Александр Конторович - Реконструктор

Почти сразу за моей каменной крепостью склон спускается вниз — и довольно-таки крутенько! Метров на шесть.

Дорога идет дальше относительно ровно, постепенно повышаясь к выходу из овражка. Редкие кусты почти не закрывают мне обзор.

Собственно дороги здесь, разумеется, нет. Я называю этим словом то место, по которому сейчас идут дозорные — дно овражка. Справа, почти вплотную к гребню, угрюмо булькает здоровенное болото. Слева же — почти непроходимая чащоба. Идти по ней, в принципе можно… когда за тобой никто не гонится. А это далеко не так, лай собак я слышу даже из своего укрытия. И если кто хочет быстро сделать отсель ноги, то он пойдет здесь. Ну, по крайней мере, я так думаю. Может ведь и ещё куда свернуть… Не знаю. Но и немцы, буде влезут в это место сгоряча, тоже имеют шанс на нервотрепку. Ну а не влезут — так мимо пройдут. И опять нам хорошо, не найдут они нас!

Вот и не обманули меня предчувствия, отступающие выбрали именно эту дорогу. Ну, в принципе, понятно — тут и лес не такой густой. Идти можно быстрее. А собаки лают, подгоняя их. Это, как я понимаю, уже не просто поиск, а облава. Их стараются не только догнать, но и загнать. Дабы не оказали такого уж сильного сопротивления. Видать, здорово ребята насыпали фрицам соли на хвост. Но и им вломили основательно — уже третьего раненого вижу, которого на руках тащат. Все в форме. В гражданке не вижу никого. Стало быть, это не партизаны, а что-то вроде рейдовой группы? Очень даже может быть… Измотаны мужики, еле идут. По уму, так им самим бы тут позицию занять, авось и проредили бы преследующих фрицев. Хоть собак бы повыбили… Но нет, идут. Впрочем, что я могу знать об их намерениях? Может быть, у командира группы есть какие-то свои соображения?

Ладно, это уже не мое дело. На выходе из овражка сидят мои бойцы, встретят. Надеюсь, без стрельбы и взаимного дураковаляния обойдётся.

Всё, последний прошел. Немного их, я всего пятнадцать человек насчитал.

Теперь — ждем.

След отступающие ничем не присыпали (по крайней мере, здесь), стало быть, собачки по нему идут быстро. Да и сюрпризов за собою ребята не оставляли, уж разрыв-то слышен был бы хорошо.

Сколько у меня времени?

Час?

Хм…

Не больше, это очевидно.

Вздремнуть не выйдет, нервы не дадут. Сижу, весь из себя на взводе. Как ещё выйдет моя придумка?

О, ветка наклонилась! Ну, слава Богу! Значит, встреча всё-таки состоялась! Не начистили друг другу рыло да и стрелять никто не стал! Уже кирпич с души!

Снова наклон ветки — по плану всё идет.

Жить стало лучше и веселее.

Сейчас и отступающие позиции займут. А это, как ни крути — почти полтора десятка стволов! Основательный аргумент!

Ещё раз проверяю своё оружие, перебираю гранаты — мне они скоро очень пригодятся.

Собаки вдруг забрехали совсем близко — час прошел?

Да ладно… быть того не может!

Или это просто лес так звуки скрадывал?

А что, очень даже может быть. Лес сейчас сырой, снег, тая, землю водой напитал основательно. Листья прошлогодние ещё лежат, звук шагов скрадывают основательно. В принципе, и лай собачий тоже как-то могут искажать. Собаки же роста не саженного, по земле бегут.

Точно — бегут.

Да ещё как бегут!

Две здоровенные овчарки рвали свои поводки, таща за собою проводников. Давайте, голубчики, я вас тут заждался совсем!

Сдерживая своих ищеек, проводники уже пересекли почти весь овражек. Рядом с ними и чуть отстав, шло ещё около взвода немцев. Солидно! Да, пожалуй, что и поболее взвода-то…

Грамотные немцы, толпою не прут!

