканье керберийцев?

Что здесь было предложить?

– Мы пощиплем неприятеля. Прошу дать мне два дня на подготовку. Крепость мы штурмовать не можем, но прикрепостной лагерь вполне годится для того, чтобы попробовать его на прочность.

– Два дня? – Генерал смягчился. – Что ж, два дня у тебя есть. Надеюсь, ты оправдаешь доверие. Я представлял тебя его величеству как героя. Посмотрим, прав ли я был в своих предположениях. Ладно, садись, сейчас подадут ужин.

Генерал смягчился и был не против поговорить о пустяках за приемом вечерней пищи. Ужин, как и обед, не располагает к серьезным разговорам. А вот непринужденная беседа проходит в это время легко.

– Я только отдам распоряжения, – отозвался Арт, – и с удовольствием присоединюсь.

– Бонкр, срочно отправь гонца в легион. Олду завтра с утра надлежит отослать к крепости Ладар всех опытных лучников. Тех, кто недавно начал стрелять, оставить для обучения новичков.

План начал сформировываться у Арта в тот самый момент, когда генерал возмущался бессмысленностью их нахождения под стенами вражеской крепости. В чем-то Фонтен был прав. Если с военной точки зрения никакой трагедии в такой заминке не было, то с точки зрения морального духа войск такое бессмысленное ожидание было губительным. Не будет настроя на победу, может не быть и самой победы или достанется она более дорогой ценой. Насмешки врага, которые неизбежно посыплются из-за стен крепости через неделю осады, лишь укрепят дух керберийцев и поколеблют уверенность в победе королевской кавалерии. И сейчас как никогда был очень нужен показательный успех, пусть и небольшой. Тогда и дальнейшее ожидание генерального штурма будет не таким томительным.

– Опытных лучников у нас наберется не больше сотни, – отозвался Бонкр.

– Достаточно. Тем, кто не может попасть с пятидесяти шагов в шлем, здесь пока делать нечего. Зеленым новичкам, только вчера взявшимся за лук, – тем более.

По устоявшейся привычке значительную часть новобранцев Арт определил в стрелки. Вот только мастерство их… Впрочем, о каком мастерстве может идти речь? Скажем так – их навыки были далеки от совершенства. Трудно требовать иного от тех, кто недавно взял лук в руки. Несколько лучше дела обстояли у тех, кто начал учиться стрелять еще на севере до генерального сражения с мапри. Вот они-то и должны были остаться в качестве учителей для зеленых новичков.

– Понял, – отозвался Бонкр.

– Подожди, это еще не все. Передашь это письмо Лодику.

Арт написал несколько слов на куске пергамента и, сложив его, отдал десятнику.

– Все будет сделано, эр командир.

Бонкр побежал исполнять поручение, а Арт вернулся в палатку генерала.

Ужин прошел в спокойной обстановке. Фонтен хотя и бывал порой грозен, но умел поддержать непринужденный разговор. Кроме того, он принадлежал к числу первых вельмож королевства и при желании мог о многом рассказать. На удивление, генерал был расположен к беседе, и командир легионеров узнал много интересного о жизни в столице.