Александр Баренберг - Голем. Том 2 (книга 3)[СИ]

Разместились в выделенных комнатках, быстренько прибранных шустрой прислугой, без проблем, места хватило с запасом. Потом, пока еще не совсем стемнело, осмотрелись вокруг. Нужно было понять, безопасно ли тут и найти пути отхода, на всякий пожарный. В прямом и переносном смысле.

Постоялый двор имел несколько странное устройство. Крытая навесом территория была разделена посредине высокой перегородкой. Как уже выяснилось, на христианскую и иудейскую половины. Внутри низкого помещения, кроме большого, плохо проветриваемого зала с очагом для приготовления пищи, от которого уже тянуло заманчивыми запахами, разделенного многочисленными столбами, поддерживающими крышу, располагались также несколько десятков комнатушек, маленьких и чуть побольше. Где, на соломенных подстилках или коврах (для тех, кто побогаче) и спали паломники. Во дворе имелось специально оборудованное, с отводом в ближайшую канаву, отхожее место. Уже прогресс, тут обычно все хуже. Христианская половина, скорее всего, являлась зеркальным отражением этой. Конюшня, ввиду запрета для неверных на передвижение верхом, отсутствовала.

Однако на этом содержимое постоялого двора не заканчивалось. Пройдя тем самым коридором, в конце которого располагался "офис" хозяина этого заведения, можно было попасть к еще одной калитке, у которой на страже стояли тоже два бородача, точные копии провожавшего нас к Ибрагиму, с устрашающего вида кривыми ножами за поясом. С трудом удалось слегка разговорить этих угрюмых церберов, в результате чего выяснилось, что за калиткой, выходящей на соседнюю узкую улочку, имелось что-то типа развлекательного заведения, или, по-простому, кабака. Я удивился — разве паломники ищут таких развлечений? Они ведь сюда не за этим…

Опытный Цадок развеял мои сомнения. Далеко не все гости города прибыли сюда с возвышенными целями. Собственно "паломников" на постоянном дворе вряд ли больше половины. Просто здесь цены умеренные, потому и останавливаются в таком месте. А люди — разные. Кто мелкий торговец, прибывший сбыть честно или не очень приобретенный в других местах товар. Кто-то собирается наняться на службу, другие — просто авантюристы без определенной профессии, надеющиеся найти в столице провинции источник дохода. Короче — сборная солянка проходимцев, типичная для любого крупного города.

Решили, несмотря на нежелание купца, взглянуть на это заведение, манившее слабо доносящейся сюда музыкой. Все же, давненько не бывали в цивилизованных местах, тянуло на какую-никакую, но культурную программу. Бородатые стражи пропустили без проблем, убедившись, что у нас на запястьях повязаны ленточки из окрашенной синим ткани, специально выданные слугой и служившие для опознавания постояльцев. Совсем как в современных гостиницах! Ничто не ново под Луной…

Культурная программа в кабаке ограничивалась полудюжиной условно одетых (по меркам исламского мира, здесь еще, впрочем, не настолько фанатичного) танцовщиц, изображавших под мелодичные звуки музыкальных инструментов и одобрительные крики зрителей нечто типа танца живота. Судя по тому, что некоторые из исполнительниц время от времени сходили со сцены и исчезали в темноте отходивших от главного зала коридорчиков в сопровождении кого-то из посетителей, танцы не являлись их единственным занятием. По загоревшимся глазам и румянцу, появившемуся на щеках у начавшего неосознанно приглаживать усы Олега было ясно, что командиру наемников репертуар и сотрудницы здешнего культурного учреждения весьма нравятся. Да, вряд ли такие представления давались при дворе галицийского князя… И в самом деле, по крайней мере в тусклом, но романтичном свете факелов, редко натыканных вокруг помоста, девочки выглядели очень даже неплохо. Не какие-то там грязные уличные шлюхи…

Созерцательная нирвана была грубо прервана пожилым купцом, которого подобные развлечения давно уже нисколько не интересовали. Цадок настаивал на возвращении на постоялый двор, мотивируя это наступившим временем ужина. Да, жрать действительно хотелось сильно, ведь мы сегодня так по человечески и не пообедали. Поэтому с неохотой отвели взгляд от чарующих форм танцовщиц на помосте и побрели обратно. Наши спутники уже устроились у очага в обеденном зале, жаря мясо из прихваченных с собой запасов. Нас же троих пригласил на трапезу компаньон хозяина.

Странный это все же был тип. Непонятный. Принял он нас в своей комнате, заставленной свитками книг на различных языках. Прежде чем усесться на мягкие подушки вокруг подносов с ароматно дымящимся мясом, прошелся вдоль стеллажей. Труды на латыни, греческом, арабском, иврите и еще каких-то незнакомых мне языках. Персидский, что-ли? Хозяин явно чрезвычайно образованный по нынешним меркам человек. Да и по нашим тоже, чего уж там… Ибрагим радушно указал нам на места вокруг стоявших на ковре подносов.

— Пища соответствует иудейским правилам, не сомневайтесь! — сообщил он и начал бормотать какую-то молитву на арабском. Цадок исполнил еврейскую, Олег, пряча глаза и сдерживаясь, чтобы не перекреститься невзначай, беззвучно тарабанил, видимо, православную и лишь я, безбожник, просто раскрывал рот, пытаясь по губам купца уловить момент, когда надо произнести "Аминь!". Пронесло. Давно пора было хоть пару молитв наизусть заучить, а то нарвусь когда-нибудь! Тут уж лучше неверным быть, чем атеистом, не так вредно для здоровья…

Утолив первый голод, втянулись в разговор. Наш собеседник сразу понял, что лучше всего мы понимаем по-немецки и перешел на этот язык. После обмена новостями и неторопливого обсуждения повседневной жизни Каире и Иерусалиме, разговор стал понемногу увядать, тем более, что Олег вообще молчал, а я осторожничал, дабы не сболтнуть лишнего. Да и напитков, обычно служащих для поддержания беседы, хозяин, как истинный мусульманин, не держал. Уже собрались было поблагодарить почтенного Ибрагима за роскошный ужин (который, действительно, был выше всяких похвал), когда тот вдруг спросил:

— А как там в этой поганой Европе? Не передохли неверные еще от мора? Аллах слишком милостив к ним!

Постановка вопроса, заданного с почти нескрытой ненавистью в голосе, поставила в тупик не только меня, но и Цадока. Видимо у хозяина накопились немалые претензии к жителям противоположного побережья. Интересно, какие? Пришлось задать наводящие вопросы, но, впрочем, сильно нажимать не требовалось — Ибрагим сам явно хотел поделиться своей историей. Выяснилось, что его настоящее имя Альберт. Он родился в Аугсбурге в семье обедневшего рыцаря, вернувшегося из Палестины. Прислуживал им в доме привезенный с Востока сарацинский невольник, оказавшийся образованным человеком. Он же и обучил маленького мальчика читать по арабски и на латыни, и тайно рассказывал отрывки из Корана под видом сказок. Впрочем, сказки Шахерезады тоже рассказывал.