Одна собака впереди, вторая чуть сзади, в основной цепи. Берегут, значит, собачек-то. И что из этого следует?

Мало у них собак. Во всяком случае — здесь мало.

Вот преследующие и подстраховываются. И правильно делают, между нами-то говоря.

Фрицы идут тремя группами.

Около головного проводника десяток человек — все с оружием наготове.

Вторая группа — рядом со второй собакой, ещё столько же.

И третья, замыкающая, здесь народу побольше, около двух десятков солдат. Ага, вот и пулемет волокут. И не один…

Все?

Да, похоже, что все.

Работаем?

А то ж…

Где у них командир?

Вот она, офицерская фуражка. В замыкающей группе. Всё правильно, не должен он на рожон лезть.

Но это, мил друг, в обычном бою правильно.

А у нас сейчас — далеко не привычный для тебя бой…

Бах!

И нет больше офицера…

А, секундой позже, пулеметная очередь прошлась по головной группе. Удачно легла, подстреленная собака завертелась на земле, рядом с телом своего проводника — ему тоже досталось. И ещё двоих-троих удалось зацепить, что тоже весьма недурственно. Не соврал Ляпичев, умеет с пулеметом обращаться. Вот я так бы и не смог, пожалуй… Ну да ладно, у меня и своё оружие есть.

И следующую пулю всаживаю во второго проводника.

Есть, голубчик!

Теперь и собака от него никуда не убежит, проще будет её подловить.

Вспух дымками противоположный край оврага — и немцы моментально залегли. Не дураки, небось, сообразили, что их тут повыщелкать могут моментом. Однако, пару человек всё же заземлили, неплохо!

А вот теперь… проверим на практике науку Сергеича…

«Это, Максим, называется — «ножницы». Когда пулемет к земле народ прижмет — тогда снайпер и начинает свою работу. По лежащим. Он-то их в оптику хорошо видит. Лежащие-то, в основном от пулемета прячутся — он опаснее. А от сидящего с з а д и снайпера, укрытий нет. И вариантов тут нет никаких вообще. Легла цепь — всё, читай отходную. Если бы они разом вперед рванулись, то ещё какой-то выход и просматривался бы. То, что позади тебя человек от снайперской пули упал, не воспринимается — не видно его. Даже, если и спереди — всё на пулеметчика спишут. Не так это страшно. Особенно, когда вперед бежишь, в атаку. Нет, в данном случае, другого выхода — надо пулемет подавить. Но, если цепь залегла, поднять её п о т о м — задачка непростая. Встать навстречу огню — не каждый солдат сразу сможет. Вот здесь снайпер и работает. Командиры, минометчики, всё оружие поддержки — твои. Чем успешнее сработаешь — тем меньше у противника шансов твоих товарищей сбить. Некому командовать — командира нет. Нечем огонь спереди подавлять — убиты минометчики и пулеметчики. В общем, куда ни кинь — везде задница выходит…»

Стреляющие спереди бойцы могут не переживать ни о чем — огонь ведется сверху вниз, пули до меня попросту не долетят, в землю уйдут. Разве что какая рикошетная… да и то, вряд ли.

И мои пули для них не опасны, я тоже сверху вниз стреляю. Только сзади.

Запираю выход немцам.

Они-то, в принципе, и в стороны рвануть могут. Подставляя бока под пулемет. Хреново это — от продольного огня во фланг, в таком раскладе, потери будут офигительные. Но это ещё надо как-то сообразить. Проще уйти назад, да хоть бы и ползком. Но здесь есть ещё одна закавыка — снайпер. Ползти вам, парни, придётся на меня. Или отбегать. Что тоже не так-то и просто. Вариант со штурмом противника в лоб, да по склону… вряд ли, немцы скорее закончатся, чем хоть кто-нибудь на гранатный бросок подбежит.